Похоронный флешмоб

А и я присоединюсь к этому флешмобу от Кавай, ну как пройти мимо, если подходящее кладбище у меня имеется в Чаепитие на краю Ночи?

Всё традиционно, никаких изысков, не считая разве что склепа: 

Скорбные фигуры статуй, надгробий и склепов серели в утренней дымке, похоронная процессия медленно двигалась по главной аллее Тихорецкого некрополя. Эмилия по пути мельком выхватывала потемневшие от времени надписи на холодных гранитных плитах, занятные орнаменты на памятниках и прочие архитектурные изыски. Здешнее кладбище считалось одним из самых престижных мест упокоения знатных особ города. А увековечить добрую память последних и не ославиться на всю столицу обладателем дурного вкуса становилось от года к году делом все более сложным и волнительным.

Липы и рябины, обрамлявшие края гравийной дорожки, молчаливо стояли на страже спокойствия местной усопшей публики. Любой шорох звучал здесь громче паровой машинерии в угольном цеху, отчего непроизвольно тянуло затаиться или, на худой конец, создавать как можно меньше шуму.

Скоро все остановились возле большого склепа с часовенкой, выполненных в псевдоготическом стиле — со стрельчатыми окнами, остроконечными башенками и витражами, и Эмилия принялась украдкой разглядывать скорбящих родственников княгини Звягинцевой. К слову сказать, большинство из них не выглядели сильно опечаленными.

Арсентия Викентьевича, управляющего делами княгини, Эмилия заочно опознала в подвижном мужчине средних лет небольшого росту, который с озабоченностью крайней степени давал распоряжения слугам, поминутно глядел на часы и то и дело утирал пот с обширной лысины, приподнимая куцую касторовую шляпу. Личности остальных присутствующих для Эмилии оставались загадкой, поскольку Аркаша вместо того, чтобы хотя бы кратко дать представление о сегодняшнем окружении, стоял с отсутствующим взором, ошеломлённый, по всей видимости, осознанием факта смерти тётушки. Что ж, бывает, эмоции берут верх. Хотя Эмилия предпочла бы видеть в качестве спутника более уравновешенного человека, способного не создавать для дамы затруднительность и неловкость в обществе. Вот гадай теперь, кто есть кто…

Первыми из всех в глаза бросались мужчина и женщина — красивая пара, молодые, лет не более двадцати трёх-двадцати пяти, оба яркие кареглазые брюнеты, дорого и со вкусом одетые: он — в строгий чёрный редингот, шёлковое кашне; она — в элегантное манто с воротником-стойкой, отороченное норкой, и крошечную шляпку-ток с вуалеткой. Элегантная, красивая дама. Но шляпки-ток отошли в позапрошлом сезоне, да и бархатные перчатки — уже год как моветон… Размах, похоже, любят, а вот в средствах имеют некоторое стеснение. По крайней мере, в последнее время. И похожие друг на друга, как брат с сестрою. Свою эффектность они явно осознавали и умели ею пользоваться: это читалось в скучающем и несколько надменном взгляде каждого из них.

Близнецы, да и только! Тоже племянники?

Брюнет остановил свой взгляд на Эмилии, стоящей рядом с Аркашей, на миг оценивающе прищурился, а затем будто бы потерял к ней интерес. Брюнетка же время от времени подносила к сухому уголку глаза платочек, отстранённо делала вид, что поглощена тяжкими думами о бренности бытия, и даже головы не повернула в её сторону.

Следующим под любопытствующий прицел Эмилии попал солидный господин совершенно купеческой наружности: ухоженные усы и борода, массивная фигура, скрытая под пальто с бобровым воротником, цепкий проницательный взгляд. Разговоров он особенно не вёл, лишь с Арсентием Викентьевичем обменялся парой фраз.

По-настоящему горевала только бледная светлоглазая барышня, выглядящая слишком молодо для экономки, при этом скромность наряда не давала заподозрить в ней родственницу или компаньонку усопшей. Барышня то и дело всхлипывала и комкала в дрожащих пальцах кружевной платочек.

Управляющий с неприятным лязгом провернул ключ в громоздком висячем замке, резная решётка склепа протяжно скрипнула, открывая путь в мрачное тесное помещение. Арсентий Викентьевич кивнул слугам, и те суетливо принялись разбирать каменную плитку пола — именно там, по всей видимости, располагалось последнее пристанище княгини.

