Вредная Лиса ведет допрос 91! или Интервью с Татьяной Русуберг

Всем привет!

Вот и настала среда! На минуточку, сред больше в январе не будет! Так что это заключительное интервью в январе.

(Как же долго тянется январь... И это еще с учетом праздников!)

Лааадно...

Сегодня при поддержке волшебных крыльев Серого Ворона мы провели крошечный допросик 

В гостях у нас (на добровольной основе) побывал необычный человечек! По совместительству она и автор, и переводчик. Общение задалось сразу же! Мы познакомились поближе, и нам удалось узнать немало нового о писательском мире, за пределами всем знакомой нам среды (АТ). Не часто у нас бывают гостьи с публикацией книги на датском, да?  

Сегодня на интервью Татьяна Русуберг

• Здравствуйте, Татьяна! Рады, что Вы нашли время для нашей встречи! Путь был неблизкий, но мы с Вороном очень надеемся, что беседа Вам понравится. Как Вы? Что хотели бы сказать о себе в первую очередь?

Здравствуйте и позвольте пожать вашу мужественную лапу и потискать крыло. Спасибо, что добежали/долетели до меня, даже новогодние праздники не помешали! 

Боже, здесь можно говорить о себе! Какой бальзам на иссохшую авторскую душу :) 

Ладно, шутки в сторону. Постараюсь коротко и по существу. Наверное, в первую очередь, хочу обратить внимание, что у меня только что вышла в издательстве «Фолиант» новая книга, «Возраст гусеницы». Это триллер и роуд-стори, который продается на Литрес- пока только в электронке, но в этом году должна выйти и бумажная версия. А в октябре мой роман «Джек на Луне» выйдет в Дании на датском языке. На АТ лежит его русскоязычная версия. 

• Угощайтесь всем что приглянулось, а я организую чай или кофе. Кстати, что предпочитаете? Чем увлекаетесь всвободное время? Что можете назвать своим любимым хобби?

Только чай, дорогая Лиса. Желательно с бергамотом. Плюшки исключаем по причине недавних праздников: скоро лето, пляж, купальники, а автор потолстел на два размера, и на весах стрелку перекосило. 

Насчет хобби… Конечно, читать, читать и еще раз читать! Лежа, сидя, стоя, с закрытыми глазами (это в случае аудиокниги) и иногда даже во сне. Во время чтения все остальные органы чувств переходят в спящий режим, и войти со мной в контакт могут только жители альфы центавра с помощью трансклюкатора. Впрочем, иногда все достойные книги вокруг внезапно заканчиваются, и пока не найду следующую, я начинаю петь (например, в хоре), танцевать (например, в клубе), играть в бадминтон (или в теннис), бегать по концертам-театрам-выставкам или путешествовать. 

Ну а мое guilty pleasure – это сериальчики, желательно триллеры или детективы помрачнее. 

• Как много языков вы знаете, и какой из известных вам Вы считаете самым трудным в изучении и почему?

Знаю русский, английский и датский. Самый трудный из них для изучения, конечно, датский язык. Потому что в нем очешуенное количество гласных. Насколько помню, 43 (но некоторые источники утверждают, что 50). Это единственный язык во всем мире, в котором такое количество гласных звуков. При этом гласных букв датском всего 9. Просто каждая из них может произноситься 4-5 разными способами. К тому же для русскоговорящего изучать датский очень трудно, потому что наш язык губно-зубной. То есть у нас речевой аппарат приспособлен для производства звуков впереди рта, работают губы и зубы в основном. А датский язык - глоточный. В том плане, что звуки в нём образуются в глубине рта. Работают задняя часть языка, нёбо, глотка. Есть даже такой датский мем: “Датский — это не язык. Это болезнь горла”. Поэтому, несмотря на то что человек с иностранными корнями может прожить в стране 30 лет и свободно читать и писать по-датски, у него всё ещё будут трудности с произношением и может быть сильный акцент.

• Помимо литературной деятельности, нам известно, что Вы занимались и переводом на русский язык зарубежной литературы, а также переводили свой роман на иностранный язык. Расскажите, как Вы пришли к идее перевода?

Честно говоря, мне всегда казалась интересной идея перевода на иностранные языки или с иностранных языков. Наверное, потому что лингвист - одно из моих образований. Мне всегда казалось интересным попробовать, каково это - передать какой-то смысл с одного языка на другой, причем так, чтобы ничего не терялось и в то же время сохранялся авторский стиль. 

