Субботний отрывок, романтический

Мы ехали в карете, и Настя беззаботно и безмятежно спала у меня на руках. Так спят маленькие дети у матерей на руках, чувствуя их безграничную заботу и непробиваемую защиту.

«И где же в тебе прячется Душа Воина? — улыбался я, разглядывая её лицо. — Или она сейчас тоже спит? Не видел ещё ни одного воина, кто бы так беззащитно спал».

Мне не хотелось ни о чём сегодня думать: ни о том, что было вчера, ни о том, что будет завтра, ни о том, что будет после того, как наше задание закончится и пора будет возвращаться в Дремир или ещё куда-то. Я намеренно выбрал карету, чтобы отдохнуть и ни о чём не думать. Видимо, безмятежность Насти мне тоже передалась. Я погладил её по волосам, покрепче прижал к себе. Она мне так безумно нравилась, что мне показалось, что я понял, что имел в виду Киран, говоря, что он сходит с ума.

Настя проснулась. Она даже не пошевелилась, однако я всё равно понял, что она проснулась, но из объятий вырываться и не собиралась.

«Тебе со мной понравилось? — мысленно спросил я, напрашиваясь на молчаливое согласие. — Кто ж такое вслух-то спросит? Разве что Киран, и то не уверен, что он настолько толстошкурый».

Настя шевельнулась, устраиваясь поудобнее и продолжая притворяться спящей. 

«Чтобы я тебя обнимал, притворяться спящей не обязательно, — мысленно усмехнулся я, но тут же услышал у себя в голове когда-то оброненную Настей фразу: — Так ты же всё время убегаешь!»

И чего она решила, что я попытаюсь сбежать при первой же возможности? Мне было не понять. Ну да, я отказался путешествовать с Дремиром и хотел завершить наше свидание пораньше, но куда я теперь сбегу-то, раз сказал, что я тебя взял себе? Сбегать теперь только вместе придётся, если что.

Мне надоело размышлять в тишине, нарушаемой лишь скрипом и стуком колёс, и я пощекотал Настю — она засмеялась.

— Я знаю, что ты не спишь, — весело сказал я. — Чего притворяешься?

— А что ещё делать? — спросила Настя и посмотрела на меня.

«Снова этот влюблённый взгляд», — подумал я и решил, что на этот раз я ему рад.

— Можем поболтать, например, — предложил я.

— Ну, расскажи что-нибудь, а я послушаю, — сонно ответила Настя.

— Жил-был ёж, — начал я и тут же закончил: — Конец.

— И кто такой «ёж»? — засмеялась Настя.

— Понятия не имею. У бабушки в дневниках только рисунок видел: маленькое, колючее и с лапками, но очень милое. Ну или бабушка его просто таким нарисовала.

— Мда, рассказчик из тебя ещё тот, — по-доброму укорила Настя. — Лучше уж расскажи о том, где мы сейчас едем. В Каанно-Тане есть ещё большие города?

— На севере нет. Там кроме столицы только небольшие поселения, а то и просто отдельные дома, раскиданные по большой площади. На карте есть ещё два города вниз по течению реки, но я там никогда не был — не скажу, насколько они большие.

— А по дороге в Рону будет ещё что-то интересное? — заинтересованно спросила Настя.

— Не знаю, что тебе интересно, — честно признался я. — Но здесь только поля, где выращивают всякую еду, луга, где пасётся всякая живность, тоже на еду, да и озёра, где рыбу ловят. Лесов нет — весь лес под Дремиром остался при делёжке, как я понял.

— Не, мне это неинтересно, — сказала Настя. — Лесов у меня и дома хватает, а наблюдать за выращиванием еды — точно не моё. Мне бы города посмотреть или что-то необычное и загадочное. А в Роне? Так же?

Я обрадовался, что Насте, как и мне, нравятся больше города, чем природа, и улыбнулся.

— Нет. Тебе там может понравиться. Рона — это страна магических ремесленников, а не торговцев и пахарей. А все ремесленники любят объединяться в городах. В Роне они пошли дальше — все их города под землёй!

— Ого! Замечательно! — воскликнула Настя и, отстранившись от меня, села ровно, продолжая на меня смотреть. — А зачем они под землю-то забрались? Места мало, что ли, было? Или на них часто нападали?

— Всё намного проще: Рона — это подземная река. Не знаю, как так получилось, но за границей с Дремиром она тут же огромным водопадом уходит в глубокую пещеру и поднимается на поверхность только далеко на юге. Насколько я знаю, пещеры вокруг реки ронийцы рыли не сами, а просто их заняли и лишь расширили, где надо.

— Та-а-ак! — воодушевилась Настя. — Значит, мы на первом же постоялом дворе пересаживаемся на коней и побыстрее отправляемся в Рону!

— Не-а, — решил я вставить её любимое слово. — Я уже решил, что до границы с Роной мы едем на карете. Хочу отдохнуть.

— И что я буду делать, пока ты будешь отдыхать? — возмутилась Настя. — В окно на пастбища смотреть?

— Ну, книжку почитай, — усмехнулся я.

— Где я тебе тут книжку возьму? И вообще, не люблю я читать.

— Я тоже не любил, пока мне в руки не попались дневники моей бабушки, — признался я вслух, подумав про себя: «В этом мы с ней тоже похожи».

— Но я так понимаю, бабушкиных дневников у тебя с собой нет? — незаинтересованно спросила Настя.

— Нет. Но… — я сделал вид, что глубоко задумался, а потом воскликнул: — О! Я придумал тебе занятие!

— И какое? — недоверчиво спросила Настя.

— Да всё то же, — невозмутимо ответил я. — Стеречь меня, чтобы я не убежал.

Я улыбнулся. Меня больно ущипнули и бросили — Настя надулась и отсела на диванчик напротив. У неё был такой вид, будто она сейчас расплачется, и я понял, что перегнул палку. Зря я так пошутил, ведь она действительно всё это время сама напрашивалась ко мне в компанию, а я не сделал ничего, чтобы показать, что она мне действительно нравится. Да и не умею я… Мне никогда не надо было. Я никогда с девушками дольше недели не гулял, а о том, чтобы звать их с собой в путешествие, не могло быть и речи.

— Беру свои слова обратно, — серьёзно сказал я.

— Уже можно не стеречь? — раздражённо спросила Настя. — Или мы всё же едем дальше верхом? 

— Теперь стеречь тебя буду я, — сказал я присаживаясь к ней и обнимая её за плечи. — А то у тебя такой вид, будто ты сейчас выпрыгнешь из кареты на ходу и пойдешь в Дремир пешком.

— Я могу, — серьёзно ответила Настя.

— Я против, — улыбнулся я и прошептал ей на ушко: — Я хотел обниматься с тобой всю дорогу до Роны, недогадливая ты моя.

Я поцеловал Настю в шею, и мои планы на дальнейшее путешествие больше никто не ставил под сомнение.