Рассказ о том, как меня не взяли в северные олени

На днях праздновали день северного оленя, сообщает мне всемирная паутина. 

А еще через несколько дней на ямальском севере стартует день оленевода. 

Как говорится, не могу пройти мимо и аккурат посередке))

Олени мне близки с детства, можно сказать, с колыбели. Шучу.

Все гораздо проще.

Когда мне было три года, в наш детский сад должна была прийти КОМИССИЯ. А поскольку наши воспитатели были не лыком шиты, то к комиссии мы готовились заранее.

А как можно готовиться к высокому визиту в рамках младшей группы детсада? Стишок на стульчике прочитать? Нет, все было куда масштабнее. 

Нас поставили танцевать. А танцевали мы – ага! – танец северных оленей. Мне кажется, я до сих пор его помню, и только жалость к соседям снизу не дает мне встать с кресла и проверить свою память. 

И раз видео не будет (даже не уговаривайте), то просто представьте что-то типа ирландского танца, но руки при этом подняты над головой и скрещены, а пальцы растопырены. Все как у настоящих олешек – даже рога в наличии. 

И вот, значит, два месяца мы прыгаем как олени посреди группы каждый день, ждем каких-то особенных людей, чтобы они оценили наши рога и копыта прыжки, как вдруг приходит ДИРЕКТОР... (Нас ей пугали: якобы всегда на нас жаловались директору, когда мы не спали и она всегда должна была прийти и что-то с нами сделать, но по дороге отвлекалась на другие группы, и – слава Богу – нас эта чаша миновала. Мы так и не узнали самое страшное). Так вот приходит она и говорит нашей воспитательнице, что костюмов на всех не хватит. 

Мы, наивные трехлетние дети, даже не поняли, что это про нас. 

На следующий день выяснилось, что наше будущее туманно: из нас выберут нескольких лучших оленей. И только они будут танцевать перед комиссией! В костюмах!

А остальное стадо будет сидеть на стульчиках. 

Вы чувствуете размер вселенской несправедливости?

Кажется, что трехлеткам до комиссии? Да просто трехлетки те же люди, только маленькие, и сплетни уже ходят любят. И поэтому на своем птичьем языке в кулуарах у шкафчиков с албузиками и мафынками мы очень серьезно обсуждали вопрос: когда мы комиссии не понравимся, нас передадут в другой садик. ПЛОХОЙ. 

Мне этот-то не нравился, если честно. Увы, удаленки в моем детстве не было, а перспектива уже существовала и такая себе: какой-то другой садик… Да я там никого не знаю!

И вот наступил тот день, когда нас разделили на хороших и плохих оленей. 

Хорошим полагались костюмы. Плохим - стульчики.

Но я тоже попала в хорошие олени. 

Спойлер уже был в заголовке – недолго я паслась на горних пастбищах. 

У нас там был еще главный олень – ведущий, так сказать, солист. На этом месте побывали все, и я тоже, и не один раз.

А стала им девочка Маша. 

Вообще-то Маша была той еще оленихой – она вечно путала ноги, а порой и стороны света. 

А на кону-то не мало: нам надо комиссии понравиться, а тут Маша со своими ногами. 

Так, что, оттанцевав, я пошла к воспитателю: Машу надо убирать! Она же все испортит!

Этот странный взгляд сверху я до сих пор помню. 

– Понимаешь, – сказали мне. – Мы долго репетировали, и на вас не только я смотрела. Приходили другие воспитатели. Было решено, что Маша лучшая и она будет главным оленем. 

Ну, понятно же, что у этих других воспитателей было что-то не то со зрением! 

– А кто именно это решил? – спросила я. – Надо с ними поговорить. Пусть еще раз посмотрят.

В это время меня кто-то цепко взял за плечо. Это была наш директриса, но я не испугалась, а обрадовалась и быстренько изложила ей суть вопроса.

Блеснув очками, мне сказали, что все решат и отправили играть.

А на следующий день я нашла себя низвергнутой на стульчики. 

Костюм не дали. Другой девочкой заменили. И вообще сказали, что я плохо танцую.

Никогда больше я в садике не танцевала (но я свое взяла в танцевальном, бе-бе-бе).

Комиссия пришла.

Маша все путала.

Но мы все равно всем понравились и никого никуда не перевели! (Ну, разумеется)

И только несколько лет спустя, уже в школе, я узнала главную тайну этой истории: Маша-то была дочкой директрисы!

В общем, олень я, настоящий!