Мир богов- 2

Продолжение романа "МИР БОГОВ", двухтомник, закончен. https://author.today/work/49380

«Где это мы?» — боязливо спросил Лей, когда они оказались в кромешной тьме, и, найдя руку товарища, сжал его ладонь. «Тебе видней!» — отозвался Ксиабо, озадаченный тем, что создатель портала не знает, куда они попали. 

«Тише, вы!» — шикнул на них Фа Юн. «Настройтесь на ночное зрение, — распорядился юноша и крохотный огонёк, видимый лишь им, троим, осветил его ладонь. — Идите за мной, и чтобы ни звука!» — предупредил он грозным шёпотом. 

Мальчики согласно кивнули и, хотя в темноте их лиц было не разглядеть, юноша без труда считал их эмоции. Его спутники порядочно трусили, что вызвало у него невольную улыбку, но он тут же озабоченно нахмурился. Тем не менее, сколько он ни прислушивался, до него доносилось только безобидное шуршание камешков под ногами мальчишек и стук редких капель воды, падающих с влажных стен. 

То и дело спотыкаясь о неровности каменистой почвы, мальчики брели за Фа Юном, который был у них за предводителя. 

— Кажется, это пещера, — шепнул Лей, прижавшись к плечу товарища. 

— Скорей тоннель в горе, — отозвался Ксиабо и, принюхавшись, добавил: — Пахнет мочой и коровьим навозом. 

— Да, пахнет, как в коровнике, — подтвердил Лей и боязливо огляделся по сторонам, — а ещё пахнет страхом, тленом и кровью. Очень много крови и ужаса, — добавил он дрожащим голоском.

Ксиабо сжал хрупкие пальчики друга.     

— Не бойся! Ты здесь не один, — постарался он приободрить трусишку.  — Скажи, ты действительно не знаешь, где мы? 

— Не-а… 

— Это лабиринт Минотавра, — вмешался Фа Юн в разговор мальчиков. — И если он сожрёт нас, то вам будет некого в этом винить, кроме самих себя. 

— Что ты хочешь сказать, старший соученик? — произнёс Ксиабо, со всей вежливостью, на какую был способен. Отчего-то у него пропало желание задирать давнего врага, и он поймал себя на том, что, как Лей жмётся к нему, ища защиты, точно так же он старается держаться поближе к Фа Юну.

— Что вы слишком много болтаете. Минотавр нас услышал, — негромко ответил юноша и в его руке появился меч. — Лей, открывай портал! — приказал он, зорко глядя перед собой. 

— Куда портал? — спросил до смерти перепуганный мальчик. 

— Настрой его на Золотого императора. Быстро! — выкрикнул Фа Юн. 

— Хорошо!

Издалека донёсся жуткий рёв и Лей, бормотавший заклинания, испуганно замер, но быстро опомнился и снова взялся за дело.        

— Готово! — чуть слышно пискнул мальчик и все трое с похвальной скоростью нырнули в жерло портала, который в слабом свете магического светильника был виден как круг непроглядной тьмы. 

Выскочившее из туннеля чудовище бросилось следом за незваными гостями, но троице повезло. Наспех сооружённый портал схлопнулся до того, как оно успело переместиться вслед за ними. 

Минотавр яростно взревел и с расстройства боднул шёлковую ленту, потерянную Леем, а затем взял её в руки и принюхался. Аромат корицы и молока вызвал у него обильное слюноотделение, но тут он учуял запах пота, отдающий нежным мускусом, и в бычьих глазах чудовища загорелись похотливые огоньки. 

***

В сказках смертных храбрецы запросто убивали или пленили чудовище, таща его за собой, как глупую скотину. Вот только жители Небес точно знали, что никто из хвастунов даже близко не подходил к Лабиринту Минотавра, а тот, кто имел несчастье попасть в его катакомбы, уже ничего не мог рассказать.   

Даже боги не рисковали связываться с чудовищем, имеющим вид человека с головой быка. Минотавр был злопамятен, свиреп и крайне кровожаден, несмотря на родство с травоядными; главное, он был бессмертен и убить его не могли даже первоначальные боги, во всяком случае, надолго. Начисто сожжённый, он снова воскресал и его Лабиринт продолжал наводить ужас на людей. 

