Свет уходящего солнца

Вот и подошел конец необыкновенной и захватывающей недели в городе Санкт-Петербург. Город, что славится серостью будних дней, дождливостью и продроглостью ночей. Для меня он запомнился как: солнечный, особо теплый и манящий красотой и статностью. Погода всю неделю благоволила начинаниям и вдохновляла не опускать руки и наслаждаться жизнью. Я будто бы встрепенулась: проснулась от долгой и непробудной спячки. Увидела совсем иной мир и не смогла скрыть восхищения. 

Наш прилет был точно таким же: солнце, теплая безмятежная погода. Приятно обдувающий ветерок. Небесно-голубое небо, на котором медленно и тягуче плывут перистые облака. Сам город приветливо встречал новых гостей. Приятная дрожь сопутствовалось волнующим трепетом в груди. Что ждет впереди? Этот риск, на который не каждая смелая девчонка могла бы и согласиться. Лететь в другой город, с человеком, которого знаешь всего лишь полгода по переписке. Если бы меня спросил он в декабре, рискну ли я с ним полететь в город Питер, то он сразу же получил гневное сообщение с отказом. Вырваться из зоны комфортна, да и вообще из города N - просто невозможно. У собеседника не было бы и шанса, но я здесь, сижу рядом с ним в салоне автомобиля. За рулем сидит таксист, направляется к будущему месту, где ближайшую неделю я буду жить с собеседником из Интернета, со знакомым, с психологом, с человеком, которому я впервые за долгое время доверился. Он знает обо мне практически всё - проблемы, страхи, психологические проблемы. Он знает подноготную, пред ним я слабый человечек. Подозревал ли я, что эта поездка обернется для меня плохо и окажется самой последней, где я смогу не вернуться в свой город? Да. Почему тогда я полетела с мыслью о том, что меня может не стать? Потому что часть меня смирилась с участью и была готова предаться рукам доверенного человека и погибнуть от его рук.

Когда-то я была согласна погибнуть от рук Андрея - моего названного молодого человека, но ровным счетом я относился к нему как к другу. Так что же переменилось в моей душе, и я согласилась на "смерть" от другого, недостаточно знакомого мне человека? 

Зеленые глаза улавливают неловкое движение на переднем зеркале. Это до боли знакомое лицо смотрит на меня: небольшой шрам на правой щеке, волнистые темно-русого оттенка, даже подстриженные. Помнится, они когда-то были подлиньше. Впрочем, и не так все плохо. 

Неловкое движение рукой, поправляя выступивший локон, пальцы аккуратно заправили за ушко, и взгляд переводится на молодого человека с коротко подстриженными волосами. В его руках был телефон, он плавно подносит к уху и начинаются переговоры. Сухой разговор приводит к тому, что он смотрит на меня с теплотой и слабой улыбкой. Нелепыми движениями он не может решиться - взять меня за руку или нет, но позволяет облокотиться на плечо и прикрыть веки.

- Здесь, недалеко, примерно 20-25 минут езды от аэропорта, мы приедем и заселимся. Думаю, осмотримся, если не понравится, то перейдем к другому варианту. Как ты на это смотришь? - заботливо спрашивает меня Никита, убирая телефон в карман джинс.

Я лишь молчаливо киваю в ответ, соглашаясь с предложением. Мне почему-то на тот момент казалось, что выбранный вариант Никитой несомненно понравится. Разве в городе Санкт-Петербург могут быть ужасные варианты предложения съема квартиры? Тем более мы приехали не в сам город, а в пригород под названием "Образцовые кварталы", рядом с Пушкином. Пестреющие теплые тона домов похожие на коттеджи привлекали не только красотой, но и гармоничностью с природой. Автомобиль припарковался не совсем далеко от продолжающейся стройки. Очевидно, район расширяется. И не удивительно, будь моя воля - я бы осталась здесь жить. 

Однокомнатная квартира студия оказалась замечательной и удобной, практичной. В столь небольшой квадратуре уместились две кровати, которые хозяин-арендодатель любезно предложил сдвинуть. За кого он нас посчитал? За влюбленную парочку? Вероятнее всего - да. Впрочем, это его право считать так, как он хочет сам. Также в комнате было одно кресло, телевизор на стене, кондиционер и небольшой участок уделенный для кухни: стол со встроенной плитой, микроволновка, чайник и раковина. Ну и разумеется - посуда. Под столом размещен маленький холодильник и мини-бар. Договор на соглашение арендовать помещение на неделю успешно подписан. Я устало плюхнулась на кровать и прикрыла глаза...

