Два слишком разных мира, три главных слова...

Да, я в порядке. Сделана из железа.
Надо прощаться, ты ведь уже готов.
А у меня за дверцей — всё так же слева —
глупое сердце, сшитое из лоскутов.

Ты исколол все пальцы, но вышло клёво —
там на косой скамейке в пустом дворе.
Два слишком разных мира, три главных слова.
Только сейчас я, кажется, не в игре.

Якорь, навечно вросший в твою Планету.
Белый шиповник, стержень моей Земли.
Помнишь, мы привязали верёвку летом —
а отвязать пытались, но не смогли.

Рушились скалы, к экватору шли динозавры,
в жадную бездну падали башни пряничных городов.
Мы каждый день пытались дожить до завтра
и не считали ссадин и синяков.

Ты научился петь, заклиная вьюги,
выстроил город зелёный, с лесной травой...
Ты улетаешь, бедный мой Джейме Гудвин.
Зря ты, наверно, сделал меня живой.

Я из железа. Чувствую, как под рёбра
боль проросла, и кровь моя горяча.
Тихо дрожит натянутая верёвка
долгой дороги из жёлтого кирпича.

11.12.2023

Год стихотворению.
Не знаю, насколько оно понятно без пояснений (не все же читали и слушали то же, что и я), но надеюсь, главное в нём — для всех. А что касается смысловых нюансов...

Якорь, навечно вросший в твою Планету.
Белый шиповник, стержень моей Земли.
Помнишь, мы привязали верёвку летом —
а отвязать пытались, но не смогли.

— это, конечно, из «Вечного жемчуга» Владислава Крапивина . Правда, у Командора — железный шиповник. Белый шиповник — это уже Вознесенский с Рыбниковым.
Ещё меня спрашивали как-то, почему Джеймс Гудвин — Джейме, а не, скажем, Джейми. Патамушта Джейме Ланнистер из «Игры престолов», ответила я — но если человек не в теме, понятнее ему вряд ли стало (зато и не стал спрашивать, а почему именно Джейме). Это не говорит о читателях с другим культурным бэкграундом ни хорошо, ни плохо. С кем-то совпадаем, с кем-то нет.
Да, есть такое мнение, что лучше в стихах обходиться без всех этих Элли-Герд-Карлсонов, дорог ВЖК и тем более, не к ночи будь помянуты, Ланнистеров. Тогда и ты как поэт круче (не облегчаешь себе задачу, паразитируя на созданных не тобой образах), и круг читателей у тебя шире. Но в том-то и засада, что стихи не спрашивают, какими им быть. Это не даёт индульгенцию на любые ляпы, потому что «текст явился свыше», и не отменяет работу автора над текстом (я вот изменила пару слов в этом стихотворении, причём далеко не сразу). В конце-то концов, если стихи на тебя нисходят, изволь как следует настроить антенну. Я о другом. Не надо сетовать, что арбуз — не свиной хрящик, и наоборот. И у меня есть достаточно разные тексты, и поэтов у нас на планете едва ли не больше, чем читателей, есть из кого выбирать. И это здорово.