В соблюдение древнего уговора, жители окрестных земель раз в девять лет отправляли Минотавру семерых юношей и семерых девушек. Кто селился совсем близко к Лабиринту, те перестраховывались и, чтобы задобрить чудовище, ежегодно отправляли ему семерых детей; как правило, это были дети рабов. Конечно, Минотавру этого было мало, но он придерживался правил, и не трогал окрестные селения, что не мешало ему охотиться на тех, кто не платил ему дань. 

Зевс был единственным, кто мог безбоязненно заходить в Лабиринт и встречаться с его хозяином. Поэтому прошёл слушок, что он и есть истинный отец Минотавра; мол, это он поимел Пасифаю под видом быка, якобы посланного Посейдоном, что очень походило на правду. Ведь Зевсу было не впервой соблазнять женщин в образе какой-нибудь скотины. Вот только отпрыск оказался настолько уродлив и бесталанен, что он его не признал и за шалости Зевса пришлось отдуваться критскому быку, который, как всякая нормальная скотина, не питал никаких нежных чувств к двуногой самке, хоть век она сиди в своей деревянной корове. Он же не дурак, чтобы не отличить поганое чучело от симпатичной рогатой подружки.

*** 

Как бы то ни было, Минотавр не угомонился, и когда дичь сбежала, пустился по её следу. Он знал, что мальчишки из бессмертных, но это его не остановило: он едал и богов. Правда, недавний посетитель набил ему морду, а не желудок, что до сих пор бесило недалёкое, но самолюбивое чудовище. Он жалел, что струсил и выложил китайскому божку всё, что знал о Зевсе; вот поэтому он не просто хотел догнать беглецов, он горел желанием отомстить, если не самому Гуань Джуну, то хотя бы его ученикам.  

В предвкушении нежного детского мяса, сдобренного Небесной магией, Минотавр взревел от нетерпения и настроился на Лабиринт, который служил ему не только жилищем; он был его ищейкой и персональным ездовым средством. Древние катакомбы переместились в пространстве и там, где они только что были, земля дрогнула и осыпалась, обнажив глубокие ямы. Лента Лея привела Лабиринт на Олимп.   

*** 

«Фу, пронесло!» — выдохнули Ксиабо и Лей, оказавшись в безопасности. Фа Юн промолчал, но был согласен с мальчиками. Им действительно повезло, но он знал, что Минотавр обязательно пустится в погоню за ними и был настороже. 

Портал Лея снова привёл их в пещеру, и она тоже была обитаемой; об этом говорили медные лампы, стоящие на полу и стенных выступах. Свет, который они излучали, имел голубоватый оттенок и едва справлялся с темнотой. 

Предельно сосредоточившись, Фа Юн исследовал окружающее пространство и пришёл к выводу, что обитатели пещеры, кем бы они ни были, не несут в себе зла. 

Появление незваных гостей встревожило летучих мышей и они, сорвавшись с места, бесшумно запорхали в воздухе. Фа Юн змеиным броском поймал одну из мышей и, стараясь не помять малышку, посадил её на ладонь. По всем признакам это были обычные летуны, но он на всякий случай решил не ссориться с обитателями пещеры и отпустил пленницу на свободу. Как только он это сделал, тьма в дальних углах пещеры, расцветившаяся было цепочками дружно мигающих голубых огоньков, вновь обрела первозданную черноту.  

— Что это было? — прошептал Лей. 

— Не имею понятия, — пожал плечами Ксиабо. — Откуда вонь? Ты что, наложил в штаны? — ухмыльнулся он, уловив характерный запашок.

— Что? — подпрыгнул Лей, покрасневший как варёный рак, и бросил на него возмущённый взгляд. — Это не я! 

— Не ври! Уж точно это не я, значит, остаёшься только ты. 

Сжав кулаки, Лей подступил к товарищу; его карие глаза пылали гневом. 

— Сейчас же возьми свои слова обратно!

— Вот ещё! — фыркнул Ксиабо, не склонный извиняться перед кем-либо, даже если был не прав. — Кроме тебя здесь некому портить воздух.  