Толчком к тому, что я начала переводить с датского на русский, послужило обращение издательства “Фолиант”, с которым я уже давно сотрудничаю. Они хотели издать ряд книг скандинавских авторов, особенно датских. И им не хватало хорошего переводчика. Они предложили мне попробовать перевести для начала один детектив с датского на русский. И я попробовала. Мне очень понравилось: процесс оказался захватывающим и вдохновляющим. И мой перевод получился очень неплохим. Редактор одобрил его, и после этого издательство стало мне предлагать и другие книги на перевод. 

А свой роман я перевела на датский, потому что мне давно уже хотелось издаваться в Дании, ведь во многих моих книгах действие происходит в этой стране. Поэтому мне казалось, что будет интересно и для датского читателя взять в руки книгу, которая в том числе о нем. О людях вокруг него, о стране, в котором он живет, его культуре и так далее. У меня уже была уверенность в своих силах как переводчика, поэтому я решила переводить свой роман сама. И у меня получилось. Я давала датчанам-бета-ридерам читать рукопись, и они, не зная, что текст переводной, думали, что он в оригинале написан на датском. Они воспринимали этот текст как написанный носителем языка.

• Какие есть особенности в художественной литературе других стран (в оригинале), по сравнению с русской? Быть может, где-то авторы предпочитают определённые художественные приёмы, или напротив, обходятся без тех, к которым мы все привыкли?

О, это очень интересный вопрос. Я читаю в оригинале на трех языках: русском, датском и английском, хотя на английском - немного медленнее. Если же говорить о художественных приёмах… Мне кажется, трудно обобщать. Потому что ведь выбор приемов зависит, в том числе, от жанра. К тому же как читатель я ориентируюсь на свой собственный вкус, а я читаю, в основном, психологические романы, триллеры, young adult. Но мне нравится читать зарубежную, например англоязычную или датскую, прозу из-за ее разнообразия. Это опять же обобщение, но мне кажется, что я вижу у англоязычных и скандинавских писателей большее разнообразие художественных приемов и форм, и большую смелость в сочетании этих приемов и в игре с разными выразительными средствами. 

Еще я заметила, что зарубежные писатели чаще пишут в настоящем повествовательном времени. Тогда как в русскоязычной литературе обычно повествовательное время это прошедшее. Я думаю, это связано с грамматикой английского и датского языков.

• Что, по вашему мнению, самое важное в качественном переводе? С какими сложностями или, может, курьёзными ситуациями сталкивались Вы во время перевода на русский или иностранный язык?

В качественном переводе самое важное — это способность передать чужие грамматические конструкции таким образом, чтобы они на русском языке звучали аутентично, органично и не резали слухи и глаз. Часто начинающие переводчики делают ошибку, переводя слишком буквально. При переводе они впадают в зависимость от грамматических конструкций оригинала. И получаются очень искусственные, калькированные, вымученные тексты. Но хороший редактор сразу это видит и, как правило, такие переводчики быстро теряют работу или вообще ее не получают.

К сожалению, не всегда так получается, и иногда крупные, авторитетные издательства выпускают книги в таком переводе, что просто кровь из глаз. Это, прежде всего, недоработка художественного редактора, потому что после переводчика с любым текстом всегда работает редактор, и он не должен пропускать в печать всяких «квадрупегов».

Это как раз о курьезных случаях перевода. Я читала на эту тему статью, в которой речь шла о переводах фантастической литературы. Потому что переводили с английского её действительно «фантастически», особенно в 90-ых. И там как раз в одном рассказе были квадрупеги, которые бежали по полю, кажется. Квадрупег, собственно, это четвероногое по-английски. Но переводчик, видимо, задоблался лазить в словарь, и просто решил: ну, фантастика, ну фантастические звери там в рассказе бегают. И так quadrupedal стал квадрупегом и для меня – синонимом неудачного перевода. 

Сложнее всего лично мне было переводить «Другую ветвь» Еспера Вун-Суна. Это датский писатель с китайскими корнями, и роман его автобиографичен. Речь идет о предке писателя, который был выходцем из Китая и женился на датчанке. И хотя действие семейной саги, главным образом, происходит в Дании, там также идёт речь о китайской истории, культуре и географии. 

