Дирижабли и прочие боевые средства

Вот и сейчас мы работаем на поддержке нашего локального наступления. Внизу проплывают красно-коричневые холмы, изредка покрытые зелеными пятнами растительности, желтые извилистые речушки, каменистые плато. Пустая земля, никому не нужная доселе кроме кочевников, живущих в этих местах тысячелетиями. За порядками русских войск тянется извилистая ленточка железной дороги, принесшая сюда отголоски цивилизации и новую жизнь. Впереди же лишь рваные пятна остатков средневековья империи Цин и самурайская чрезмерная жестокость на оккупированных территориях.

- Всем постам, подходим к позициям.

Я отжал тумблер под зеленой лампочкой, доложив о готовности, затем передернул затвор и направил дуло крупнокалиберной пулеметной спарки вниз. Мое рабочая гондола развернута по ходу движения, с воздуха нас сейчас прикрывает урезанное крыло биплановых истребителей «Сокол-5». Эти новейшие машинки уже неплохо себя показали в воздушных боях. Смена техники на фронте происходила вообще довольно часто. Местная пыль убивала аэропланы скорее, чем противник. Присылали взамен машины новейших типов, многие из них еще были экспериментальными моделями. Они даже не успевали попасть в серию, так быстро в этой области шел прогресс.

Вижу! Впереди пылят бронированные коробки танков. Они похожи на машины начала тридцатых годов моего мира. Поколение танков так толком и не успевших показать себя в настоящих боях. К началу Второй Мировой они уже безнадежно устарели. Испанская война и конфликты на окраинах цивилизованного мира не имели тех исполинских масштабов. Если в первый год Второй Мировой войны принимали участие боевые машины, имеющих в конструкции отголоски традиций начала танкостроения, то её основные сражения в итоге выиграли танки совсем другого поколения.

Здесь же эти начинающие матереть монстры воюют вполне серьезно и массово. По насыщенности войск бронетехникой Маньчжурский фронт не имеет аналогов в здешнем мире. Западноевропейский, как и в моем времени завяз в позиционной борьбе, да и силенок промышленности уже не хватает на бронетехнику.

Дуло пулемета хищно опустилось к земле, рыская в поисках цели. Война в этих местах маневренная, бронемашины, танки, мотопехота, кавалерия. Артиллерия далеко не всегда поспевает за атакующими подразделениями. Для этого мы и здесь – подавить огрызающего противника сверху, заставить его бросить свои позиции. Я вижу на земле огненные точки, и тут же сам начинаю вести огонь. Пулемет дергается от короткой очереди, в оптику я наблюдаю попадания и делаю поправку. Мои коррективы в систему управления огнем уже давно признаны как командованием, так и остальными стрелками эскадрона. Новшества и рационализаторские предложения в Действующей армии широко приветствуются. Войны обычно всегда толкают технический прогресс вперед.

За оборонительным валом я замечаю наш танк. Он горит, отсюда не видно, смог ли спастись его экипаж. Поганая смерть, хотя и у нас не легче. Смерть солдата, вообще, не бывает легкой. Упасть, пронзенным насквозь винтовочной пулей, сложиться, перерезанным пополам пулеметом, разлететься на ошметки от осколков крупнокалиберного снаряда, умереть в горящем аэроплане, утонуть в машинном отделении торпедированного эсминца в воде, перемешанной с вонючим топливом. Где и как вы бы сами пожелали умереть? Мне же помирать совсем не хочется, слишком много я уже видел и подозреваю, что узнаю еще больше.

«Охота, так сказать, к перемене мест в организме образовалась».

Вот и позиции японской бригады, остатки её мы добиваем уже больше недели. Упорные черти! Пилот дирижабля делает вираж, в нашу сторону от земли летят трассеры, но и мы отвечаем всеми десятью крупнокалиберными спарками. Огромная по этим временам мощь. Я высаживаю до конца ленту и тут же перекидываю на панели тумблер желтого цвета. Сигнал на мостик, что перезаряжаюсь. Штурман то и дело меняет курс, предоставляя лучший обзор тем, у кого патроны еще не закончились.

