Артур Миллер о драматургии

Автор: Алексей Небыков

«В драматургии по сравнению с другими видами искусства так мало шедевров, что их все можно прекрасно освоить до девятнадцати лет...»

«Чувство трагического в драматургии есть следствие всепоглощающего стремления человека оценить себя по справедливости… Невозможность занять надлежащее положение в обществе, катастрофа разрыва с дорогими для нас представлениями о том, кто мы и что мы в этом мире, – главный страх человека нашего времени. Это потрясает нас в пьесах больше всего... 

В основе конфликта от Ореста до Гамлета, от Медеи до Макбета лежит борьба личности, стремящейся занять в окружающем обществе принадлежащее ей «по праву» положение. Иногда этот персонаж был лишен этого положения, иногда он стремится достичь его впервые, но роковой удар, от которого с неизбежностью раскручиваются все события, – это унижение, а основная движущая сила – негодование...»

«Решение вопроса власти лежит в основе любой трагедии. Я по-прежнему уверен, что только когда в пьесе оспаривается или даже выражается угроза нашему общественному устройству, она может по-настоящему глубоко и сильно взволновать... 

Любая классическая трагедия обладает силой жертвоприношения общины, когда она приносит в жертву человека, которого одновременно любит и презирает, для того чтобы осуществить свои основные, фундаментальные законы, тем самым оправдать свое существование и чувствовать себя в безопасности...»

«Никакая трагедия не может возникнуть, когда писатель боится поставить под сомнение абсолютно все, когда он рассматривает какой-либо институт, обычай или принятую норму как нечто вечное и неизменное или неизбежное. С точки зрения трагедии единственная неподвижная звезда – это необходимость полной реализации личности, и все, что стесняет или унижает человеческую природу, подлежит рассмотрению и критике. Что не значит, будто трагедия должна проповедовать революцию...

Иов мог в гневе бросить вызов Богу, требуя признания своих прав, и кончить покорностью. Но на миг все находится в неопределенном состоянии, ничто не принимается как должное, и в этом разъятии и сокрушении космоса, в самом этом действии персонаж обретает «масштабность», трагическое величие, которое в нашем сознании ошибочно ассоциируется с царственным или высоким происхождением. Самый обыкновеннейший из людей может достичь подобного величия в той мере, в какой он готов бросить все, что имеет, в это единоборство, в борьбу за достижение того места в мире, которое принадлежит ему по праву...»

«В наш век пишется мало трагедий. Часто высказывались соображения, что их недостаток вызван нехваткой среди нас героев или же тем еще, что из органов веры современного человека выкачали кровь, наполнив их научным скептицизмом, а героический штурм жизни не может рождаться из осторожности и осмотрительности...»

«Существует неверное представление о трагедии, которое поражает меня во множестве рецензий и во многих разговорах как с писателями, так и с читателями. Это представление о том, что трагедия неизбежно пронизана пессимизмом. Даже в словаре говорится о том, что это слово означает историю с печальным концом или несчастным концом. Представление это въелось так глубоко, что я чуть было не поколебался в своем утверждении, что на самом деле трагедия предполагает у ее автора больше оптимизма, нежели комедия, и что ее окончательный исход должен служить укреплению самых радужных представлений зрителя о животном, которое называется человеком.

Ибо если утверждение, что трагический герой, в сущности, намерен сполна востребовать все, что причитается ему как личности, соответствует истине и если эта борьба должна быть всепоглощающей и безоглядной, тогда она автоматически показывает несокрушимость воли человека в осуществлении своей человеческой сущности...»

«Сцена – это психологический журнализм. Драматург должен работать на одной волне с аудиторией, иначе никто просто не поймет, о чем он там болтает. Очень много зависит о того, когда пьеса поставлена. Вот почему драматург – роковая профессия. У вас сможет быть все необходимое для этой профессии, но если вы не обладаете этим чувством времени, ничего не получится...»

«Я не думаю, что что-нибудь может сравниться с театром. Само присутствие живого человека всегда сильнее, чем его зрительный образ. Аудитория, смотрящая телевизор например, разобщена, а когда люди смотрят вместе, коллективно, они реагируют по-другому, возможно даже глубже, чем когда они сидят в своих гостиных...»

«Когда я недавно был в России я составил мнение о русской театральной публике. Прежде всего они обладают очаровательной наивностью, и им никогда не бывает смертельно скучно. Они не забегают в театр – только потому, что на улице идет дождь и им больше некуда пойти. Для них поход в театр – это большое событие. Они приходят увидеть нечто такое, что изменит их жизнь. Они готовы к большому открытию. Мы [американцы] ходим в театр совсем не так...»

Продолжаю работать над собственной пьесой. Драматургия Артура Миллера для меня одно из самых заметных открытий последнего года.

+5
90

0 комментариев, по

45 1 10
Наверх Вниз