Тем временем началось прощание с усопшей, при этом следовало возложить и цветы и присовокупить к этому несколько слов в адрес княгини. Эмилия вручила прислуге принесённые для этого фиалки, Аркаша, понуро и молчаливо стоящий рядом, не смог выдавить из себя ни слова, и она сочувственно отвела того под руку в сторонку, так и не дождавшись его речи, — не стоило заставлять ждать остальных.

Позабытый брюнет вдруг неожиданно оказался совсем рядом, немного позади, почти касаясь Эмилии плечом.

— Хорошая погода, не правда ли? — дал старт светской беседе он и выразительно глянул на Аркашу.

Эмилию охватило чувство досады: Аркаша мог бы реабилитироваться в её глазах сию же секунду, но продолжал стоять изваянием и не единым движением не выказывал намерения исправить ситуацию и, наконец, представить её и брюнета друг другу. Совершеннейшее отсутствие манер.

— Полагаю, Аркадий Николаевич слишком поглощен острым чувством утраты, поэтому простим ему маленький светский промах, — решил не слишком церемониться брюнет. — Позвольте, представиться — Михаил Александрович Огибалов, племянник нашей дорогой Зои Ильиничны.

Нет, Эмилия вовсе не считала себя поборницей нравственности или — боже упаси! — снобом, профессия требовала некоторой публичности, ведь за её адвокатскими услугами зачастую обращались совершенно посторонние люди, и в том, что знакомство происходило в частном порядке, она не видела ничего зазорного. Но то — практика, а не выход в общество, где пренебрежение условностями могло выйти боком.

— Не самое лучшее место для знакомства, не находите? — после значительной паузы, понизив голос, отозвалась Эмилия.

— О, вы только больше раззадориваете моё любопытство прекрасная незнакомка! — шутливо вознегодовал он. — К чему эти тайны? На бедную родственницу вы не похожи, на обогретую приживалку — тем более…

Интересно… Решил сходу выявить в ней потенциальную конкурентку в наследстве?

Но надо отдать Огибалову должное — выводы по внешности он сделал правильные. В остальном — пусть теряется в догадках.

— Сейчас Дерюжников растечётся мыслию по древу… — досадливо цыкнул Огибалов. — Любит такого рода развлечения.

Купеческого вида господин, названный Дерюжниковым, и правда, взял слово.

— Что ж сказать?.. — густым басом начал он и грустно склонил голову. —Скоротечна и мимолётна жизнь, скоротечна и мимолётна…

— Не обманывайтесь началом, дорогая незнакомка, сейчас развернётся, — шёпотом пообещал Огибалов.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы проводить в последний путь женщину, которая была не только знатного и родовитого происхождения, но и истинным другом, мудрой собеседницей и добрым ангелом для многих из нас. Мы с Зоей Ильиничной вместе создали место, где люди могли насладиться вкусом жизни, найти отраду на любой вкус.

— Как зазывала на углу, в самом деле!.. — снова ввернул неуёмный Огибалов. 

— Что же это за чудесное место? — так же шёпотом уточнила Эмилия, не в силах совладать с любопытством.

— Чайная лавка.

— Она вложила в нашу лавку не только свои деньги, но и, не побоюсь этого слова, свою чистую душу, свою доброту, свою щедрость. В каждый купаж, в каждую травинку-чаинку. Зоя Ильинична была не только владелицей, рачительной хозяюшкой, но и подлинным духовным сердцем нашей «Звезды Востока».

— Да-да, сама щедрость…

Ну надо же, «Звезда Востока»! Эта лавка широко известна в столице разнообразными, в том числе довольно экзотическими, чайными букетами, земляничный и мятный — в коллекции Эмилии именно оттуда.

— Эх, сколько задумано было, сколько всего не исполнилось, Зоя Ильинична. Но слово своё купеческое даю, все задумки наши кончу, коли наследники твои на попятную не пойдут.

С этими словами Дерюжников обвёл всех присутствующих многозначительным взглядом, остановился дольше всего на бледной заплаканной барышне. Отдал должное и Эмилии — и у него вызвало интерес присутствие загадочной спутницы Аркаши. Но, к счастью, он не бросился на штурм завесы тайны незамедлительно. В отличие от некоторых. Что, несомненно, выдавало в нём человека серьёзного и обстоятельного.

В целом, речь Дерюжникова вышла проникновенной и на непредвзятый взгляд Эмилии довольно искренней. Несмотря на комментарии взявшегося за разъяснения Огибалова.

