Озноб

Снежный бык стоит на пороге осени и смотрит на тебя. Белые бархатные ноздри с силой втягивают золотистое дыхание ноября и исторгают стылые струи мёртвого воздуха. Несутся в студёном потоке прелые трупики листьев - изорванные, искалеченные рамки из паутинок; сохлые седые космы, забывшие бытность былинками; лозинки ивы в иглах инея. Под крепкими копытами - комки бурой слизи, в которую склеились светлые слоистые шарики, в прошлой жизни - бутоны бегонии; боясь увядания, лепестки жмутся пугливо друг к другу - так и гибнут в обнимку.

Тебя учили, что животные с белой шерстью краснооки? Забудь и не умничай. Голубые зрачки стеклистых глаз быка глядят сквозь реальность с обидой старца, что не может простить окружающему миру намерения существовать без него, незаменимого. Призрачные прозрачные ресницы подрагивают, смахивая неосторожные солнечные блики в снежную пыль, и те застывают ледяными кляксами в назидание собратьям. Густой сапфирный сумрак наступает из-за спины зверя, наползая на светло-пыльное поднебесье и простирая перепончатые крылья над озябшей землёй.

Мохнатая кисточка из белёсых хвостинок нервно дёргается. Снежный бык с шумом выдыхает охапку холода, отходит на десяток саженей и с наскоку бьёт лбом в больную грудь, вышибая вдох на середине. Но ты, пошатнувшись, выставляешь перед собой хрустальный щит, и следующая атака быка захлёбывается, расплескивается слабыми серебристыми струями по прозрачной преграде и пластиковой раме с уплотнителем.

И ты вдыхаешь лечебные чайные облачка, сипло пофыркивая в чашку, а за окном завывает и беснуется бык, белый беглый бес декабря...