— Тогда ты мне больше не друг! — выкрикнул Лей дрожащим от негодования голосом. 

— Друзья? — скривился Ксиабо. — С чего ты взял, что мы друзья? Просто ты хвостом ходишь за мной, но это не значит, что мы друзья. 

— Вот, значит, как? — Лей подался вперёд, пристально глядя в зелёные глаза, горящие потусторонним светом; затем он потупился, и на его лицо легло отстранённое выражение. — Ты прав, я действительно надоеда. Прости. Больше я тебе не побеспокою. 

— Да ладно тебе! Дуешься, как девчонка, — забеспокоился Ксиабо. — Лей, прекращай! Уж и пошутить нельзя. 

С улыбкой на лице он хотел хлопнуть Лея по плечу, но тот предугадал его намерение и шагнул назад, а затем развернулся и бросился следом за Фа Юном. Пока они выясняли отношения, юноша взял лампу и ушёл в дальний угол пещеры. Он стоял у тоннеля, который почти полностью засыпало, и смотрел наверх; там было сквозное отверстие, через которое пробивался свет, похожий на всполохи пламени. Именно эта дыра и была тем самым источником зловония, из-за которого пострадала дружба мальчишек.

— Ну-ка, полезай мне на плечи и посмотри, что там такое, — распорядился Фа Юн. 

Лей согласно кивнул, хотя ему совсем не хотелось лезть в неизвестность. Взобравшись на плечи юноши, он прополз по узкому лазу и свесился вниз. 

— Здесь ещё одна пещера, — сообщил он, стараясь пореже дышать.  Зловоние усилилось настолько, что его затошнило. 

— Что там? — донёсся до него нетерпеливый возглас Ксиабо. 

— Человек… его пытают. Святые Небеса, какой ужас!  

— Кто это? — спросил Фа Юн каким-то странным голосом. 

— Не знаю… — Лей испуганно вскрикнул. — Можете мне не верить, но мне кажется, что это Золотой император!

В то же мгновение Ксиабо ужом скользнул в отверстие и Фа Юн, на мгновение заколебавшись, отправился следом за ним. Как он и предвидел, его плечи застряли в узком лазе. К счастью, это случилось почти у самого выхода, и мальчики, поднатужившись, вытащили его из каменной ловушки.    

Вылетевший из лаза как пробка из бутылки юноша упал, но тут же вскочил и насторожённо огляделся. 

Пещера, где они оказались, была копией той, что они покинули; только пламя ламп, что здесь горели, имело кровавую окраску. А ещё здесь было нечем дышать из-за запаха горелого мяса, разлагающейся плоти и вони экскрементов. 

Троица уставились на каменный постамент со страшно изуродованным телом, закованным в золотые цепи. Рядом с постаментом стояла тренога, где пылал огонь, и высилась стойка с пыточными инструментами, при виде которых Лей не выдержал и отвёл глаза. Судя по кровоточащим кускам мяса, вырванным из тела пленника, палач совсем недавно прекратил свою работу.

«Думаешь, это Золотой император?» — спросил Ксиабо с сомнением глядя на то, что уже мало напоминало человеческое тело, и, чтобы привлечь внимание Лея, пихнул его локтем. Лицо мальчика отражало сильнейшее потрясение, и даже в полутьме было видно, как сильно бьётся жилка на его шее. «Да, это он, — шепнул Лей. В волнении он позабыл о ссоре и схватил Ксиабо за руку. — Император несколько раз приходил к дедушке. Я узнал его по ауре». 

Пока мальчики, потрясённые увиденным, пребывали в шоке, Фа Юн бросился к постаменту и схватил щипцы, но все его попытки освободить Золотого императора от цепей закончились ничем. В отчаянии юноша упал на колени. «Ваше величество! — позвал он, глядя на ужасное, обугленное до костей лицо. — Пожалуйста, скажите вашему ничтожному слуге, как он может вам помочь!» 

— Старший соученик, он не скажет, даже если слышит, ведь у их величества нет языка, — сказал подошедший Ксиабо. 

