Свидание в Мариуполе

Пятерочка – отдельный мир, живущий по собственным законам. Навязчивый бубнёж рекламы, гул холодильников, дребезжание вентиляции складываются в фоновый шум, скрывающий кипение страстей человеческих. Покупатели даже не представляют, какие тайны скрывает обманчиво пустой торговый зал. Не видят безумный канкан подвыпивших грузчиков, ритмичную польку кассирш, танец с саблями раскладчиков товара и сольные выходы директора по свежести.

Целый день здесь плетутся интриги, возникают и рушатся союзы, готовятся заговоры, целью которых являются несколько минут проведенного в подсобке свободного времени. Каждый работник здесь одновременно теряет и взращивает собственную индивидуальность, выступая рядовой, но уникальной шестеренкой в большом механизме, оживленном волей господина Фридмана.

Кроме меня. Я наблюдатель, формально стоящий вне мира Пятерочки, но являющийся его частью. Целый день, я стою на своем посту. Взгляд мой скользит по покупателям, которых я должен оценивать по вероятности кражи товаров. Убедившись, что опасности нет, я перевожу взгляд на скучающую за кассой Азизу. Единственное живое существо, кроме отдела кадров, кто знает моё имя. Машинально отмечая небрежно заштопанную прореху на черных лосинах и пятна пота на футболке, я поворачиваю голову обратно в торговый зал.  

Убедившись, что ничего не происходит, я щелкаю клавишей на шнурке наушников, запуская плеер и вслушиваясь в голос чтеца. Фокус моего внимания разделился. Я всё еще находился в Пятерочке, но теперь я становлюсь еще немного Сирилом Гордоном, крутящим шуры-муры с Императрицей Вселенной. 

— Раздрай в вашем мире прекратится, если взять вон того смутьяна — вас как зовут? Вот вас, с эспаньолкой, — вывести и расстрелять его. Не откладывая, — как раз сказала она. 

Смутьян был главой делегации, которая обратилась к Императрице, с просьбой о помощи. Его заместитель заломил бедняге руки, а его собственные помощники выволокли наружу и только собрались прикончить, как вдруг зазвонил телефон. 

Не в его мире. В моём. Чертыхнувшись, я вытащил аппарат. Вызов был с незнакомого номера. «Опять чертовы жулики», – подумал я. Но вызов принял. Для одинокого пятидесятилетнего мужчины в Москве, это единственная возможность перекинуться словечком с молодой женщиной, если вы понимаете, о чем я.

— Проснись солдат! Пока ты Хайнлайна слушаешь, у тебя бабка сахар пиздит! — сказал девичий голосок в наушнике. 

Голосок был юный, тонкий и звонкий. Такими голосами обычно говорят сейю, озвучивающие героев моего любимого аниме «Ван Пис». 

— Где? — моментально взвился я, вытягивая шею. 

Торговый зал, где я сейчас находился, был пуст и безвиден. 

— За стеллажами с печеньем, — сказал девичий голос, — поверни голову влево и смотри в зеркало. Видишь? 

И я увидел! В углу, между витрин действительно торчал кусок чьего-то пуховика. Осторожно, встав со стула, я подкрался на цыпочках. Всё было в точности, как сказал мне голос: тощая московская бабка, сопя, старательно рассовывала упаковки тростникового сахара по карманам засаленной телогреи. 

— Бу! — сказал я, хлопая в ладоши. 

От неожиданности, бабка взвизгнула, роняя пакеты. Но моментально пришла в себя, перейдя в контратаку.  

— Ты пошто, ирод, старушку пугаешь! Меня чуть кондратий не хватил! Я сейчас полицию вызову! 

— Скрытая камера, — сказал я, показывая пальцем на стеллаж, — ведет запись. 

На самом деле, никакой скрытой камеры в магазине не было. Владельцы не считали нужным тратить свою прибыль для облегчения моего труда. Но даже возможность наличия камеры, заставила старушку сменить модель поведения на заискивающую. 

— Пожалел бы ты бабушку, сыночек! Я никому ничего плохого не сделала. 

— Оплачивайте товар на кассе, матушка, — в тон ей проворковал я. 

— Знаешь, какая у меня пенсия крохотная! Едва на еду хватает!

— А давайте вашу московскую квартиру продадим, а деньги поделим, — беря старушку под локоток, предложил я.

Услышав такие ужасы, старушка немедленно чесанула к кассе, на ходу вытаскивая распухший от банкнот кошелек. Я вздохнул. Пойманная мной на воровстве бабка была не первой и даже не десятой. Но желания рассуждать о всеобщем падении нравов у меня сейчас не было. Меня ждала загадка интереснее: что за обладательница ангельского голоска мне позвонила. И откуда, черти меня возьми, она могла знать про бабку? 

