Вырезанный кусок с Дядькой Махно

Был такой дядька - имя сейчас его не упомню - условно давайте назовём его Махно.
Жил он в Моновиуме, горечи все, в давней юности оставил, да там их и позабыл.

Ходил этот дядька с ружьём, кабанов, да оленей стрелял. Потом к себе тащил, разделывал и мясо их ел.
Удачливым был дядька Махно - ни ель подсечённая, не странность лесная, ни зверь какой - ничто его жизнь не оборвало, а он всё жил и жил. Что сам съесть не мог, то брал и лесу отдавал -  до разумных ближайших всё равно далеко было.

И каково было его удивление, когда однажды, уходя в дальнюю часть леса, да поднимаясь на высокий утёс, он вдруг увидел, что ни зги не было видно, словно весь мир за утёсом вдруг поглотил молочный купол.

Стоял дядька Махно, снял с себя шапку из енота и долго ещё чесал лысую макушку, да думы думал долгие и странные. При взгляде в туман, ему тот казался каким-то особенным - словно сизые приведения перекатывались по нему, кружаясь в загадочном танце.

Не ласкал ветерок его морщинестое лицо - то было дыхание, тайное и холодное как загробный мир. Снял с себя шляпу, Махно, отряхнул её от блестящей влаги, да присел на старое поваленное бревно, чувствуя, как хрустят старые кости.

Туман поглотил всё, на что хватало взгляду. Откусил целый кусок реальности, видно, не успев только скалу схватить. И сливался он с небом белым, за которым сверкало солнце. Густым был туман - гуще сливок и чувствовал дядька Махно, словно пришёл он к самому краю мира. И сделай шаг со скалы - улетел бы он прочь и летел бы вечность, покуда кости его старые не истёрлись об воздух.

Но туман быть может проглатывает взгляд, но слух он преобразует - много звуков Махно слышал, которыми дышал туман. От щебета притихших птиц, до скрипа деревьев на нежном ветру. Слышал он и как переговаривается воздух с небом, и сырая земля, наполненная запахами, что радует оленей спелой, влажной травой.

И слышал Махно ещё дальше, то что у самого подножья происходило. Он слышал разумных - тех, кто говорил с ним на языке одном, от звучания которого давно уже отвык. Слышал и то, как скрипит в их руках сетка металлическая. Как молоточки в землю вбивают колышки железные. Как спорят они, о том как много расстояния стоит взять от туманной границы, как узнают они, в опасности ли они...

И тогда дядька Махно выдохнул и обхватил деревянную рукоять своего ружья, да крепко-крепко сжал. Обхватил, да подумал.

"Видно теперь в этот лес ходить мне - не судьба..."

(P.s - пишу Мельницу Душ Разумных и решил поделиться вырезанным фрагментом. Какой вайб чувствуете, читая это описание?)