Сложность заключалась в том, чтобы правильно передать все китайские географические названия и имена собственные на русском. Вунсун же в оригинале все китайские имена и названия писал датскими буквами и по правилам датского языка. А мне нужно было эти китайские названия и имена передать русскими буквами по правилам русского языка. То есть получался двойной перевод: сначала нужно было понять, как в оригинале могло звучать то или иное китайское имя, и потом написать его русскими буквами, придерживаясь существующих правил транскрипции китайских иероглифов. 

• Частый предмет спора во время обсуждения переводов: стоит ли переводить говорящие имена и фамилии персонажей при переводе? Как считаете личноВы? Можете припомнить удачный пример подобного перевода или напротив тот, который считаете абсолютно провальным?

К счастью, мне лично не попадались говорящие имена и фамилии. Я думаю, тут всё зависит от того, насколько это имя или фамилия играет на общий смысл текста. Неудачный пример, возможно, это переводы Гарри Поттера. Мне, например, до сих пор не очень понятно, почему профессора Снейпа нужно было сделать Снеггом. Просто потому, что его зовут Северус? Лично я читала разные тома серии о Поттере на трех разных языках.И вот когда я в русском переводе всё время натыкалась на этого Снегга, то в голове у меня так и вопил раздражённый голосок: Он Снейп! Профессор Снейп! А бедная Луна Лавгуд стала в переводах Полумной или Психуной. За что такое издевательство?

• У вас довольно большое разнообразие в плане жанров. Из-под вашего пера вышли как сказки и подростковая литература, так и триллеры, и даже эротика, но если ли в Ваших книгах что-то общее? В стиле, или подходе к произведению, или же каждое произведение, даже в одном жанре, у вас не похоже на другое?

Насчет эротики я, если честно, очень сомневаюсь. Я не автор эротической литературы и себя так, определенно, не профилирую. Так что для меня загадка, о чем тут идет речь. 

По поводу других жанров – это да, мне нравится разнообразие. Мне тесно в рамке в рамках какого-то одного жанра или даже двух Мне хочется попробовать все. 

Я стараюсь писать так, чтобы каждое произведение было уникально и непохоже на другое, если только это не цикл. Но в то же время я надеюсь, что у меня есть узнаваемый авторский стиль. Что читатель, открывая мою книгу и не видя имени автора, сможет догадаться, что эта книга Русуберг – конечно, при условии, что он читал меня раньше.

Если говорить о чем-то общем для моих книг, то это, наверное, социальная проблематика. Издательство «Фолиант», когда делало рекламу моих книг, даже называло их социальными триллерами, а меня – первооткрывательницей этого жанра в России. Суть в том, что каждый мой триллер пытается осветить какую-то острую общественную проблему (например, буллинг, торговля людьми, насилие в семье), но эта проблема «упакована» в детективный сюжет и экшен. 

• Одним из частых для вас жанров является триллер. Жанр довольно непростой, порой его путают с жанром ужасов, или даже детективом. Какие особенности этого жанра Вы для себя можете выделить, и чем именно он Вас привлёк? 

Жанр триллера меня привлекает именно своей сложностью и многокомпонентностью. Он совмещает в себе элементы разных жанров: это и немного детектив, и немного хоррор, и немного мистика, но в то же время это нечто четвертое или даже пятое; нечто большее, чем простая сумма разных элементов. Тот вариант, где два плюс два может дать десять. 

Для меня в триллере важнее всего психологическая составляющая: психология героев, внутренний конфликт или конфликт между героями, у которых разные мировоззрения и жизненные ценности, или конфликт между героем и обществом.

Конечно, в триллере не обойтись без создающего напряжение саспенса и загадки, которую нужно разгадать.Это может быть связано с преступлением, чем триллер и похож на детектив. Но детектив построен вокруг расследования преступления, поиска улик и пр. В триллере эта часть не особенно важна, хотя может присутствовать. 

• Как пришла идея для первого произведения в жанре триллер?

Идея пришла из жизни, как, впрочем, и все остальные идеи моих книг. По своей работе должна была много разговаривать с очень разными людьми. И так получилось, что я выслушала много разных жизненных историй. Многие из них были трагичными и связанными с проблемой окружающего общества, с которой мне казалось необходимым что-то сделать. И вот чтобы эту проблему как-то осветить или привлечь к ней внимание широкой общественности, мне захотелось написать книгу, которая бы рассказывала одну личную историю одной конкретной семьи. Семьи, которая попала в ужасные обстоятельства, и которой общество со всеми его законами и структурой социальной помощи не смогло помочь. Вот получился мой первый триллер «Джек на Луне».

