Субботний отрывок: выпуск 69

Топот копыт заставил Юэминь оглянуться. Над дорогой позади висело облако желтоватой пыли, из которого вынырнула сначала одна конская морда, а потом ещё и ещё. Она насчитала двадцать всадников.

Сердце в груди тревожно дрогнуло. Не было причин принимать этих людей за врагов, но духовное чувство настойчиво подсказывало — они пришли именно за ней. Ради неё кони загнаны до белой пены, слетающей со взмыленных боков, и обильной слюны, капающей с мокрых удил, как утренняя роса.

Юэминь уловила запах пота. Кисловатый человеческий и приторно-сладкий, отдающий конским навозом. Он подстегнул, словно кнутом, заставив свернуть в виднеющуюся поблизости рощу.

Она вбежала под кружевную тень, отбрасываемую старыми клёнами и присела, спрятавшись возле выступающих из земли корневищ, как испуганный охотниками лисёнок.

Эти люди, действительно, пришли за ней! Топот затих точно у того самого места на дороге, с которого Юэминь помчалась в рощу, надеясь спрятаться от чужих глаз.

Мужчины, одетые в синие шэньи, рассыпались широкой цепью, как настоящие охотники, и медленно пошли к зарослям, негромко переговариваясь между собой. Солнечные блики играли на их обнажённых мечах — она видела готовое к бою оружие из укрытия, то выглядело ослепительно-холодным, несмотря на дневной зной.

Так обычно вели себя стражи Авичи — всем своим видом выказывали пренебрежение к жертве, потому что были сильнее остальных служебных духов и лучше обучены, чем охрана у знатных семей. Но что давало право этим мужчинам, скованным проклятием человеческого мира и с рождения приговорённым к смерти, чувствовать себя беспечно в её присутствии?

Юэминь ощутила, как биение сердца замедлилось, а дыхание выровнялось само по себе. Страх быть пойманной очень быстро сменялся гневом.

Один раз она уже находилась на месте преследуемой — чувствовала себя беспомощной жертвой, потому что не хотела вредить людям в одеждах с красными воротниками. Та снисходительность стоила ей чужих жизней. Лекарь и несколько бедняков расплатились за ошибку Юэминь сполна.

Левое запястье обдало холодом. Отзываясь на её злость, проснулся Коготь тьмы. Серебро, облегающее руку, шевельнулось, щекоча кожу — хватка скрытого оружия стражей Авичи стала сильнее. Кисть под ним саднило, а мышцы приятно ныли, становясь продолжением быстроизменяющейся формы браслета.

— Эй! — окрик оказался неожиданным — Юэминь задержала дыхание, втайне надеясь, что обращаются всё же не к ней. — Барышня, хватит прятаться — выходи!

Юэминь промолчала, зато ответил кто-то из преследователей.

— Она думает, её не видно… Барышня, край твоего платья торчит из-за кленового ствола. Выходи! И мы не будем с тобой грубыми.

Виднелось ли платье, она наверняка не знала, но отсиживаться в роще больше не хотелось. Разве станет третья принцесса Царства мёртвых бегать, словно пугливая лиса или глупый кролик? Матушка всегда учила уважать себя. Только через уважение к себе определяется истинное положение в обществе. Будь она слабой или жалкой, кто бы тогда выразил почтение?

Встав с колен, Юэминь сначала поправила пояс, а затем вышла из кажущейся безопасной кружевной тени, оказавшись в плотном полукруге мужчин. Те смотрели на неё с интересом и одновременно нескрываемой насмешкой.

— Неужели так жалко выгляжу? — Юэминь усмехнулась, всё ещё пряча руку с Когтем тьмы за спиной.

— А тебе важно сохранить лицо? — стоящий впереди остальных криво усмехнулся. — Поздно думать об этом!

— Отчего же? — язвительным тоном поинтересовалась Юэминь.

Гнев в её груди сменился пугающей тишиной — дрожащей, словно натянутая до предела тетива. Внутри царил полный штиль, предвестник грядущей бури. Только мужчины, небрежно окружившие жертву, не видели опасности, скрытой за нежным девичьим лицом и этим изящным телом.

— Дерзкая, — обвинили её. — Дерзкая и безжалостная.

— Стоило бы казнить прямо здесь. Только вот глава отдал иной приказ. Вяжите её! — она не ошиблась — стоящий впереди был командиром.

— Война любит победу… — тихо заметила Юэминь. — Но вынесете ли вы бремя победителей?

— Что ты там бормочешь? — скривился командир. — Лучше подойди ко мне сама.

Юэминь обвела мужчин взглядом. Двое из них сняли с пояса верёвки. Неужели, собрались на самом деле связывать?

— Даже загнанная в угол амбарная крыса готова укусить, — холодно произнесла она. — А вы лезете в логово к тигру…

Договорить ей не дали — кинулись вперёд, пытаясь схватить за одежды. Этими руками они и поплатились — Коготь тьмы тускло сверкнул на солнце, и чужие кисти оказались в пожухлой от сухой погоды траве.

— Уходите! — со всем доступным снисхождением посоветовала Юэминь. — Я не стану преследовать.

— Не станешь? — командир посмотрел на неё, как на умалишённую, коротко хохотнул и дал знак атаковать. — Убить преступницу на месте!

Эти слова стали наибольшей ошибкой в его никчёмной жизни.