Очередь на рождение
Автор: Марк Боровски
Доброго вам всем дня. Вышла новая глава произведения "Хроники Сомниума"
Жанр мистики у ужасов любим мной с детства и потому книга написана именно в этом жанре. Она основана на моих дурных снах, так что свой жанр оправдывает)
Непосредственно сама книга: https://author.today/work/408154
Отрывок:
....я помню порог, занесенный сухими кленовыми листьями. Дул ветер, а они все падали и падали на этот порог с окружающих деревьев… Я подошел к двери, в темных окнах не замечалось никакого движения. На стенах кое-где виднелись зарождающиеся трещины. Похоже, что здание было давно заброшено. Однако деревянная дверь с облупившейся зеленой краской была не заколочена, это обстоятельство заставило меня осторожно повернуть круглую дверную ручку и потянуть на себя. Дверь с тихим скрипом открылась. И в этот же момент новый прилив ощущения странности всего происходящего хлынул на меня. Это чувство было так сильно, что мне даже стало немного дурно.
Больница в поле… Каким таким чертовым образом больница оказалась в поле? Вот именно, что чертовым, наверное. Похоже, что сам черт воздвиг больницу в этой мертвой местности… По коже моей прошел холодок, слюна стала вязкой. Страх зашептал внутри головы.
Я уже решил было убраться куда подальше отсюда, но потом вспомнил, что сталкивался с вещами и пострашнее…
Итак, дверь открылась. Я вошел в больницу и тут же попал в немыслимое столпотворение шумно дышащих, потных, человеческих тел. Здесь было так много разнообразных лиц, страшных и красивых, молодых и старых. Множество людей, шумных и тихих, веселых и грустных. Кто-то из них сидел, кто-то просто стоял, кто-то нетерпеливо переминался с ноги на ногу, потирая руки. Блестящие глаза, потные лбы, гулкие голоса, смех и причитания. Я не ожидал всего этого, и в первые секунды впал в состояние подобное прострации. Из него меня вывел тщедушный мужичонка лет шестидесяти, одетый во рваные темные мешковатые штаны, шапку ушанку, ободранные валенки, и поношенную ватную куртку цвета хаки. Он крепко схватил меня за запястье и здорово тряхнул.
– Пятьсот пятьдесят пятый. – Проговорил он, улыбаясь беззубым ртом и отчаянно кивая. – Ты пятьсот пятьдесят пятый.
Я хмуро, непонимающе взглянул на него.
– В каком смысле?
Мужичонка улыбнулся еще шире. На секунду мне показалось, что он просто помешанный.
– Ты пятьсот пятьдесят пятый в очереди. – Проговорил он. – В очереди на рождение.
– Не понял… – Ошарашено промолвил я. – На какое такое рождение?
– Да ну тебя. – Мужичонка сокрушенно махнул рукой, и меньше чем за мгновение исчез в толпе. Я остался стоять в задумчивости, чувствуя, что сам начинаю сходить с ума. С каждой секундой ситуация становилась все более и более страной. Больница в чистом поле, а внутри непонятная очередь на рождение. На какое такое рождение?
И вся больница была такая старая – потрескавшийся плиточный пол, облупившаяся голубая краска на стенах, лампы в круглых белых плафонах. И так много людей, целая толпа. Все они стояли в очереди, как сейчас помню – в самый крайний кабинет. Все это просто не укладывалось в голове!
Еще там была картина, огромная темная картина на пол стены. Она возвышалась над многолюдной толпой, словно темная угроза. И каждый из людей, стоящих внизу, упорно пытался на нее не смотреть. Она пугала их, пугала до дрожи в коленях. Толпа боялась картины, а я нет. Я долго смотрел на нее, она меня очень заинтересовала.
Я точно не помню, что там было нарисовано, но кажется что-то связанное с морем. Или нет, даже скорее само море. Я помню темные волны и освещающий их бледный призрачный свет луны. И кажется… Да, именно! Одинокий, маленький кораблик, борющийся с волнами. Отчаянный маленький кораблик, которому, похоже, уже не долго осталось. Я даже могу вспомнить нарисованные лица матросов. Эти лица словно живые. Они искажены предсмертным ужасом, на них отпечаталось отчаяние. Картина довольно мерзкая, она не оставляет места для надежды. Мерзкая, но притягательная. Она притягивает живостью красок и реалистичностью.
Когда я, как следует, погрузился в размышления о картине, из толпы вдруг как призрак средь бела дня опять вынырнул тщедушный мужичонка. Только сейчас он уже не улыбался. На лице его прочно обосновалась усталость, смешанная с раздражением.
– Ну и какого черта ты сюда приперся? – Бросил мне в лицо мужичонка. Он не спрашивал, он осуждал. Его фраза заключала не вопрос, а откровенное осуждение. – Ты даже понятия не имеешь о том, что здесь происходит. И вот же, занял очередь. Ну, надо тебе оно было?
Я ощутил, что мне вдруг стало тяжело дышать. Горло спазматически сжалось, и я неосознанно ухватился большим и указательным пальцами за липкую от пота кожу на кадыке.
– Я не занимал очередь. – Сумел выдавить из себя я. Мой охрипший голос мгновенно смешался с другими голосами, летавшими по залу. – Я просто зашел.
– Зашел – значит, занял очередь. – Парировал мужичонка. – Тут такое правило. Сюда просто обычные люди не заходят. А ты… - Мужичонка внимательно всмотрелся в меня своими холодными водянистыми глазками. Он будто бы хотел своим взглядом просверлить во мне дыру. Я даже поежился. Наконец он проговорил. – Впрочем, ты тоже не совсем обычный человек. Что-то в тебе есть такое, не пойму что. Наверное, поэтому и смог попасть сюда. Человек, но не совсем обычный. Хех. Забавно. Есть уже у нас один такой. – Мужичонка ехидно улыбнулся, снял шапку и поскреб лысину, и тут я увидел, что на голове у него прочно обосновались небольшие рожки. Сухими пальцами мужичонка старательно расцарапал кожу вокруг рогов, водрузил шапку на место и вновь обратился ко мне. – Спрашиваю в последний раз. Какого дьявола ты приперся сюда? В темный промежуток просто так не лезут.
Я почувствовал, что мне делается дурно. Ноги мои начали подкашиваться, и я порывисто оперся руками о шершавую стену. Ее безразличная прохлада немного освежила меня, но волнения до конца не уняла. Оно клокотало где-то внутри, в груди и в животе, разливалось ледяной дрожью по телу, плескалось в венах. Мне было тяжело воспринять то, что сейчас происходило. Мое сознание упорно отказывалось верить. Но иногда просто надо взять себя в руки и поверить. Иначе, ни за что не достигнешь того, чего так хотел. В итоге, я, наконец, смог взять себя в руки и заговорить. Заговорить с этим существом, определенно не являющимся человеком. Похоже, что это был черт, самый натуральный черт...