Перезарядка для опытного стрелка не занимает и минуты. Дергаем рычаг заряжания и ищем новую цель. Она нашлась быстро, по внутренней связи подсказали. Еще одно ноу-хау военного времени. Вскоре плохо укрытая позиция станкового пулемета разлетается на мелкие кусочки. Три тела, изогнувшись в последнем гимнастическом упражнении навечно застывают в пустынных землях далекой от дома страны. Я же добавляю в бесконечный список собственных мертвецов еще несколько душ.

Не привыкать!

Танковый батальон успешно прорвал позиции, за ними уже двигаются бронемашины и транспорты мотострелков, те быстро и умело занимают вражеские позиции, выкуривая оставшихся японцев из укрытий. Мы кружимся неподалеку наблюдая. Истребительное прикрытие куда-то исчезло, видимо, получили новое целеуказание. Ближайший аэродром противника успешно разбомблен еще вчера, но с дальнего как раз по времени должны были подлететь японские аэропланы. Американцы им также поставляют самые современные машины, идет апробация новейшей техники на деле. Жестокая и бескомпромиссная. Правда, наши пилоты на голову выше японских, сюда направляют лучших из лучших.

И в этом мире все так же!

Кто-то добровольно проливает кровь за желания других, за будто бы общее дело, за «интересы нации». Кто-то же наживается на лохах и затем бездарно прожигает полученное на крови состояние. Интересно - хоть где-нибудь один из Миров смог порвать этот бесконечный порочный круг? Лишь неуёмное любопытство держит меня в очередной для себя Действительности. Куда же эта кривая дорожка в итоге выведет? Где окраина бесконечности мирозданий? Конечен ли человеческий разум? Что создает такое множество миров? Бог, Творец, бездуховная Материя? Есть ли, вообще, хоть кто-то, знающий ответы на все вопросы?

Наверху загорается желтый огонек:

– Внимание!

Дирижабль осуществляет медленный разворот. Боевое задание выполнено, возвращаемся на базу. Кто-то стучит по бронированному стеклу кабины. Это наш техник Капитоныч радостно машет мне рукой, они там постоянно бегают по внутренним стапелям туда-сюда и обычно информированы лучше нас.

Через полчаса в зоне видимости появляется выровненное поле. Со своего поста я замечаю заходящие на посадку аэропланы прикрытия. Видимо, возвращаются из боя, топливо заканчивается и им дают сесть первыми. Затем мы поджидаем взлет дежурной пары, дирижабли никогда не должны быть без прикрытия с воздуха. Таковы, написанные кровью правила новой войны. И после уже мы снижаемся, я поджидаю, пока аэродромная команда не заякорит огромный серый цилиндр нашего летучего корабля.

Огни на панели гаснут, в наушниках раздается долгожданная команда:

- Швартовка завершена, всем закончить дежурные процедуры и собраться на палубе.

Я, торопясь, разряжаю оружие и делаю пометку в рабочем блокноте. Сверху уже откидывают люк, меня нетерпеливо ждут. Еще раз оглядываю свой пост, запахиваю куртку и лезу наверх.

- Все нормально, ротмистр? – Капитоныч смотрит немного испуганно, все в эскадроне наслышаны о моей излишней придирчивости.

- Претензий нет, проверь потом все досконально. И протри, пожалуйста, кресло, слишком много пыли!

Не надо расслаблять почем зря личный состав, потом обычно это плохо заканчивается. На улице привычно ветрено и пыльно. Традиционное построение, доклад и мы свободны. Вольные орды, вернувшиеся с охоты!

После боя большая часть пилотов и экипажей дирижаблей идет в клуб, сегодня можно и расслабиться. Сухопутные еще должны закрепиться на новом рубеже. Авиационным патрулированием займутся ребята с боевых воздушных платформ, а дальних бомбардировщиков на нашем аэродроме нет. Так что впереди несколько относительно свободных дней. Карты, бильярд, выпивка – вот и все немудреные фронтовые развлечения. Я после душа направляюсь в тренажерный зал, в числе немногих любителей более активного отдыха. С женщинами на фронте как-то не очень. Это в начале двадцать первого века они вездесущи, а здесь на вашем пути появятся только в прифронтовом госпитале, что в двухстах верстах отсюда. Хотя самые прыткие корнеты и поручики не гнушаются водиться с местными желтокожими дивами, рискуя подцепить «амурную» болезнь.