Заговор

С минуту в банях стояла тишина. Гнетущая и напряженная, она давила на плечи, словно сами горы, окружавшие Хаттусу. Все смотрели друг другу в глаза.

 Наконец, телохранитель нарушил безмолвие. С трудом размыкая уста, Муваталлия злобно проговорил:

 — Его Величество Хуцция, сына Цитанты, Великого царя лабарна Хатти, наше Солнце, свалила падучая болезнь. Я не успел его спасти.

 И вновь тишина. Телохранитель видел, что стража не поверила ни единому слову, и приготовился. Руки снова сжались в кулаки. Терять Муваталлии нечего. Но по-прежнему ни о чем не жалеет.

 Взгляды стражников буквально впились в него. Он не отступал, несмотря на осознание, что вряд ли справится с врагом голыми руками. Бледное тело Хуцции вяло покачивалось в бассейне позади.

 Внезапно бойцы расступились и, склонив головы, произнесли:

 — Скорбим вместе с тобой, господин.

 Муваталлия и бровью не повел, хоть сердце бешено застучало в груди.

 — Скоро Хатти ждет восход нового Солнца, — тихо и торжественно изрек он, — достойного этой великой земли.

 Воины не ответили. Телохранитель видел, что они все поняли. И не сомневаются, кто станет следующим повелителем. Новый царь лабарна стоял сейчас здесь, перед ними.

«Армагеддон: Два льва», черновик.