Кино 00-ых: Распутник

- Заниматься любовью полезно, это как, как… кровопускание. Только приятное!

Отличная комедия о Франции конца 18 века, красивых женщинах, бл… промискуитете, мужиках в чулках, мужиках со шпагами, мужиках с изогнутыми саблями в ножнах красной кожи, ханжестве, шоколаде и, немного, философии.

Венсан Перес умеет играть даже в трэшаке. Хотя в хорошем кино Перес играет куда лучше. И актёру, замечательно примерившему на себя Ла Моля в «Королеве Марго», Фанфана в римейке «Фанфана-Тюльпана» и донельзя готичного восставшего мертвяка во втором «Вороне», отлично подошло переодеться в Дени Дидро в «Распутнике». 

Дидро, он же из-за сложности восприятия французского пресловутый Дидерот, фигура интересная, харизматичная и таки должная регулярно облачаться в киновоплощение. Дидро - былинный соавтор Энциклопедии, краснобай, вольнодумец, друг по переписке матушки-императрицы Екатерины, дитя своего времени, бонвиван и сластолюбец. 

О том, собственно, и роскошнейший фильмец самого начала нулевых. О Дидро и прочих.

Франция, фрондирующая аристократия, закручивающая гайки монархия, оголтело лютующее духовенство и тихо тлеющее пожарище простонародья. Ещё не полыхают усадьбы, не трещат в кострах резные стеновые панели и мебель эпохи рококо, головы шевалье с графами не летят из-под ножа гильотины в корзину, а трепетных дворяночек с прозрачной кожей не насилуют перед смертью озверевшие санкюлоты, Жан-Шуан в Вандее ещё не выпускает ливер «синим» гренадерам Национальной Гвардии и Буонапарте пока лишь злится из-за отказа принять его на русскую службу с имеющимся званием. 

В общем – тишь, гладь, Божья благодать. На фоне этой лицемерной пасторали по прекрасной долине Роны/Луары/ещё какой-либо донельзя романтичной речки в берегах, утопающих в виноградниках, кардинал со сворой своих опричников, гоняется за двумя вещами – типографией, денно и нощно печатающей Энциклопедию и, собственно, Дидро. И неясно, какая из целей важнее. 

В богатом имении некоего представителя знати царят ферлакурство с гедонизмом, а также процветающее почти крепостничество. Скучающие аристо слушают так себе вокализы графини кустодиевских форм, ейный придурковатый муженёк выдумает музыку из визжащих поросяток, все аплодируют да хихикают, графиня облизывается на ноту соль, крутящую пятачком, и тут к ним, с криком гойда!..  мрачно скачут цепные псы режима. 

Все вопят, бегают, богохульничают, кого-то щиплют за аристократические прелести с обжорными мясами, полицаи орут про Дидро, ихний фельдфебель вламывается даже в, ужас какой, часовню, где маркиза как-то её там с греховно-прекрасно-глазасто-губастым ликом Ариэль Домбаль, предаётся молитвам, вся такая в шляпке, корсете, гневно трепыхающихся персях поверх оного и в огромных юбках на конструкции из китового уса. Палачи свободы смущаются, миль-пардонят и винтят на выход. 

Маркиза провожает их гневно-томным взглядом, ейные верхние полушария подрагивают ритмичнее, сильнее и слегка розовея, чутка перезрелая красотка закатывает очи, прикусывает собственный веер да экзальтирует орущей чаечкой, похрустывая оным, и…

И вслед этому из-под юбок выбирается довольно ухмыляющийся Дидро, вытирающий обильно блестящее лицо, целует ручку и удаляется в каморку-исповедальню. Если кто подумает, мол, отправился замаливать грехи, то, ужас и мрак Преисподней, всё не так. 