— Я видящая, — сказал голос в телефоне, — всё вижу. 

— Ясновидящая, что ли? — фыркнул я, — фуфло всё это.  

— Ты христианин, Петр. Помнишь, как в библии сказано: «Нет творения, сокрытого от Него, всё обнажено и открыто».

— На то он и Господь. 

— А еще он сотворил человека по образу своему и по подобию, — сказал голос.

— То-то я смотрю, все у нас ясновидящие! — всплеснул руками я. 

— Еще скажи, что ты не чувствуешь, когда на тебя кто-то смотрит!

— Чувствую, — признал я, — Поэтому до сих пор живой. Только ты не обобщай. Это совсем другое! 

— Тоже самое, — фыркнул голос, — Все люди чувствуют это, кто-то меньше, а кто-то больше. При этом я больше. Сильно, сильно больше. Для меня нет ничего сокрытого, в небесах, на земле и в мыслях людей. 

— Вот ты и спалилась, ясновидящая! — рассмеялся я, — Видишь горы и леса, облака и небеса. Но не видишь ты, тупя, что под носом у тебя! Ничего тебе тут не обломится, милая! Нет у меня денег! Только долги в ассортименте! 

— У тебя есть ты, Петр. Самый лучший солдат в видимой мной вселенной. 

— Я не поеду на фронт! — сходу закричал я в телефон, — с меня хватит! 

После чего, путаясь в проводах, сорвал с себя наушники. Вытащил и выключил сотовый. После чего прислонился к колонне, часто и глубоко дыша. «Ебучие вербовщики, — думал я, скрежеща зубами, — всего лишь проклятые государственные вербовщики. Ничего сверхъестественного, просто в этот раз, они подошли к работе с выдумкой и огоньком. Психолога наняли, не иначе». 

От размышления меня оторвал мужчина. С выражением безмерного удивления на лице, он протягивал мне сотовый телефон. 

— Это вас, — сказал он, — попросили трубку передать. 

Взяв телефон, я уже примерно предполагая, что я там услышу. Так оно и оказалось.

— Не надо сбрасывать звонок посреди разговора, — сказал строгий девичий голос, — это невежливо.

— Разговор окончен, — отрезал я, — Нечего обсуждать. 

После чего нажал на отбой, вернув телефон мужчине. Надо сказать, что для подсадной утки, которой он, вне всякого сомнения, являлся, мужчина очень хорошо отыгрывал смешанное с возмущением удивление. В следующую секунду, я услышал деликатное покашливание. Обернувшись, я увидел девочку-подростка, протягивающую мне украшенный стразиками айфон. 

— В цирке трюки свои показывай, дура! — прокричал я в протянутый аппарат. 

После чего судорожно огляделся. Стоящий за пару рядов от меня толстяк, как раз вытаскивал из кармана похожий на лопату коммуникатор. От издаваемых устройством трелей у меня заныли корни зубов. Выругавшись, я вытащил и включил обратно свой телефон. Кем бы ни была названивающая мне ясновидящая, своего она добиваться умела. 

— Ну, — буркнул я, приняв входящий вызов, — чего тебе нужно?

— Это неправильная постановка вопроса, — услышал я голос, — давай начнем с того, что нужно тебе. 

— Миллиард рублей меня вполне устроит — выпалил я.

— Ну что за глупости ты говоришь, Петр, — рассмеялся в телефоне голос, — неужели, ты забыл, что разговариваешь с видящей?

— То есть миллиард рублей ты мне дать не можешь? Кто бы сомневался! 

— Конечно, я могу дать тебе миллиард рублей. Это всего девять, с небольшим, миллионов долларов.

— Ну, так за чем дело-то стало? — перебил её я. 

— Просто я хотела предложить тебе более ценный подарок. То, что несоизмеримо ценнее какого-то жалкого миллиарда. Я могу подарить тебе твою истинную любовь. 

— В смысле? — только и смог пробормотать я.

— Она живет в Тюмени. Ей двадцать девять. Работает художником. Одна воспитывает четырехлетнюю дочку. Недавно разорвала токсичные отношения с бывшим мужем и сейчас разочарована в мужчинах. Встретив тебя, она легко найдет в тебе опору. 

— Я ей в отцы гожусь, — прошептал я, — я на двадцать лет старше! 

