Последний из Владык.

Память людская два-три поколения.
Память мирская — остаться в веках.
Мы побеждая приходим как вера.
Мы умирая уходим как страх…

Лошадь переговорщика фыркнула старику в лицо.

— Хан Севера и Юга, солнцеликий правитель и повелитель душ живых и мертвых, Улигкан Второй, да смилостятся над всеми нами Боги, приказывает тебе, смерд, отворить врата и пропустить войско туда, где за Звёздный хребет прячется солнце…

Старик медленно поклонился гонцу, но отрицательно покачал головой.

— О, уважаемый слуга почитаемого господина, Звездный хребет опасное место и мы охраняем не то что за ним от вас, а защищаем вас от тех кто живёт по ту сторону гор. Мы не можем вас пропустить.

— Армия моего господина огромна! Мы справимся… — заверил старца переговорщик.

И правда, за спиной слуги стояла Армия. Степь была прорезана пиками штандартов разных отрядов, куполами шатров и дымом от костров коим не было числа. Лагерь стоял на отдыхе после многодневного перехода.

— Уважаемый слуга почитаемого господина, мой род многие века и тысячелетия охраняет эти врата. Мы знаем что за земли лежат за ними.

— Мой господин прошёл с боями все известные земли от самых ледяных скал Ойнургарда до Кипящего моря на востоке и покорил даже земли нежити за Смертной Пустошью на юге…

— Те, кто живут за вратами не привычны и неподвластны вам.

— Зато мы с вами можем создать союз! — улыбнулся переговорщик. — Снять с вашего рода тысячелетнее иго! Мой повелитель умеет держать обещания…

Старик лишь улыбнулся. На его веку это был не первый переговорщик и не первая армия, но такой огромной действительно ещё не встречалось. Но о том, как именно Улигкан Второй «держит» свои обещания слава докатилась сюда даже раньше войска, а потому сладким речам переговорщика старик не верил.

— Мы держим Слово Данное и не хотим разрывать многовековое соглашение о помощи только потому что ваша армия стоит у наших врат…

— Тогда где их помощь? — рассмеялся в ответ слуга. — Если они хотят потягаться с моим повелителем, то их армия должна быть хотябы не меньше! Сколько их там?

— Шестнадцать… — спокойно ответил старик.

— Шестнадцать чего? Армий? Отрядов? Государств? Или всего шестнадцать человек?

— В их совет входит шестнадцать человек… А вот большего я не знаю. Моя задача заключается только лишь в том, что я обязан послать сигнал, если у меня возникла проблема с которой я не могу справиться…

— И где ваши курьеры, сигнальные костры и почтовые голуби?

— Они не нужны… Мне достаточно поводить рукой по старой доске для гаданий и они приходят. Сами…

— Тогда… Где они?

— А кто ж их знает? — старик развел руками. — Они приходят из ниоткуда и уходят в никуда как-то по своему. Но, надо быть честным, всегда приходят вовремя… Может и сейчас они ждут и смотрят отвернёте вы или нет.

— Мой повелитель не боится призраков… — презрительно бросил переноворщик.

Ни слуга, ни старик не видели что происходило в степях по ту сторону лагеря хана, а посмотреть там было на что.

По степи прошлась едва заметная рябь, словно марево знойное колыхало полуденный воздух, и из-за него неспешным шагом появились они! Верхом на тяжело бронированных вороных лошадях, одетые в черное и все, даже лошади, в странной черной броне, с черными гладкими пластинами на месте лиц и с чёрными штандартами на пиках, они неспешным шагом приближались к лагерю. Молча. Не было слышно ни привычных команд, ни голосов, ни разных труб, свистов или других звуков. Казалось, даже сбруя на лошадях не звенела.

В лагере постов с тылу никто не ставил, а потому неизвестных заметили далеко не сразу, а потом… В лагере началась форменная паника под крики разных командиров. Кто-то пытался организовать телеги с обозами в качестве первой стены и преграды для лошадей, кто-то построить стрелков и магов, собрать мечащихся. Кто-то, рискуя жизнью, пошёл доносить о случившемся хану. И только тогда над всей степью прозвучал звук одинокого рога.

— О, Первый пришёл… — улыбнулся старик. — Значит и остальные боевые на подлёте…

Переговорщик обернулся в сторону лагеря, примечая творящееся там безобразие.

— Я бы настойчиво предложил бы вам, когда они сделают коридор, уйти без условий… — продолжил старик. — Берите свою армию и идите к Кипящему морю. Если идти маршем, то вы выйдите к нему когда луна перейдёт в созвездие ворона. Не спешите… Встаньте лагерем у порта, пополните припасы, снарядите корабли. Не берите только парусные — Кипящее море парусов не терпит. Когда луна повернется к Зверю выходите на веслах. Придется идти осторожно, но когда пройдёте бурю, то ставьте паруса и двигайтесь на солнце. Там, в стране рассвета, где правят драконы, вы найдёте свою славу и богатства…

Переговорщик сплюнул под ноги строптивому старцу, пришпорив коня в лагерь, но этот жест отчаяния лишь рассмешил старика.

Чёрные не спешили. Очертив линию от края до края они придержали лошадей на расстоянии чуть большем полета стрелы — от шальной умереть не хотели даже они. Лагерь напротив спешно выставлял оборонительные щиты и готовился к бою, пока с гор, словно молнией, ярким всполохом не пронеслась вспышка. Старик знал, что это пришли Вторые, но сообщать об этом было некому и он медленным старческим шагом пошёл к крепости-вратам. Каждый маленький всполох, маленькое зеркальце — было отдельно взятым бойцом. Их серебристые наручи и специально отполированные до блеска некоторые пластины часто использовались для передачи сигналов в горах. Да и само серебро по ту сторону гор ценилось против нежити, а потому даже их маги и целители предпочитали посохи оббитые серебром.

За лагерем Чёрные явно заметили отблеск с гор. Рать, заградившая степь пришла в движение и всё так же неспешно расступилась, выстраивая по центру длинный коридор — более чем явный намёк покинуть эти земли всей армии «великого и ужасного», но кто из правителей слушает мудрые советы?