Затем к гробу приблизилась та самая печальная барышня. Теперь в руках она держала неведомо откуда взявшийся пучок чахлых фиолетовых цветочков, которые и букетом-то назвать было сложно.

— Покойся с миром, дорогая Зоя Ильинична, — всхлипнула она и положила цветы в гроб.

— Кто эта девушка? — сочувственно глядя на неё тихо спросила Огибалова Эмилия.

— Расскажу, и даже больше, если обещаете признаться, кто вы есть, милая незнакомка, — воспротивился тот.

— Какой вы настойчивый. Держу пари: узнав, что я вам не соперник в наследстве, вы мигом утратите интерес к моей персоне, — не пожелала оставить позиции Эмилия и едва заметно оглянулась по сторонам — их перешёптывания с Огибаловым, должно быть, выглядели странно.

— Уверяю вас, вы заблуждаетесь. Знакомство с вами я намерен довести до конца, во что бы то ни стало, — приглушенно поделился он. — А эта барышня — Ангелина Тимофеевна Снегирёва, тётушкина помощница в чайной лавке.

— А что она положила княгине в ноги? Очень странный выбор для букета.

— Смею предположить, что это некая травка, вроде душицы или мяты, которую кладут в чай. Тётушка обожала такие вещи, и сама лично составляла чайные рецепты. А этот непорочный ангел всецело и полностью разделяла её увлечения.

Непорочный ангел в этот самый момент всхлипнула два раза и, прижав ладони к лицу, разрыдалась в голос.

— Ну-ну, милая, — тут же подался на помощь Арсентий Викентьевич и приобнял плачущую барышню за плечи. — Будет, вам, будет.

Далее держал речь чиновник из городской управы — всё же княгиня была не последним человеком в городе. Длинно и красноречиво упомянул о её заслугах, как благотворительницы, перед городом, перед неимущими жителями: о лечебнице, о сиротском приюте, о пансионе для барышень-сирот благородного происхождения, но потерявших состояние семей. Несомненно, княгиня была широкой души человеком, раз считала необходимым отчислять немалые средства на благие цели.

За спиной снова пришёл в движение Огибалов, напоминая о себе. Воспитанностью, в противовес Аркашиным манерам, он тоже не мог похвастать: мало того, что навязчиво пытается познакомиться с не слишком стремящейся в этом ему навстречу даме, так ещё и невежливо игнорирует речи в адрес собственной умершей тётушки на её же похоронах.

— Капельку терпения, Михаил Александрович. Право же, дайте же окончить свою речь господину чиновнику, — попыталась охладить его пыл Эмилия. До поры до времени, по крайней мере.

— Капельку? Как же вы жестоки… — томно прошептал тот в самое ухо.

Что за тон? И откуда только берутся эти слащавые ловеласы? Ох, только бы не бросился руки целовать…

Эмилия тяжело вздохнула и несколько раздражённо покосилась в сторону Аркаши.

— Позвольте представить: Огибаловы Михаил Александрович и Мария Александровна, племянники Зои Ильиничны Звягинцевой, — вдруг очнулся от оцепенения Аркаша и незамедлительно встал на путь исправления.

И правда, племянники. А судя по именам — брат и сестра.

Огибалов торжественнее нужного поклонился в знак знакомства и застыл в ожидании взаимного представления, а его сестра ограничилась светской улыбкой.

— А моя спутница — Эмилия Сергеевна Соколова, — продолжил благочинное возвещение Шубин. — Дочь действительного статского советника Сергея Фёдоровича Соколова. И моя невеста.

Произошло это в тот самый момент, когда слуги закончили спуск гроба с прахом княгини в нижнюю камеру склепа, а присутствующие, тихонько переговариваясь, двинулись к выходу с некрополя. Аркашины слова, особенно последняя фраза, прозвучали громко и заставили всех обернуться.

От неожиданности Эмилия потеряла дар речи, хотя только что собираюсь добавить, что она адвокат, и здесь сугубо по вопросу представления Аркашиных интересов. Затем быстро пришла в себя и одарила Аркашу ледяным взглядом.

Он что, рехнулся? Какая она ему невеста?!

Но выяснять безотлагательно, что сие заявления значит, точно не стоило.

— Неве-е-ста, — задумчиво протянул Огибалов. — Что ж, Аркаша, поздравляю. Эмилия Сергеевна, я потрясен!.. Знакомством. И вашим выбором.