— Это именно то, что нужно женщинам в раздрае, — сказал голос, — состоявшийся, сильный мужчина, способный принести в отношения стабильность и порядок. 

— Но откуда ты можешь знать? 

— Я видящая, — серебряным колокольчиком рассмеялся голос, — я так вижу! Познакомившись, вы будете жить часто и счастливо. В том числе и потому, что пару миллионов долларов я отсыплю вам тоже. Просто от щедрот. У меня этих долларов прорва, все равно не знаю, куда девать. Ну так как? Маленький домик на берегу моря, парочка детей и любящая жена. Что ещё нужно мужчине, чтоб достойно встретить старость? 

— И что, для этого я должен буду сделать? Убить президента? — с сарказмом прошипел я. 

— Нет, это было бы слишком просто. Ты должен будешь отвезти в Мариуполь одного человечка. Проследив, разумеется, чтоб её по дороге не убили. И всё. 

— Нет… — холодея, прошептал я, — это невозможно. 

Дело было в том, что на территории Украины уже больше недели шло то, что наш президент деликатно называл «Специальной военной операцией по демилитаризации и денацификации». И, если судить по сводкам, именно в Мариуполе сейчас был самый ад – российские войска рвались в город, который отчаянно защищали местные территориальные батальоны. 

— А никто не говорил, что будет просто, — рассудительно произнес голосок, — цена соответствует сложности задания. Или ты думаешь, что твоя истинная любовь этого не стоит?

— Хорошая попытка, но нет. Это слишком похоже на пранк, чтобы быть правдой. 

В этот момент телефон звякнул, сигнализируя о поступившем оповещении. Я машинально прочитал текст — некая «Мария Александровна М» только что перевела мне десять миллионов рублей.

— Твои пранкеры могут вот так? — ехидно сказал голос. 

— Это просто сообщение. Хакеры могут такие пачками рассылать. 

— Ну, так сходи и проверь на кассу. Сколько там у тебя на карте было? Четыре рубля с копейками? Сейчас ты весь магазин купить сможешь. 

— А вот пойду и проверю, — сказал я.

И отправился к кассе. Около неё с утра терся «Голубь сизый» — местный алкоголик, прозванный так за синюшный цвет лица. 

— Ну? — строго сказал я, поднимая бровь. 

— Мне всего полтинничка не хватает, —заблажил Голубь, — чтоб шкалик себе позволить. Может добавишь? 

— Прекращай пить эту гадость, — сказал я, беря с витрины бутылку шотландского односолодового виски Dufftown, двенадцатилетней выдержки, стоимостью в четыре с половиной тысячи рублей. 

Скучающая за кассой Азиза, молча подняла на меня скорбные восточные глаза. Но бутылку пробила. 

— Банк задурковал, — пояснил я, — Карточку нужно проверить.

— Код отмены у Гали, — вздохнула девушка, — а сама Галя дрыхнет в подсобке. 

— Ты подожди, может отменять ничего не придется.

После чего приложил карточку к терминалу. Еще до того, как я вытащил кошелек из кармана, я уже представлял, что произойдет. Так и получилось — после введения кода терминал спокойно подтвердил транзакцию. Взяв бутылку, я вытащил её из коробки, посмотрев на свет ламп через флер невесомой жидкости. И спокойно, без сожалений и мук совести, передал бутыль сизому носу. 

— Это мне? — не веря своим глазам переспросил тот.

— Тебе, тебе. А теперь ступай, чтоб я тебя тут больше сегодня не видел. 

— Ну естественно! — мелко кланяясь запричитал алкоголик, отступая к дверям. 

— Вот что это было, а? — удивленно спросила Азиза, дождавшись, когда закроются входные двери.

— Говорю же, карточку проверял, — вздохнув, признался я, — просто мне перевод пришел, думал цифра неправильная. 

— И что? 

— Оказалась правильная, — сказал я, перечитывая полученную от банка СМСку с остатком на счете. 

— Девять миллионов, девятьсот девяносто пять тысяч пятьсот, — восторженно воскликнула заглядывающая мне через плечо Азиза, — да ты у нас богатый, как Креозот! 

— Это все мой дядя, — развел руками я, — работает на майниговой ферме. У него этих рублей — завались. Вот и шлет кому попало.

— Эх, почему у меня такого дяди нету! — воскликнула Азиза. Потом немного помолчала и как-то по-особенному посмотрела на меня. 

— Ты это чего? — спросил я, осторожно отступая. 

— Слушай, а может быть ты мне тоже чего-нибудь купишь? — проворковала Азиза, двигаясь в мою сторону, — мы могли бы вечером посидеть… 

—Ты опоздала на этот поезд, Зиза, — взмахнув рукой, отрезал я, — раньше надо было хвост распускать. 

