А мой песец вполне стройный

Я не знал, что ответить. Я вспомнил ужас в глазах Насти, сложил его со словами Кирана, и впервые до меня дошло, что я сделал не так… с точки зрения любой уважающей себя девушки.

«Твой парень приводит тебя в „дом свиданий“. Оставляет там одну. Уходит. Ни разу не подумав, кого и где он оставил, как она будет там дальше справляться сама морально и физически. Потом он возвращается через полдня как ни в чём не бывало и обнимается с другой девкой. Когда ты сама приходишь обратно в „дом свиданий”, он не извиняется, не спрашивает, всё ли у тебя в порядке, а начинает над тобой издеваться и продолжать обниматься с другой девкой… Потом снова на тебя орёт и снова уходит. Ты его догоняешь, прощаешь, даже без извинений. Пускаешь обратно домой. И что он делает? На утро просто уходит, даже не сказав куда, а через день снова возвращается домой как ни в чём ни бывало. И что он делает первым делом? Извиняется? Как же! Лезет обниматься! А когда ты не соглашаешься, заламывает тебе руки и доводит до панического ужаса…»

Я понял, что хочу, чтобы Киран меня убил, и решил сделать все, что в моих силах, для достижения этой новой цели в моей жизни — мучительной смерти.

Начал я с простого: заорал на Кирана:

— Не лезь, друг, не в своё дело!

— А ты мне больше не друг, Марк, — спокойно сказал Киран. — Не дорос ещё до дружбы, как оказалось. Ошибся я в тебе, друг. Буду исправлять свою ошибку.

— И как ты свою ошибку «исправлять» собрался? — съязвил я.

— Воспитывать тебя буду, — спокойно ответил Киран.

— Тоже мне, «папочка» нашелся, — ухмыльнулся я.

— До отца я не дорос, а до старшего брата — вполне. Вставай, бить буду.

Отделаться лёгким испугом не входило в мои планы, поэтому я встал и принял боевую стойку: немного присогнул колени, распределил вес и поднял руки перед собой. Сосредоточился.

Первый удар я пропустил — в глазах потемнело, в ушах зазвенело, но Кирану я всё же врезал в челюсть. Хоть нихрена я не видел, но почувствовал, что мой удар цели достиг, пусть и единственный.

Дальше «старший брат» меня просто бил, пока я уже не мог вставать и сопротивляться, а я вставал и сопротивлялся раз за разом, ведь решил, что смерть моя должна быть мучительной.

Угрозу своей жизни я почувствовал сразу, с первым же ударом, поэтому на земле, вальяжно истекая кровью, не залеживался. Он бы меня действительно убил, если бы я тут же не вставал, но это тоже не входило в мои планы, ведь смерть моя должна была быть более мучительной…

Когда я рухнул в очередной раз, то с досадой понял, что встать уже не успеваю. Расстроился, что отделался лёгким испугом, и отключился.

Очнулся я в белёсом тумане.

«Что-то я не там оказался, — подумал я. — Там должно было быть темно, жарко и мучительно…»