- Ты уверена на 100%, что нужно лететь обратно в город N? Если ты сомневаешься хоть на 1% - не поздно всё отменить и остаться здесь... - тихо вопросил Никита, норовясь заглянуть мне в глаза. Почему я решила, что пора возвращаться? Причиной сея поступка заключалась в неуспешных собеседованиях по работе или просто соскучилась по дому? За столь короткое время мы смогли привыкнуть к друг дружке. За короткое время житья вместе у нас не возникало конфликтных ситуаций. Размеренная и спокойная жизнь, царящая в доме умиротворяющая атмосфера. Лишь периодически Никита проводил психологические консультации после эмоциональной встряски. Или же он вводил меня в стрессовую ситуацию, как с толпой. Мой страх толпы растворился в метрополитене, когда возвращались домой после необыкновенной прогулки. Тогда у меня закружилась голова и начался приступ. Духота не позволяла дышать, а облокотиться на тело любезного друга всё по-прежнему не было достаточной мерой степени для восстановления сил. 

- Я не знаю... - обрывчато срывалось с уст неуверенный ответ. Признаться честно самой себе я просто не была готова. Даже морально. Приятные прогулки, ощущение свободы - позволили вдохнуть полной грудью воздух. Но что больше вдохновляло, так это его взгляд. Как на меня смотрели, что мне говорили, и в какой мере я оставалась счастливой. Отведенный срок в неделю позволил мне понять, чего я хочу. Кого я хотела. Но груз ответственности и долга вынуждал отступить и разбить мечты и грёзы - хрустальный сосуд об каменный паркет и отречься от гнусных мыслей. Так нельзя. Просто нельзя. Доверять людям чревато. Всё это в моей голове. Женщинам свойственно додумывать. 

Мне не дают даже и подумать. Не дают погрузиться в себя, эти теплые крепкие мужские руки, что обхватывают и притягивают к себе. Не так близко, но и не далеко. Чуткий кариеглазый Никита боится нарушить дистанцию и оттолкнуть зеленоглазую девочку от себя. Возможно, он частью себя верит, что всё же она передумает, сдастся и согласится на дальнейшую авантюру. 

Солнечные лучи проникают в комнату, пронизывают тонкое стекло окна и укутывают теплотой. На фоне играет музыка, которая в последствии будет напоминать об разговоре.

- Где же ты всё это время была? Где пряталась? - вновь вторит вопрос Никита, плавно поглаживая по голове.

А я. А мне нечего ему ответить. Это ли риторический вопрос? В ответ лишь пожимаю плечами. Я не знаю, где была. Хотя не, я училась, это точно. Наша разница в возрасте довольно-таки существенная. Целые пять лет. Пока я училась, Никита уже во все тяжкие пускался - работал и встречался с другими женщинами. Но тогда меня это не беспокоило. Меня волновало его отношение ко мне. Еще в городе N, он уговаривал меня, отговаривал от глупой идеи продолжать жизнь той адской жизнью, в которой я оставалась покорной и верной выбору, совершенного на эмоциях и безысходности. Еще тогда в теплую и солнечную погоду он впервые взял меня за руку и вел по тропинкам города. 

И вновь он берет меня за руку и притягивает к груди. Смотрит с теплотой и лаской. Знал бы он, как мне тяжело и больно будет потом, если он перестанет смотреть точно также. Ведь он еще не догадывается, что на подкорке моего мозга отложено, что всё нужно зарабатывать, заслуживать. Если он проявляет заботу, то получается, что я заслуживаю этого...

- Давай останемся здесь. Устроимся на работу, купим все необходимое. Ты перестанешь нуждаться в тех вещах. А брата перевезем позже, вместе с моими родными. Они все равно планируют переезжать в Питер. - успокаивающе поглаживая по ладони, Никита заверял об безопасности и верности решения. С каждым предложением становилось все тяжелее. Часть меня кричала, что нужно согласиться, но...

- Мы уже купили сувениры и сказали Русе, что прилетим сегодня вечером... Мы уже обговорили... - давясь же своими словами, я хотела разрыдаться от безысходности и трудности выбора решения. Моя свобода останется в этом городе. Моя взращенная личность останется здесь. В город N вновь вернется та Октябрина, которая будет жалеть о поступке и свершенном выборе. По пути в аэропорт она будет ронять слезы и молиться, что её последняя поездка будет уже в Питер из которого она больше не вернется в город N.