— Просто я раньше не замечала, какой ты интересный и глубокий человек, как оказалось!  

— Ничего не выйдет. Мне нужно себя блюсти. У меня невеста в Тюмени есть, — помахав рукой в воздухе, отмахнулся я, отступая обратно в торговый зал.

— То есть ты принимаешь моё предложение? — спросил голос в телефоне. 

— Чу! — воскликнул я, — так это ты мне скажи. Ты же у нас видящая! 

— Стоп. Так это не работает. Я видящая, а не гадалка. Я могу видеть только то, что происходит сейчас, а не прошлое и не будущее. 

— Это не ответ на мой вопрос.

— Я не вижу решения, потому что ты его еще не принял! — с нажимом проговорила собеседница, — так понятно? 

— Ну, допустим, — сказал я, просто чтоб что-то сказать. 

— Тогда что тебя останавливает? Можешь не говорить вслух, хотя бы сформулируй, чтоб я могла увидеть! 

— Я хороший солдат, — сглотнув, сказал я, — это значит, что я соизмеряю цель с риском. В этом несчастном городе нет ничего, что может представлять ценность. Нужно немного подождать. Сейчас эта миссия невыполнима. Гражданский, что отправится туда, просто погибнет. 

— И что ты предлагаешь? 

— Я отправлюсь туда один. Достану и привезу тебе то, что нужно. Без сопровождающих. 

— Ах, если бы всё было так просто! — вздохнул голос, — дело в том, что я должна присутствовать там лично. Любые отклонения и опоздания недопустимы. 

— Так речь идет о тебе? — притворно удивился я.

Я уже понимал, что говоря о «человечке», видящая имела в виду себя. Это было очевидно, по тому, как менялся её голос. Понимал я и то, что сейчас она, должно быть, читала мои мысли по этому поводу. 

— Было бы что читать, — фыркнул голос в телефоне. 

— А вот сейчас было обидно, — сказал я, — и хватит об этом. Лучше скажи, почему нельзя перенести твою поездку на пару тройку недель. На время, когда там всё немного успокоится. 

— Ты же любишь Хайнлайна. Помнишь, у него в романе, «Двойная звезда», описан казус с Кккахгралом младшим. 

— Это с тем неудачником, что опоздал на какую-то там марсианскую церемонию? Немного припоминаю.  

— Этот самый парень, Кках должен был явиться в определенное время в одно место, чтобы быть удостоенным очень очень высокой чести. Вот только он опоздал. Не по своей вине, но не суть. Главное в этой истории то, что единственным соразмерным наказанием за опоздание, является смертная казнь. 

— Ну, так это марсиане. Даже хуже. Это придуманные американским фантастом марсиане.

— Это метафора, — сказал голос, — которая показывает нам, что некоторые опоздания непростительны. 

— Ну не убьют же тебя за опоздание, — натянуто хохотнул я.

— Нет, что ты! — в тон мне, невесело рассмеялся голос, — никто никого не убьет. 

— Но это будет полностью и абсолютно непростительно, верно?

— Угу.

— И они не примут во внимание, что опоздание было непреднамеренным? 

— Угу. 

— Сдаюсь. Я уже понял, что прибыть в Мариуполь вовремя чрезвычайно, запредельно важно. Когда истекает срок? 

— У нас есть тридцать шесть часов, — сказал голос, — времени хватит с запасом. Маршрут я уже построила. 

— Ну, раз ты говоришь, значит так и есть, — кивнул я.

Я уже понял, что полностью доверяю способностям Видящей. Просто потому, что другого рационального объяснения происходящему со мной не было. К тому-же, я привык доверять своей интуиции – она много раз спасала меня на войне. 

— Тогда поспешим. Я заказала тебе такси.

— Какое такси? 

— Ford Galaxy через Убер.

— Нет, я не об этом, — замялся я, — просто всё так внезапно…

— Осталось тридцать шесть часов! — сказал голос, явно подражая Садако из фильма «Звонок». 

— Нет, я все понимаю, — пробурчал я, отправляясь за курткой в подсобку, — но почему ты не обратилась ко мне раньше? Хотя бы на прошлой неделе?  

— Еще я не успела пуститься в дальний путь, как ты уже задумал прошедшее вернуть! 

— Не отшучивайся. Мне важно это знать. 