Я очень долго вынашивала идею этой книги, она зрела во мне годами. Все потому, что я понимала: тема настолько табуированная и чувствительная, что тут нельзя сфальшивить ни одним словом. На меня как на автора это накладывало огромную ответственность – и перед самой собой, и перед читателями. В итоге, когда я наконец села писать эту книгу, я написала роман за 3 месяца. В голове уже все выстроилось, просто нужно было сесть и набрать текст на компьютере.

• Какое Ваше любимое произведение в этом жанре? Или, может, есть определённый автор, который всегда Вас радует качественными триллерами?

Я не думаю, что я могла бы назвать одного автора, который бы вот прямо всегда-всегда радовал бы качественными триллерами. У меня есть ряд любимых писателей, у которых есть ряд любимых книг, которые можно было бы назвать триллерами. Но у этих же писателей есть книги и в других жанрах или триллеры, которые, на мой взгляд, менее удачны.

Но писательница, которая меня вдохновила на создание именно социальных триллеров - это датчанка Ингер Вольф. Я перевела две ее книги на русский язык: «Собиратель ос» и «Под черным небом». А всего переведены на русский четыре. Собственно, именно я открыла Вольф для русского читателя, потому что я порекомендовала ее книги «Фолианту». 

Из американцев мне нравится Джон Харт. У Джоанны Харрис есть очень хорошие триллеры, хотя ее знают, в основном, как автора романтического «Шоколада». Есть очень неплохие триллеры и у итальянцев, французов. 

• Вы можете добавить в детскую сказку что-то из реальной жизни? Или может быть, уже описывали происходящее в реальности с добавлением сказочности?

Да, конечно. В любой сказке есть доля правды, как говорят. Мы же хотим, чтобы читатели узнавали себя в сказочных героях. Но это невозможно, если герои будут совершенно на них не похожи. 

• В продолжении темы - Как думаете, ситуации из прошлого влияют на Ваши истории? Если примеры уже были, расскажите, как это повлияло на творчество?

Да, конечно, ситуации из прошлого влияют. И не только из моего личного прошлого, но и из прошлого других людей. Потому что, как я уже говорила выше, свои сюжеты я беру из жизни. 

Возьмём, например, последнюю мою книгу «Возраст гусеницы». Ее основной сюжет целиком взят из жизни и основан на рассказе одной женщины, которую я встретила по работе. Рассказанная ею история меня очень зацепила, и я стала размышлять, что могло бы произойти дальше? Что, собственно, случилось, чем все могло закончиться, и откуда вообще ноги растут? Я сразу решила, что об этом напишу книгу. Прошло несколько лет, у меня в голове сложились герои, которые могли бы прожить такой сюжет. И я написала «Возраст гусеницы», который сейчас издан в России.

• Как писатель триллеров, какие советы Вы можете дать начинающим авторам, решившим работать в этом жанре? Какие могут быть сложности, и как можно их избежать?

Я не думаю, что у жанра триллер есть какие-то особые сложности в сравнении с другими жанрами. Мне кажется, есть хорошие книги и так себе. И, конечно, все хотят написать хорошую книгу. Чтобы этого добиться, я бы посоветовала быть собой и писать так, как вам хочется. Не думать о том, что будет продаваться, что не будет продаваться, что хочет увидеть читатель, а что он не хочет видеть в вашей книге. Если вам кажется, у вас есть хорошая история, которую вам просто необходимо рассказать, - рассказывайте. Старайтесь делать это так, чтобы было интересно эту историю читать. А для этого нужно много наблюдать. За людьми. За окружающим. Очень много смотреть и слушать. Чтобы потом получились живыми герои и окружающие обстановка. Пишите о том, что вы знаете. А если чего-то не знаете - невозможно все знать - тогда спрашивайте тех, кто знает не понаслышке. Или делайте резеч – изучайте вопрос, читайте специальную литературу, собирайте информацию. Это принесет плоды и расширит ваш кругозор. 

• Когда Вы пишите детскую литературу, не возникало ли у Вас желания чуть-чуть свернуть на «тёмную дорожку» и превратить сказку во что-то более мрачное, с примесью триллера?

Так у меня все сказки такие: мрачные и с примесью триллера. У меня веселых сказок нету. Поэтому я думаю, совсем маленьким детям лучше не давать мой сказки, а то потом спать не будут.

