«Золотые молнии, гулкий гром оставлять на пороге, как входишь в дом…»

Юнона и авось

Золотые молнии, гулкий гром
Оставлять на пороге, как входишь в дом.
Фотографии пыльные за стеклом,
Записная книжка у телефона.
Остановка рядышком — семь минут.
Наплевать, что больше нигде не ждут.
Не красив, не богат, не умён, не крут…
Я прошу, не плачь обо мне, Юнона.

Капитолий спился, забыт Олимп.
Каждый новый день — бесталанный клип.
Я как мошка в мёде — по крылья влип.
Сыт по горло, а кстати, и пьян некстати.
Небеса заждались моего огня.
Я прошу, дорогая, забудь меня.
Не удержат миска и простыня.
Ты не плачь обо мне, умоляю, хватит.

Я, пожалуй, пойду по своим делам.
Мне сварганят миф и построят храм.
Принимай паломников, лей бальзам.
Помни: жертвы — признак дурного тона…
Я не тот, кто нужен твоей толпе.
Бесполезен, словно в хвосте репей.
Посошок! Не хочется — так не пей.
Я прошу, не плачь обо мне, Юнона.

23/24.12.2012—2019

Двенадцать лет стихотворению, а я хорошо помню, как оно появилось. Сначала в голове начала крутиться строчка: «Я прошу, не плачь обо мне, Юнона», — а потом из неё вырос остальной текст. Насколько я могу судить, это не отголоски личных переживаний или событий. Из серии «оно само». А в 2019 на Грушинском фестивале я ходила на поэтическую мастерскую к прекрасному поэту Владимиру Шемшученко — в том числе с этим стихотворением, считая его выигрышным и желая блеснуть талантом своим. Кроме отклика от Владимира Ивановича, я услышала немало интересного от рядовых участников, в частности, от девушки — специалиста в древнегреческой и древнеримской мифологии (которую, как мне казалось, я, в общем-то, знаю). И долго думала потом, что же делать с неточной строкой. Давние тексты не так просто править, но я брала острую бритву, долго над ней рефлексировала… Ответ, как исправить косяк и не навредить стихотворению, я всё-таки нашла, и в обновлённом варианте этот текст вошёл в книгу «Рисунки мелом» (2020). Такие дела.
Да, а название нарочно без кавычек и прописных букв. «Этодругое».