Тизер/спойлерная глава к роману "Армия Света и Тьмы"

Мефрес молча смотрела на спящее в магическом коконе существо. А окружившие её люди и змеяды – на свою императрицу.

– Мы не стали отнимать у него жизнь, – прошипела Мнассия. – Решили, ты сама захочешь разбудить и допросить его, Святейшая. Саисс готов за это взяться!

– Вы поступили правильно, – кивнула Мефрес, взглянув снизу вверх на предводительницу змеядов. – Но допрашивать его нельзя. Будить нельзя. Если оно проснётся, об этом тотчас же узнают остальные, сколько бы их ни было. А мы пока их не готовы встретить.

– Как они смогут узнать? – спросил Саисс. – Клянусь тебе именем Сета, Святейшая, я буду очень осторожен. В том, что касается сокрытия волшбы, моё искусство безупречно! И разве я не доказал его, сумев похитить эту тварь?

– Не сомневаюсь в твоём искусстве, жрец. Но здесь оно бессильно. Все твари тху как-то связаны между собой. Что видит, слышит, чувствует одна, то и все остальные.

– Откуда ты знаешь, Святейшая? 

Она промедлила с ответом. Имя Милиус им ничего не скажет. Никто нигде и ничего не слышал про Скучающего Мага. Кроме неё и Конана. Ещё знал Пелиас, которому казалось – лишь казалось! – что Милиус когда-то был его учеником. Знал Паксимен. Их больше нет среди живых. А есть ли сам Милиус? Или он такая же иллюзия, игра сознания, как его невероятная, точно не от мира сего, серебристая обитель среди диких гор? Молодая Камия не видела, а только слышала… какой-то голос, словно неживой, подобный металлическому эху. И этот голос якобы принадлежал кому-то, кого Паксимен, её названный отец, представил ей как мудреца-отшельника, хранителя запретных знаний. По тому, как эти двое общались меж собой, она сделала вывод, что они давно знакомы. Очень давно. Возможно, до её рождения. Там были тайны, которые она уже тогда почуяла, но вовремя не разгадала. Возможно, сохранив этим свой разум. Есть тайны, для людей, их разума, опасные намного больше самой смерти. Это она тоже почуяла. Теперь уже поздно разгадывать – и смысла в этом никакого. Всё изменилось, кроме одного: отвечать теперь приходится не только за себя – за всех, кто вверил ей свои жизни и судьбы. Такова её новая роль перед ликом богов на арене их мирового театра. От неё ждут ответа.

Нужно сказать правду, подумала Мефрес. Но не всю. Ту часть правды, которую необходимо знать этим людям… и змеядам, раз уж сложилось так, что и они вверились ей.

– Зародыш твари тху рос в моём чреве, обещая выбраться наружу и убить меня…

Воспоминания об этом причиняли ей жестокую боль, но разве есть на свете кто-то, кто умеет лучше и достойнее терпеть боль? Проходить через боль? И становиться сильнее с каждой новой болью? Мефрес продолжала:

– …Убить нас всех. Людей, змеядов… всех, кто населяет мир. И занять наше место. Они для этого созданы. Это случилось бы со мной, как со многими другими женщинами, если бы могущественный бог не спас меня.

Пусть думают, что это был сам Сет, чьим именем я правлю, решила Мефрес, ощущая на себе взгляды, полные благоговения. И верно, в их глазах – какой ещё бог стал бы спасать её, главу культа Сета, императрицу Стигии, державы Сета? Кто из них поверил бы, что спас её непризнанный и самозваный бог, совсем недавно ещё бывший человеком? Та часть невероятной правды, которую им совсем не нужно знать.

– Моя госпожа, – произнёс Имхотеп, – вы общались с ним… с ними, этими существами?

– Я пыталась.

– С ними можно договориться? 