— Чтобы помочь их величеству мы должны найти и уничтожить подавители магии, — сказал Лей и, отбежав, согнулся в рвотном позыве. 

На лицо юноши легла тень смирения и безнадёжности.   

— Мы не сможем их найти. И вообще, вряд ли они здесь. 

— Нам не нужны подавители магии, — заявил Ксиабо и, что-то разыскивая, поднял голову вверх. — Золотой император слишком могущественен. Чтобы с ним справиться, нужно отрезать не только внешний доступ магии, нужно откачать его собственную магическую энергию. Ищите поглотители внутренней магии; они должны быть поблизости. Наставник говорил, что радиус действия самого мощного артефакта не больше двадцати метров.  

— Поглотители внутренней магии? Не помню, чтобы наставник упоминал о таких устройствах, — засомневался Фа Юн. 

— Наставник и не говорил. Я это услышал, когда он беседовал с мистером Вейсом. 

— Короче, ты подслушивал, — прокомментировал Фа Юн, встрепенувшийся при имени мистера Вейса. 

— Ну и что? — пожал плечами Ксиабо. — Сейчас это имеет какое-то значение? 

— Демонская порода! Никакого понятия о благородстве, — проворчал юноша. — Ты уверен, что это был мистер Вейс, а не кто-то другой? — уточнил он.  

— Уверен, а что? — хмыкнув, отозвался Ксиабо.

— Может, начнём поиски? — робко заметил Лей, опасающийся, что их поймают, и отмерил в пространстве над постаментом сферу радиусом в двадцать метров. — В точках экто-силы что-то есть! — радостно сообщил он. 

— Точно! — подтвердил Фа Юн и с досадой глянул наверх. — Слишком высоко, нам не достать… 

— Это тебе не достать, а у нашей демонской породы длинные ноги и руки, — заявил Ксиабо и начал расти вверх. При этом его тело утончилось настолько, что Лей, испугавшись, что он переломится, обнял его за ноги. Стоило ему коснуться Ксиабо, и он тоже начал вытягиваться в длину. Сообразив, что происходит, Фа Юн подскочил к мальчикам и, прежде чем начал расти сам, поставил их себе на плечи. 

Следуя указаниям Ксиабо, юноша осторожными шагами перемещался по кругу. Поглотители магии оказались прозрачными шариками размером с перепелиное яйцо. Даже с ночным зрением их было сложно найти, но чутьё Лея, которое также передалось всем троим, вело их в нужном направлении.     

Они успели собрать и сложить в полотняную сумку Ксиабо двадцать шариков, когда вернулся Зевс. При виде юных лазутчиков он рыкнул с такой силой, что пирамида тут же рухнула и мальчишки, вернувшись к нормальному росту, как мячики, покатились по дну пещеры. 

В руке разъярённого Зевса засверкала молния. В ожидании неминуемой гибели Лей испуганно вскрикнул и зажмурился; Ксиабо, злобно оскалившись, попятился к постаменту, и только Фа Юн не потерял присутствия духа и, держа меч, приготовился воевать до последнего. 

На счастье троицы, тут появился советник Гуань Чжун и с ходу напал на громовержца.    

Поначалу Зевс не принял противника всерьёз: в китайских богах было слишком много человеческого и в поединках они всегда проигрывали олимпийцам. Но лёгкость, с которой Гуань Чжун парировал его удары и молниеносные ответы стёрли презрительную мину с лица Зевса. Ну а затем он начал замечать, что ему знакома манера ведения боя, ведь он сам учил сыновей и знал все их приёмы.  

— Арес! — вскричал Зевс, догадавшись, кто перед ним. — Негодяй! Как смел ты поднять на меня руку?   

— Вижу, ты мне не рад, — усмехнулся бог войны. — Впрочем, не удивительно, ведь ты всегда меня ненавидел. 

— Да, ты был нелюбимым сыном, но я не испытывал к тебе ненависти, — ответил Зевс и, отбив коварный финт сына, добавил с искренним сожалением: — Жаль, что ты жив. Я надеялся, что больше не увижу тебя.    

Ареса больно царапнули слова отца, но он не показал виду. 

