Почему все боятся рядового Васюткина - ответ

 Итак... В связи с потерей интереса к окончательному ответу на вопрос: "Почему все боятся рядового Васюткина", я закрываю предыдущую тему. Кому интересно - Васюткин был баянистом-аккомпаниатором в вокальном ансамбле офицерских жён. Поэтому его боялось всё командование. Поздравляю  Николая Черника, решившего эту задачу. Вопрос - почему Васюткин уважал лейтенанта Банцера, остался нерешённым. Там овет такой - офицерские дамы хотели петь в два голоса, Васюткин не мог им предложить аранжировку. Банцер наигрывал ему тему на пианино, Васюткин запоминал и шёл работать с дамами.    

    Обещал лично для победителя посильную мне награду - поиграть на Yamaha что-нибудь. Итак, для Николая Черника - "Тiko-Тiko": 

    Ну, а дальше - новые главы "Дар мой, Враг мой": https://author.today/work/395710

"Бильдюг незаметно посмотрел на Вольского. Аристократ... Порода... Но для настоящих скачек пригодны неказистые коньки с чемпионским характером. Вот такие, как Ермишкин, который попортил крови всему институтскому бомонду, пока слинял отсюда. Как же ты, профессор, вскарабкался на такую высоту? Как в эпиграфе к «Улитка на склоне»? «Тихо ползи, улитка. На самую вершину Фудзи...» Когда твои сверстники метались в поисках смысла жизни, влюблялись, напивались, учились играть на гитаре, попадали в вытрезвитель, волочились за женщинами, читали фантастику, танцевали твист, ты в это время полз, как улитка... Тихо, но всё время в одну сторону. В этом вся фишка — в одну сторону. Прошло время, и ты на вершине Фудзи... Теперь можешь спокойно учиться играть на гитаре. Только тебе это уже не нужно.  

    — Так что же делать? — Вольский прервал размышления Бильдюга. 

    — Я вижу только один выход, — сказал Бильдюг.

   — Какой?

   — Вы подойдёте в военкомат и договоритесь с военкомом. Пусть ему только секретарша ваша предварительно позвонит, а вы карточку визитную не забудьте.

— Кто — я?! — Вольский ошарашенно посмотрел на Бильдюга.

— Да. Скажете военкому, что гарантируете поступление в университет на физфак и радиофак.

— Кому поступление? — спросил вконец сбитый с толку Вольский. — Военкому?

— Военкому это ни к чему. Ему и без физфака хорошо. Какому-нибудь его родственнику. Или родственнице. Вообще любому желающему. Одному человеку. Ну, станет одним физиком больше — подумаешь...

— Я должен идти к какому-то военкому?!

— Ну, ну, Михаил Борисович, — усмехнулся Бильдюг, — военком не такая уж мелкая фигура. Вы знаете такого пианиста Евгения Кисина? Пацанчик такой, невзрачный, вроде нашего Крылова. Так вот, дочь Герберта фон Карояна рассказывала, что видела только один раз за свою жизнь, как у папы текли слёзы во время дирижирования оркестром. Когда этот Кисин солировал в первом фортепианном концерте Чайковского.

— Ну и что? Мы говорили о военкомате, при чём тут какой-то Кисин со своим Карояном?

— А при том, что когда ему восемнадцать стукнуло, то стали его в армию призывать. Сначала Спиваков к главному военкому Москвы ходил — ничего не помогло! Тогда Спиваков к английской королеве обратился, и она написала письмо военкому, где хлопотала за Кисина. Не помогло! Плевать хотел военком на английскую королеву! А вы говорите «какой-то там военком».

— И... что же? — нервно спросил Вольский. — Забрали этого... Кисина?

— Нет, — Бильдюг махнул рукой. — Спиваков устроил Кисину гастроли в Париже, и тот оттуда больше уже не вернулся. Потом наши ему по музыкальной части награду какую-то выписали, на гастроли звали, мол, родина слышит, родина знает... Но Кисин не приехал — боялся военкома. Так что, давайте, Михаил Борисович, ничего обидного в этом знакомстве для вас не будет.

Вольский некоторое время сидел неподвижно, а потом тихо сказал:

— Хорошо. Я пойду.

Больше там:  https://author.today/work/395710