• В своих сказках, а также детской и подростковой литературе, какую мысль Вы в большинстве случаев хотите донести до детей?

Это снова сложный вопрос, потому что мысли могут быть разными - зависит от книги. Но, наверное, одна из мыслей, которую, мне кажется, важно донести, это сказать подросткам, детям, молодым людям, что они не одни. Им кажется, может быть, особенно тяжелых обстоятельствах, что они совершенно одиноки. Что их никто не поймет. Что никто не поможет, никто не будет их слушать. И поэтому они молчат о своих проблемах и сложностях, пытаются сами их решить. Не обращаются за помощью. Но иногда рука помощи может быть совсем рядом. Просто трудно увидеть, что кто-то готов тебе помочь, когда тебе очень плохо. Тогда у человека зрение сужается до туннельного. Ты видишь перед собой только мрачный узкий коридор, по которому ты бежишь, пока не свалишься без сил. А вокруг только глухие стены.

На самом деле, эти стены мы сами себе строим. Внутри себя. Но мне кажется, и я надеюсь, в мире много добрых людей, готовых помочь и готовых услышать. Вот только часто, когда ты раз за разом натыкаешься на глухоту и слепоту взрослых, то уже мало веришь в то, что возможно что-то другое. И поэтому я хотела бы сказать, что все равно нужно пытаться. Нужно не молчать. Лучше крикнуть, может быть, тогда кто-то услышит. Иногда не один раз приходится крикнуть. На самом деле, ведь нет никакой чести, никакой силы или геройства в том, чтобы просто загнуться молча, верно?

• Вы ни один раз публиковались. Расскажите свой путь от первых попыток в литературе до первой публикации? С какими сложностями Вы столкнулись на этом пути?

У меня есть немного забавная история о том, как у меня получилось в первый раз опубликовать прозу. Мой первый роман был в жанре фэнтези, «Глаза ворона». Я над ним долго работала. Посылала его во многие издательства и везде получала отказ. Перерабатывала текст в этой связи, наверное, раз десять. 

И вот так получилось, что я послала рукопись в издательство «Астрель Санкт-Петербург.» Но рукопись вернулась, потому что на сайте издательства, видимо, был указан неверный адрес для авторов. Возможно специально, не знаю, может быть, уже настолько их задолбали «шыдевры» на самотеке.

И тогда я решила, но мне все равно надо туда послать, и стала искать другой адрес в интернете. Совершенно случайно наткнулась на адрес главного редактора, Александра Прокоповича. Послала рукопись ему и начала ждать отказа. Думала, придет, как обычно, месяца через три. 

Прошло два дня, и вдруг получаю имейл от Прокоповича. Который пишет, что роман ему понравился, на выходных его прочитал, и хочет опубликовать без изменений. У меня прямо челюсть отпала: а так вообще бывает? А так можно было? В итоге, «Глаза ворона» быстро опубликовали, а потом еще и продолжение – «Аркан». 

 С издательством «Фолиант», которое стало мои триллеры опубликовать, вообще была такая история, что, если бы она не со мной лично случилась, я бы никогда не поверила.

Сотрудничество началось с романа «Путешествие с дикими гусями». Это социальный триллер о траффикинге - торговле людьми, причем не просто людьми, а детьми. И когда я его писала, я была уверена, что в России эту книгу не издадут – точно не сейчас и если в будущем, то каком-то очень отдаленном и туманном. Поэтому я даже не посылала её ни в какие издательства. Она просто лежала в открытом доступе на паре сайтов.

Прошел год или два – уже не помню. И вдруг мне на старый мой имейл, в который я залезла совершенно случайно, чтобы что-то найти, приходит письмо от главного редактора «Фолианта» - тоже Александра, только Серова. И он пишет, что вот он уже почти год пытается меня найти. Шлет имейлы на разные мои адреса, потому что очень хочет издать мой роман. Как раз-таки «Путешествие с дикими гусями». Я снова выпала в осадок. Ничего себе, я думала, такое только в кино бывает. Но это случилось в реальности, и мой роман вышел в «Фолианте». 

• Вы заметили разницу в отношении к писателям у издателей и простых людей в России и в других странах? Есть ли она? Какие есть особенности и отличия в иностранных издательствах?

Я не могу ничего сказать про другие страны вообще, потому что у меня нет опыта сотрудничества с издательствами других стран кроме Дании, Казахстана и России. 

