Субботнее обыденное
Автор: Влада ДятловаЯ ж хотела окунуться в работу. Ну, окунулась, ежьте большой ложкой и не обляпывайтесь. Но главное, это все же помогает жить — решать всякие мелкие проблемы занимает все время и не позволяет думать о проблемах больших. А подростки это бесконечные проблемы.
— Даня, поди-ка сюда!
— Это за чем?
— Надо поговорить!
— Это о чем я думаю? — там косая сажень в плечах и голову мне надо закидывать, чтобы разговаривать с Даней. Потому я прошу его сесть рядом на лавочку, чтобы он не подавлял меня своим "величием".
— Что там случилось с теннисным столом?
— Понятия не имею!
— Даня! У меня после этого на уроке был десятый класс. Они еще спрашивали, я ли классный руководитель Чуда!
— Ой, да ладно! Я на него только рукой оперся.
Верю, я поверила, особенно после рассказов десятого. Но не меня, не Чудо еще никуда не вызывали. Может, не настучат? Может больше никто не видел? Ай, где наша не пропадала, в конце концов премию новогоднюю я уже получила, а до новой не скоро.
— Даня, сделай мне одолжение, постарайся нигде не отсвечивать хоть недельку, авось забудется, — я прошу его о практически не выполнимом — он и не отсвечивать! — И в столовую ходи, мне потом тоже прилетит за твое отсутствие.
— У них невкусно! — жалуется мне Даня. Мы вздыхаем, оба знаем, как не вкусно. — Но я пойду, распишусь, что ел.
— Спасибо!
Поживем-увидим, говорю я сама себе, может обойдется. А потому отрывок будет таким:
Сашка сидела на корточках, опершись спиной о стену. И думала о высоком и недосягаемом. О пирожках, чей запах запах будоражил вечно голодный растущий организм. Когда размышления стали совсем уж неутешительными, Сашка уцепилась за подоконник, подтянулась и заглянула в кухню.
— Теть Тась, а может тебе чем помочь надо? — вкрадчиво спросила девочка.
— Ох, подлиза, знаю я, чего тебе надо. Жди обеда!
Саша тоскливо вздохнула — обед был так же далек, как Черехские горы. Сашка уселась на подоконник и свесив ноги наружу, поболтала им. Разбитые вщент сапоги чуть не свалились.
— Пссс! Никто не видит? — спросила осторожно повариха.
Сашка замотала головой.
— Лезь уж потихоньку.
Обрадованная Сашка кувыркнулась в кухню.
— На, егоза, — Тася протянула ей два пирожка, — пока никто не видит. А то нагорит мне. Скажут я рыцаря-мага порчу, балую. А надо… — повариха задумалась, припоминая, — …надо «воспитывать терпение и самодисциплину». Слова-то какие!
Сашка замычала с набитым ртом утвердительно. Воспитывать, конечно, надо. Но голод почему-то воспитываться не хотел.
Тетя Тася отряхнула передник, пристроила свой необъятный бюст на подоконнике, подставив румяное круглое лицо солнышку.
— Гляди-ка, припожаловала!
— Мхто? — промычала Сашка, заглатывая как гусь последний кусочек пирожка.
Тася кивнула во двор, где Таред разговаривал с молодой женщиной. Сашка тоже высунула голову в окно, с интересом глядя на собеседницу наставника:
— Красивая.
— Хороша, зараза, — вздохнула Тася, — конечно, ей, рыбке золотой, и положено быть такой.
— Кому?
— Ну, кому-кому? Рыбки — девицы продажные. А золотые они на то и золотые, что ими не каждый попользоваться может. За хорошие деньги, а не за ломаный грош да тарелку похлебки.
— Так это что ж бордель был, где Маргод Тареда искал? Там над воротами зелеными рыбка золотая висела.
— А то! Бордель госпожи Антеры. Самое дорогое заведение. Сама Антера рыбкой была, а потом в люди выбилась. Эх, нам так не жить! — гулко вздохнула Тася. Сашка прищурила глаз, наблюдая за разговором.
Таред, позабыв про увечную ногу, увивался за визитершей, как молодой: то под локоток возьмет, то на ушко что-то шепнет.
— Алишка, ты б… ну это… может поможешь чем. Девочка ж… а я даже не знаю, о чем с ней говорить. И вообще…
— И вообще ты никогда не знаешь, о чем говорить, — отрезала Алишка. — Ну, покажи мне ее.
— Сашка! Иди сюда! Познакомься — это госпожа Алисия.
— Это девочка?! — спросила Алишка, высокомерно вздергивая бровь, когда Сашка, спрыгнув с подоконника, подошла к ним. Но в ее глазах Сашка, несмотря на неопытность в таких вопросах, прочла скорей жгучую ревность. И чисто женское болезненное любопытство поглядеть на ту, что покусилась на ее место в мужском сердце. Алишка окинула Сашу одним долгим взглядом, каким полководец оценивает армию противника. Подкрутила выбившуюся прядь и заправила ее в узел. Опустила руку, словно давая отмашку своим войскам начинать атаку. — Ты смеешься, Таред? Что с этим можно поделать? Тут ни какое платье не поможет.
Саша ощетинилась иголками, как еж:
— Буду я еще какую-то лярву слушать!
Профессиональный дипломат бы с горечью заключил, что трехсторонние переговоры потерпели полый крах. Стороны удалились крайне недовольными. И новых шагов к достижению соглашения предпринимать не желали.
Подростки с ними трудно найти общий язык. Иногда переговоры терпят крах, но сдаваться нельзя.