Без "Прощания славянки"

В рамках великого и вечного  флешмоба Марики Вайд "Субботний отрывок", он же "Субботний флешмоб" 

____________________________

Кречет вспомнил, что читал о русской традиции транслировать во время отлёта пассажирских космических кораблей марш "Прощание славянки". Но на их космолёте никакой прощальной мелодии не сыграли — наверное считалось, что песни "Полчаса до рейса", что звучала на шаттле, вполне достаточно. А ещё их корабль, в отличие от земных и лунных космолётов, не имел названия, только номер. Таково было старинное марсианское суеверие: когда у корабля есть собственное имя, то это к несчастью. Корабль с индивидуальным именем как у человека может, мол, и вести себя как человек, то есть, выкинуть какую-нибудь штуку без приказа капитана.

Капитан внезапно вошел в каюту Лазаро, когда тот был без брюк: вместо дурацкого туристического костюма надевал нормальную удобную одежду, купленную в Эхо. Чемодан Лазаро прибыл на корабль, в отличие от его владельца, обычным порядком, без приключений. Видимо, побег Кречета сильно отвлёк охрану космодрома от вопроса о багаже.

— Итак, Лазаро, — начал Рабинович, но вдруг умолк и усмехнулся.

— Не осилил я пароль слово в слово, потому что стихи.

Капитан полез в карман за коммуникатором, нашел там нужный файл и прочитал слова пароля:

— Жить и верить — это замечательно. Перед нами небывалые пути.

— Утверждают космонавты и мечтатели, что на Марсе будут яблони цвести, — ответил Лазаро.

В Республике Марс древние земные песни диковинкой не были (в переводе на эсперанто, конечно), но эта песня широкой известности и популярности не имела. В ней ведь главное — не о Марсе, а о землянах и Земле. В песне три куплета. Три неизвестных Кречету человека должны назвать ему пароль: первые две строки из, соответственно, первого, второго и третьего куплета. Ответ — две вторые строки. Итак, первый контакт объявился.

— Я протоиерей, — сказал Рабинович. Всегда и везде!

— Везде и всегда! Я иерей.

— Мне дали задачу обеспечить твою безопасность во время полёта. Когда у тебя на космодроме случилась та закавыка, меня сумел достать по телефону Мичо Ямамото, к счастью твоему. Мой шаттл тогда уже тягач к шлюзу тянул. Я связался быстро со смекалистыми братьями на космодроме, а они у нас гении: мгновенно придумали штуку с магнитолётом. Магнитолёт, тебя высадив, ещё час кружил по территории космодрома, садился, затаивался в закоулках, потом снова летал, а напоследок стёр всё из своей памяти. Перед полетом мой подчинённый доложил, что ты не прибыл на борт. Через час после того, как встали на курс, послали радиограмму: извините, полный комплект пассажиров.

— Спасибо, Форто, — сказал Кречет. — А Микаэло теперь уже епископ.

— По заслугам, — кивнул капитан. —- Значит, так. На корабле, вообще-то, тебе ничего особо не грозит, разве только слежка. Или яд кто подкинет, если в общей столовой зазеваешься. В каюту к тебе ворваться невозможно.

Среди пассажиров подозрительных, как мне довели, двое. Один — поп, Кредо Гаридзе его зовут. Фото не показываю, он же в рясе всегда ходит, не спутаешь. Поп хомаранистский, но из этих, из "прогрессивных" модернистов, то есть за "обезьян". Второй подозрительный — Джулио Кьеза, преподаватель из Политеха. В Политехе, вообще-то, любителей "обезьян" мало, но про этого мне был сигнал. Вот его рожа.

Рабинович показал фото в телефоне. Это оказался тот попутчик Кречета в шаттле, который спросил, почему Лазаро нарядился как турист с Земли.

— За этой парочкой я организую пригляд, — заверил Форто.

"Операция R"https://author.today/work/218573