Субботний отрывок: выпуск 73

Запах старой хвои казался раздражающим, но она понимала и другое: её злят два высокомерных заклинателя, до сих пор не поблагодаривших за услугу. И если Гун Цзыси целиком занят Су Ижэнем — ведёт под уздцы коня, заботится о ночлеге и пропитании, то что мешает выразить благодарность последнему?

— Держи, цзецзе, — Юн поднёс бамбуковую флягу, заговорив с ней впервые за полдня.

Юэминь отпила из вежливости и невольно скривилась — вода была тёплой и приобрела затхлый запах.

— Гадость…

Юн вырвал флягу из руки так поспешно, что расплескал воду на землю.

— Подожди, цзецзе, я схожу к реке!

Стоило бродяжке удалиться, как статуя изо льда ожила — Су Ижэнь, наконец, соизволил обратиться к ней напрямую.

— Барышня Мо, прошу — раздели эту скромную трапезу с нами.

Юэминь ничего не осталось, как подойти к заклинателям. Она опустилась на колени, сев на собственные пятки, как делали почтительные ученики, выслушивая наставника, и спокойно взглянула на безмятежного Су Ижэня.

Гун Цзыси тут же протянул ей небольшой кусок вяленого мяса. Сами заклинатели питались овощами и фруктами, которые Юн старательно приносил, оббегая окрестные поля. Юэминь подозревала, что бродяжка вновь занялся любимым делом — воровством, но притворилась, что ничего не происходит. Не могут же эти смертные погибнуть от голода?

Однако, чтобы добыть мясо, требовалось забраться в чей-то дом. Мысленно пообещав Юну все муки Авичи, она приняла угощение из рук Гун Цзыси и молча надкусила. Мясо казалось окаменевшем на солнце, и только приятный вкус говорил об обратном — это на самом деле можно есть, не опасаясь за собственное здоровье.

— У какого мастера обучалась барышня Мо?

Вопрос оказался неожиданным. Юэминь с интересом взглянула на Су Ижэня. Почему он спрашивает?

— Я вижу, ты не избегаешь грубой пищи, — пояснил тот, — но при этом обладаешь хорошей духовной основой. Моё исцеление далось тебе легко.

Юэминь подумалось, что заклинатель не слишком учтив для человека столь благородного вида — вопрос напоминал прямое обвинение, а не простое любопытство.

— Нелегко, господин Су. Я до сих пор харкаю кровью, — с улыбкой ответила Юэминь, откладывая вяленое мясо. — Что касается твоего вопроса… Мой отец знал некоторые практики совершенствования. Но поскольку я нерадива в обучении, способности мои весьма скромны. Прошу прощения, что не исцелила тебя полностью.

Она сложила руки перед собой и сдержанно поклонилась. А когда распрямилась, украдкой взглянула на задумчивого Су Ижэня. Не похоже, что поверил! Кажется, в его сосудах течёт не только благородство, но и подозрительность?

Чем же она выдала себя?

Всякий раз Юэминь старалась уходить подальше от разместившихся на привал заклинателей. И предавалась глубокой медитации, когда рядом не было никого из смертных.

Духовные силы восстанавливались медленно, и она не спешила. Маловероятно, чтобы Су Ижэнь определил её духовный уровень на глаз. Скорее, в этом красивом мужчине, словно высеченном из цельной ледяной глыбы, говорит природная недоверчивость.

К облегчению Юэминь, ненавязчивый расспрос прервался, стоило вернуться Юну. Бродяжка раздал всем воду, а ещё через сяоши они вновь двинулись в путь.