В Дании, например, очень сильны профсоюзы. Здесь есть несколько писательских профсоюзов, которые реально защищают права издающихся авторов. Профсоюзы влияют на те условия, которые издательства могут ставить, заключая договора с писателями. Есть определенные рамки, которые Издательства не в праве нарушать. Например, какой процент роялти платить писателю. 

На сайтах профсоюзов есть типовые контракты, которые любому можно посмотреть. Все очень прозрачно. Вся издательская сфера гораздо более законодательно отрегулирована, чем в России, например. В Дании гораздо больше прозрачности в сотрудничестве между писателем и издателем. С самого начала ясны временные рамки. Какой план работы, когда что будет происходить, когда мы будем делать обложку, когда редактор пришлёт отредактированный текст на утверждение. Когда мы будем начинать рекламную кампанию, как мы будем рекламировать книгу, где она будет продаваться, на каких платформах. И сотрудничество с писателем — это диалог, а не монолог редактора. От начала и до конца. Такое есть и в некоторых российских издательствах, но недалеко не во всех. 

Насчет отношения читателя к писателю, мне кажется, тут нет особой разницы. Если говоришь, что ты написал книгу, обычная реакция: прикольно, круто. Про что пишешь? Где можно твою книгу купить? То же самое и в Дании, и в России. Пожалуй, в Дании читатель больше уважает писательский труд, и никто не будет просить автора прислать рукопись бесплатно, или упрекать его в том, что книга слишком дорогая. 

• Что вдохновляет Вас на работу с тем или иным жанром? Может быть, подмечали какие-то закономерности?

Вдохновляет, наверное, чтение. В юности, например, я очень много читала фэнтези и фантастики. Просто тонны. И наверное, поэтому мои первые книги были написаны именно в этих жанрах. Потому что я чувствовала себя в них уверенно. К тому же это те жанры, которые позволяют творить совершенно свободно и создавать свои собственные миры, отличные от нашего мира. 

А потом у меня немного поменялся интерес. Жизнь и работа сталкивали меня с очень разными людьми. Мне приходилось слушать огромное количество разных историй. Этот опыт мне подсказал, что нужен другой жанр, чтобы рассказывать важные истории и знакомить с ними людей. И для этого жанр триллера подошел идеально. 

• Вас на этом пути поддерживают близкие? Расскажите, кто из самых любимых читателей любит тот или иной жанр Ваших работ? 

Близкие поддерживают. Моя мама всегда просит, чтобы я присылала ей рукописи, даже когда они еще только в процессе. Она очень хороший критик. Всегда дает очень дельный фидбэк как читатель. И я прислушиваюсь к ее словам. А мой муж, датчанин, помог мне редактировать датский текст «Джека на Луне», хотя обычно он не читает художку. Но он очень хотел мне помочь, к тому же и книга ему понравилась. 

• И напоследок, по традиции: что вы можете пожелать коллегам авторам и читателям?

Коллегам, авторам я бы пожелала издаваться. Так или иначе, самиздатом или через издательство - это неважно. Главное - найти дорогу к своему читателю. А читателям я бы пожелала много хороших книг. Сама как читатель я хотела бы, чтобы была такая функция в какой-нибудь нейросети, в которой можно было бы найти книги по личному запросу. Например, хочу прочитать книгу про это и вот про это, чтобы герой был такой и вот такой. И сразу - бац. Нейросетка выдает тебе список книг. Вот это был бы просто подарок, потому что сейчас иногда я реально очень много времени трачу, чтобы найти хорошую книгу, которая была бы мне интересна. И это при том, что я слежу за книжными обзорами, букблогерами. Вот пожелаю, чтобы была такая функция. 

Надо же, какой удивительный язык! У Вас очень интересное виденье писательской стези) Спасибо за беседу!

Над интервью работали Вредная Лиса и Серый Ворон

А теперь... Вы! Чего читаете и не пишите свои вопросы? Напоминаю всем, что у меня новая подружайка... Змейка! И она любит кусать молчаливых!) Не молчим, задаем свои вопросики, и тогда можно не бояться неожиданного кусь!) 

Ссылка на предыдущее интервью - Вредная Лиса ведет допрос 90! или Интервью с Дмитрием Нечаевским

Так же у нас есть ТГ канал.

Благодарю за внимание и всем отличного дня!)