Кто о чем, а я писатель
Автор: Ника Ракитина...дорвавшийся до Шедеврума. Нет бы просто поиграться и на место положить, иллюстраций же хочется. 
Чтоб мечты и цитатки воплощались... терпеть не могу вот эту иностранщину "визуализация". Мне больше нравится: книжка с картинками.
Первую жертву я не покажу, покажу вторую.
Как всегда, под руку попался драгоценный Васенька. Все попытки усадить его в коляску мотоцикла рядом с любимой девушкой или хотя бы позади нее пошли прахом, а было их не меньше десятка. Ну не понимает нейросеточка, что такое мотоцикл с коляской и что такое голубой. Ну или я не могу ей внятно пояснить, чтобы дошло. Коты были везде. Висели в воздухе сбоку мотоцикла и уменьшенные копии у девушки над головой.
Я плюнула и выбрала купание красного... полосатого кота. Спасибо, что не ржала вслух, в три часа ночи соседи бы не поняли.
Та-дам! Я, Шедеврум и художник Сутеев (ну, ИИ-шечка так видит):
Кстати, Сутеев замечательный детский художник, я на нем росла.
Теплая речная вода приняла баюна в объятия нежно-нежно, и все равно он испугался, стал вырываться и едва не захлебнулся, широко открыв для ора пасть. Его приподняли и поддержали в десяток рук. Кто оглаживал, кто чесал за ухом, кто держал за шкирку, так что Василий стал вялым и не вырывался, пока его терли мыльным корнем. Намыливали, отжимали сверху бородатую губку, выплескивая воду каскадом.
Баюн только жалобно попискивал. А когда русалки закончили и отстали, он нащупал дно и во все лапы метнулся из воды. Прыгнул Луше на грудь, повалил и заорал.
Громкий жалобный мяв его пронесся над рекой. Должно быть, окончательно распугивая всех водяных кобылиц. Даже туман сильней прижался к воде и неопрятными прядями повис на ракитовых кустах.
— Ты что! — возмутилась Луша, заворачивая баюна в полотенце. — Мне теперь мокрой домой идти?!
Можно подумать, глина на юбке — это ерунда, это не считается.