— Понимаю твоё огорчение, но ты не переживай. В продолжение нашей семейной традиции, я отправлю тебя в Тартар, и ты больше меня не увидишь.

После слов проблемного отпрыска Зевс взревел как бык и с такой яростью набросился на Ареса, что тот едва успевал уворачиваться от его молниеносных атак. 

Пока отец и сын, как положено богам их уровня, с грохотом и молниями выясняли отношения, Ксиабо схватил сумку и бросился к постаменту. Он вытряхнул собранные поглотители, и шарики тут же растворились в полуразложившимся, но всё ещё живом теле властителя Фандоры. Постамент полыхнул невыносимо ярким светом и восставший Золотой император с такой лёгкостью разорвал цепи, будто они были бумажными. К несчастью, один из обрывков с такой силой ударил Ксиабо, что он отлетел к стене пещеры и, ударившись, бездыханный распластался на полу. 

С отчаянным криком Лей подбежал к другу и упал на колени. При виде сгущающейся тени Мрачного Жнеца, глаза мальчика испуганно расширились, и он с мольбой посмотрел на старшего товарища. 

— Господин Фа, спасите Ксиабо! Ну, пожалуйста!.. Если хотите, я стану вашей наложницей, только помогите ему! — сбивчиво проговорил Лей и по его щекам градом покатились слёзы. 

— Что?! — вытаращился Фа Юн. — Я с мужчинами не сплю! — заявил он оскорблённым тоном. 

— А я не мужчина, я — Ки, дочь советника Чжао Ли, — всхлипывая, признался мнимый мальчик. 

Подойдя ближе, Фа Юн пристально посмотрел на залитое слезами личико и тихо выругался. Девушка нанесла чувствительный удар по его самолюбию, ведь он, как всякий умник, мнил себя крайне проницательным. Припомнив, как он вёл себя в её присутствии, думая, что это мальчик, Фа Юн внутренне застонал: «Проклятая девчонка! Убить тебя мало за твои проделки!.. Кстати, так оно и будет, когда наставник узнает, что Ки обманула его и прикинулась учеником». 

Юноша глянул на Гуань Чжуна, ожесточённо сражающегося с Зевсом, затем на Золотого императора, сидящего с закрытыми глазами. Судя по мелькающим шарикам, то и дело липнущим к его телу, он уже самостоятельно собирал остатки поглотителей магии. Главное, он больше не походил на обгорелый полуразложившийся труп, и всё больше обретал свой прежний облик. 

«Подожди, я сейчас!» — сказал Фа Юн девушке и бросился к постаменту с Золотым императором. «Ваше величество!.. — осмелился он позвать. — Только прикажите, и мы сделаем всё возможное, чтобы выполнить вашу волю». Сомкнутые ресницы дрогнули, и юноша упал на колени — глазами Золотого императора смотрела сама смерть, неотвратимая и беспощадная. «Вы сделали достаточно, теперь уходите», — раздался глухой голос. 

«Слушаю и повинуюсь!» — поднявшись с колен, Фа Юн склонился в низком поклоне и попятился прочь от постамента. Вернувшись к спутникам, он на мгновение заколебался; ему страшно не хотелось тратить бесценное лекарство на того, кого он терпеть не мог, но он отдавал себе отчёт, что без помощи зловредного мальчишки они не спасли бы Золотого императора. К тому же он чувствовал, что Ки не уйдёт без своего друга. 

Юноша присел на корточки и вложил в рот умирающего коричневый шарик, от которого исходил сильный коричный дух. Он буквально на мгновение опередил Мрачного Жнеца, который уже протянул руку, чтобы забрать душу Ксиабо, но тот, как только чудодейственное лекарство оказалось во рту, сразу же начал подавать признаки жизни. 

Видя, что Мрачный Жнец исчез, девушка облегчённо перевела дух и благодарно посмотрела на Фан Юна, но тот не обратил на неё внимания. Озабоченно хмурясь, юноша подхватил Ксиабо на руки, который хоть и подавал признаки жизни, но в сознание не пришёл. «Не отставай!» — бросил он девушке через плечо и быстрым шагом направился к лазу, через который они пробрались в пыточную Зевса.