— Я боялась, — с неуверенностью сказал голос, — мне нужно было время, чтоб свыкнуться с мыслью о путешествии. Понимаешь, я никогда не выезжала из Москвы…

*            *            *

Накинув куртку, я вышел из магазина. Еще утром, идя на работу, я даже не предполагал, что моя жизнь может так круто измениться. Но вот поди же ты! Выйдя, я огляделся по сторонам. Обещанного такси не было. Зато около дверей, в наброшенном на плечи пуховике курила Азиза. 

— Куда это ты намылился? — спросила она. 

— Делать то, что у меня получается лучше всего, — сухо ответил я. 

— Ныть о том, что раньше трава была зеленее? — язвительно спросила девушка. 

— Нет. 

— Дома что-то случилось? — выдохнув дым, сказала Азиза, — Колись уже, я же вижу, что на тебе лица нет.

— Нет у меня дома, — вздохнул я, — и никогда не было. Сначала я думал, что как-нибудь потом обзаведусь…

— А потом? 

— А потом мне исполнилось сорок девять. И я понял, что ничего уже не успею. 

Сказав это, я взял тонкую сигарету из руки Азизы и затянулся. Обычно я не курил, но сейчас мне было необходимо как-то отвлечься. 

— Печальненько. 

— Так было до сегодняшнего утра. Сейчас у меня появился шанс. 

— То есть ты не вернешься? 

— В магазин? Надеюсь что нет. 

Конец разговора был смазан подъехавшим такси. Закрывая лицо рукой от хлещущих снежных вихрей, я добежал до машины. Внутри было тепло и пахло смазкой, табаком, перегаром и мужским потом. Усевшись на заднее сиденье, я посмотрел в закрепленное на лобовом стекле зеркало заднего вида, встретившись глазами с водителем – седобородым мужчиной, лет на десять старше меня. Лет десять назад, я назвал бы его стариком, но сейчас решил использовать термин «мужик». Потому что все мы там будем. Если доживем, конечно. 

— Куда мы едем? — спросил я в микрофон. 

— Сначала нужно заехать к одному моему знакомому, что забрать вещи, которые нам понадобятся в путешествии, — сказала Видящая.

— Оружие? 

— Можно сказать и так, — рассмеялась Видящая.

Откинувшись в кресле, я посмотрел вперед. Впереди сияло море красных огней – мы попали в очередную московскую пробку. Пауза затягивалась. 

— Спрашивай уже, — вздохнул голос в трубке. 

— У меня последний вопрос, — сказал я, — ты скажешь, кто эти твои «они»? Кто именно тебя подгоняет?

— Честно? — неуверенно сказала Видящая, — я не знаю. Со мной такого еще никогда не было. То есть я никогда не видела будущего, это за пределами моего дара. И сейчас не вижу. Вот только мир стал меняться. Впервые я заметила это, когда смотрела новости. Да, я смотрю новости, как обычные люди. Для того, чтоб я что-то узнала, мой дар нужно осознанно направлять. Поэтому я смотрю телек, чтоб узнать что-то новое. Так вот, в новостях показывали астронома-любителя. Совсем молодого парня, Филю Романова. Он сумел без всякого телескопа открыть новую звезду…

— Да, я тоже об этом слышал, — сказал я, — он работал с компьютере с данными, в рамках проекта по поиску экзопланет. 

И я действительно об этом слышал. Несколько недель назад, еще до начала спецоперации, это активно обсуждали в новостях на Эхе Москвы, которые я смотрел за ужином по Ютубу. 

— И вот, когда он рассказывал, как заметил на фотографии яркую точку, которой раньше не было, на меня накатило. Я словно бы вспомнила, что у меня есть незаконченное дело. И с каждым днем, это чувство становилось сильнее и сильнее. Я начала… как бы видеть знаки во всем, что меня окружает…

— А что говорят эти знаки?

— Они говорят, что это произойдет в Мариуполе. И что я должна быть на месте, — с дрожью в голосе сказала Видящая. 

Потом, она еще что-то говорила, всхлипывая и сморкаясь. А я уже не слушал её. Я вспоминал тощего, зажатого паренька, который рассказывал телеведущей, почему замеченная им звездная вспышка настолько важна для науки. «Это предвестник. Так астрономы называют взрыв, который звезда переживает перед тем, как стать сверхновой. Сейчас телескопы всего мира нацелены на этот участок неба, потому что в самое ближайшее время там произойдет самое важное астрономическое событие за несколько веков – вспыхнет новая звезда». 

Внезапно, я понял всё. 

— Твоя поездка в Мариуполь, — сказал я, — это действительно чудовищно, невообразимо важно!

— Вот, — рассмеялась Видящая, — до тебя дошло.