Потайной ход ведёт Дидро в ту самую типографию, где весёлые пролетарии в компании распутно-полуодетых пейзанок, козьего сыра, окороков и вина, тоскливо ожидают своей участи. Облава уносится, не солоно хлебавши, Дидро прислушивается и, чу… осязает скрип колеса. И не скрипку-лису, а скрип колеса кареты. Выглядывает в подвальное оконце и прямо перед собой наблюдает милую даму в шляпке с вуалеткой, тонким станом и истинно французски-носатым профилем Фанни Ардан. Мадам ревёт над очередным местным поросёнком, сбежавшим из свинского оркестра и попавшего под колесо, добивает его камнем и оставляет Дидро да зрителей в недоумении. 

Дальше-больше и комедия, временами легонько, ахэтифранцузы, касающаяся XXL формата для взрослых, а где-то задающаяся вековечными вопросами, захватывает всё больше. Пёстрая компания бездельников, наедающих хлебала на горбах французско-сельского bydlo, изволит чудить, прожигать жизнь и, куда уж без того, лихо предаваться греху. Вернее – грехам, бо тут заповеди нарушаются скопом, запреты клириков летят в топку оптом, а основной движущей силой потомков франков Карла Великого является падение а-ля поздней Западной Римской империи. Ну, где каждой твари по паре, просто так ланфре-ланфранить грудастых мельничих и тощеньких златошвеек не комильфо, играть в зверя о двух спинах с представителями своего класса скучно, а смертные грехи ощущаются чем-то навроде цисгендерно-патриархально рабства для честных фемок. 

Дидро, являющийся в какой-то мере основой основ всех местных непотребств, в перерывах между ухлёстываниями за всеми подряд и закусками на лоне природы, пишет статьи, редактирует статьи, меняет точку зрения статей. Вот-вот свобода выбора при любви, даже если та на полшишечки, всецело принадлежит любой личности, равно мужчине или женщине, но – ша! 

Самого Дидерота чуть было не прельщает юными прелестями Одри Тату, ещё не подозревающая про Амели из фильма «Амели», Тату, как бы ровесница и подруга дочери самого Дидро и наш кентавр, потряхивая патлами, тут же несётся корректировать текст, дополняя его самыми обычными скучными отеческими сентенциями о чересчур ранних плотских радостях для девушек и наслаждении оными лишь по замужеству. И, да, корректировка осуществляется прямо на набранной матрице пресса, грохая ту об пол. Помощник Дидро в шоке, печатники вздыхают, Дидро довольно удаляется, не подозревая о новой проделке обычной жизни, полной соблазнов, молодого вина и так далее. 

Милые шалости компании, украшенной вышивками, кружевами, украшениями, шпагами, припудренными париками и отсутствием комплексов, включают в себя многое.
Маркиза греховодит с кем хочет, включая племянницу, одевающуюся ровно butch эпохи позднего Ренессанса.
Ейный муженёк, настоящий мужчина, тиранящий сыночку за-ради копирования настоящемужескости папаньки, более всего желает взглянуть на изогнутые сабли двух куртуазных содомитов.
Дочурка Дидро и ейная подружка мечтают начать половозрелую жизнь с помощником лихого философа и пакостят по мелочи.

Графиня, любящая полакомиться всем подряд, имеет в наличии темнокожего массажиста, плантацию интересных грибочков и много всякого-разного. Мадам Тербуш, добивающая поросят-калек, вообще вся насквозь двойной агент и так себе художница, под чьей личиной скрывается искренняя боль.
Ну, а Дидро… А Дидро лих, весел и за всей этой комедией прячет неуловимую грусть о мимолётности жизни с красотой. 

Это отличное кино времени, где не было места глупостям повестки, квотам по цвету кожи и сексуальной ориентации, политическим взглядам и прочим сумасшествиям, навроде «во мне живёт несколько личностей и ваще я квир». 

Это прекрасное кино с вниманием к историческим деталям и отсутствию в конце 18-го века обязательных маркизов с кожей цвета эбенового дерева. 

Это замечательное кино с Жолиан Баласко и Венсаном Пересом, и это здесь главное.

А, да – Фанни Ардан тут просто очаровательна. 

Точно вам говорю.