Её первый советник имеет в виду, поняла Мефрес, договориться так, как она договорилась со змеядами. С ящерами, истинными детьми Сета, исконными врагами рода человеческого! Но она договорилась с ними, когда этого никто не ждал. Вместо того чтобы продолжать войну на истребление, которую вёл император Джосер, её любимый брат, супруг и соправитель. Она вздохнула. 

– Договориться меж собою могут взрослые расы, накопив миллионы лет опыта, когда они попробовали всё и набили себе шишек, и им есть что терять, – встретившись взглядом с Мнассией, она увидела в этом взгляде благодарность. – А тху раса младенцев – капризных, злобных, одержимых. Плод самой могущественной магии, земной и… звёздной. Той, кто их создал, уже нет, но она успела передать им свою силу. Вы помните, какой была та сила, что едва не потопила мир в крови. Эти твари родились, чтобы закончить начатое их матерью.

Четверо стояли рядом с нею в полумраке, два человека и два змеяда, её отныне самые доверенные лица, и подавленно молчали. Только Саисс, посвящённый жрец Сета, что-то шептал, видно, молился про себя своему тёмному богу. Если уж и он не знает, на чьей стороне Великий Змей в этой битве…

И все смотрели на спящее в коконе существо с золотой чешуёй, столь непохожее и вместе с тем похожее на них, и на людей, и на змеядов, такое омерзительное и прекрасное одновременно, оно выглядело беззащитным, но оказалось более опасным, чем они могли себе представить.

– Ваше Величество, он… оно может быть шпионом, – вполголоса произнёс Ахеменес. – Спящий шпион. Мы не знаем, на что способны эти твари.

Мефрес с тоской подумала о том, как не хватает ей князя Ронтакиса, первого иерарха её мефреситов, вдохновителя и создателя её тайного ордена. Лисьей улыбки Ронтакиса, проницательных глаз, неизменно разумных суждений. Иногда даже больше не хватает, чем Паксимена. Ронтакис больше, чем отец, был ей учителем в политике и дипломатии. Он ухитрялся как-то сдерживать её авантюризм и создавал идеи, словно бог – людей. Он обязательно бы что-нибудь придумал. Теперь удерживать себя в узде и создавать идеи для спасения необходимо ей самой, больше некому.

Князь Ахеменес был наставником не ей, а Джосеру, в основном в военном деле. Оба достались ей как бы в наследство – Ахеменес и Имхотеп, великий зодчий Джосера и его первый советник в делах государства, а ещё – лекарь, учившийся у самого Паксимена. Она решила их оставить при себе: они были верны, умны и лучше знали Стигию. И они были чистокровными стигийцами, в отличие от неё, полукровки, родившейся и выросшей в далёкой Атлае. Князь Ахеменес связывал её со знатью Стигии, а Имхотеп – с учёными писцами и жрецами. Всё это очень важно. Но оба были люди Джосера, а не её. Имхотеп не мог заменить ей Паксимена, как Ахеменес – Ронтакиса.

– Ты полагаешь, я принёс в дом Святейшей шпиона? – прошипел Саисс. – Ты это сказал, человек, или я не расслышал?

Мефрес воздела руку, упреждая ответ иерарха своих мефреситов. 

– Мы выясним, на что они способны, – кивнула она и добавила, заглянув в глаза тем, кто был здесь рядом с нею: – Вы знаете меня. Никому из вас я не позволю сдаться, отступить, пасть духом. Никому из тех, кто верит мне и следует за мной! Мы не для того смиряем страны и народы, ставим на колени хайборийских варваров и возвращаем величие древних империй, чтобы потом отдать наше величие, наш мир чужим! Это наш мир, а не их! Мы сумеем отстоять его. Вместе со всеми, кому он дорог.

Нужно будет спросить у Конана, видал ли он когда-нибудь Милиуса, Скучающего Мага, вживую. Киммериец сейчас далеко, но он непременно явится, чтобы убить меня, и я спрошу его тогда об этом, подумала императрица Мефрес.