Картины старых мастеров ч.5 пост-68

   ...Кроме того, жена-красавица из благородных придавала его невзрачной персоне столь необходимый для провинциала из захолустной черты оседлости социальный статус коренного горожанина.
Мало того,что он  был невзрачным сам по себе,при этом он старался быть настолько незаметным, что с его появлением в жизненном укладе двух женщин почти ничего не изменилось.
Кроме одного.
Всему была выставлена своя цена.

Деньги,которые в мире,сформировавшем Клеопатру Львовну,были не более,чем презренным металлом,о которых говорить всуе было просто неприлично,теперь стали  основной темой его повседневной болтовни.
Так же,как и вещи.
К рукам фотографа,обязанного фиксировать на пленку конфискованное при обысках,постоянно что-то прилипало.
И все это он, как трудолюбивый крот, сносил в свою норку на Невском.

Вспыхнула и погасла последняя картинка с родителями.
Папа в шинели без привычных золотых погон.
Его комиссары мобилизовали еще в 18-м, но,слава Богу, недалеко,на батарею в Кронштадт,откуда он несколько раз приезжал на побывку.
Попрощаться с маменькой ей не удалось.

Когда пришли ее забирать в заложницы после Кронштадтского мятежа в 21-м,Варя прятала Клеопатру в своем сундуке,чтобы ее не увели вместе с ней.
Власть комиссаров висела на волоске, и классово чуждых элементов чекисты расстреливали без суда и следствия!

На вешалке в прихожей долго висело ее пальто с меховым манто.
Оно сохранило запах маминых духов,и Патра еще долго зарывалась в него,когда вспоминала о маменьке,пока Варя не убрала его в платяной шкаф.
 Все, что память выбрасывала до этого, было окрашено в яркие и теплые цвета.

Все, что было потом,когда Варе выдали в ЧК справку о смерти путем расстрела, стало цвета горя, потерь, унижений, издевательств, голода, лишений, нужды,борьбы за выживание, и цвета проклятий креста на погосте!
 Варенька,святая душа!
Заменила ей семью и родителей.
Будучи еще в цветущем возрасте, она принесла свое личное счастье в жертву ради опеки,защиты и заботы о своей  воспитаннице,маленькой Патре,оставшейся круглой сиротой.

Еще, когда в 28-м большевики отравили последнего нэпмана строить Беломоро-Балтийский канал, Клеопатре пришла пора  определяться с устройством на работу.
"Загряжская!"-поймал во дворе ее управдом.
"Не выправишь трудовую книжку, выселим тебе из городу, как социально-чуждый алемент в 24 часа!
Чай,не при царском режиме,чтоб ксплуатировать трудящуюся массу!".

Чтобы не сидеть на шее у Вари, работавшей костюмершей в театре Музыкальной Комедии, ее воспитанница, по ее же протекции, устроилась в репетиционную часть на аккомпанемент.
Она и раньше давала уроки игры на пианино, но это возмущало новых коммунальных жильцов.

После упорных боев практически безоружных дивизий Народного ополчения на Лужском рубеже, где оставила свой след и ее лопата,задержавших немецкие танки на три недели, те обошли его с юго-востока, и к 8 сентября вышли к Ладоге, захватив Шлиссельбург.
Началась Блокада.

Поначалу, этого никто даже не почувствовал.
Все магазины работали в обычном режиме, без ограничений.
Но Варя,вместе с другими горожанами,кто помнил лишения жутких 19-20-го годов, с утра до вечера запасались мукой,бакалеей, крупами, сахаром, мылом,спичками и керосином, насколько хватало денег.
И лишь, когда в октябре фашисты разбомбили Бадаевские склады, ввели, наконец, карточки, и стали строго следить на крышах за зажигалками,и светомаскировкой.
 
Пахнуло гарью.
"Опять этот еврей Сафронович забыл на кухне свой чайник!"-ее передернуло.
Прожив с мужем-евреем пол-века,может оттого,что тот не любил мыться,она продолжала испытывать к евреям чувство брезгливости, привитую еще с детства, когда евреи-старьевщики ходили по домам,обменивая у детей на яркие конфеты всякий  лом,хлам,ветошь, и отбросы.
 
Но это был жуткий запах из памяти.
Запах гари с Бадаевских складов.
Три дня над ними висела туча смрадного чада, а по соседним улицам разливались потоки горящей лавы расплавленного сахара и масла.
Еще месяц обходились тем пшеном и салом, что Элеонора привезла из-под Луги, и продуктами, что отоваривали по карточкам.
 
Выручал и паек Поцхера, который старался обедать в столовой у себя на службе.
Но с середины ноября, когда навигация по Ладоге прекратилась, а лед еще не встал,нормы выдачи продуктов стали урезать даже чекистам.
Сначала, каждую неделю, потом, через день,потом ежедневно...