Из неопубликованного. Юмор.

Понедельник,  как известно,  день тяжёлый.  Поэтому предлагаю его разбавить каплей жизнерадостного юмора) Из еще неопубликованного. 

Итак, погостим немного на Энтерпрайз.  Живите долго и процветайте!

– … нет, вы просто болваны! Самоубийцы! Полтора идиота!! – громогласно бушует Маккой.
– Почему именно полтора-то? – обиженно спрашивает Кирк. Вместо нормального звука выходит сиплый шепот, но громче он не может: обожженное горло адски болит.
– А потому что у вас на двоих половина ума, и та вулканская! – Добрый доктор воинственно упирает руки в бока.
– Отрадно слышать, доктор… – Спок неосознанно хмурится, но встать с диагностической кровати, к которой он пристегнут доброй дюжиной сенсоров и датчиков, нет решительно никакой возможности. – Отрадно слышать, что вы все-таки признаете интеллектуальную значимость логического мышления.
Спок чувствует, как при звуке его голоса Джим резко выдыхает где-то рядом – кажется, облегченно. Верно, на той планете они около четверти часа не могли дать друг другу знать, что живы. Нелогично долгий промежуток времени, техническому отделу следует доработать коммуникаторы…
– А вот вас вообще не спрашивали, самоубийца остроухий! – взвивается Маккой. – Вот уж насчет кого-кого, а насчет вас я точно иногда сомневаюсь, в наличии этого самого мышления!
– Бооооунс… – поперхивается хриплым смешком капитан. – А как же логика?
– А логика не всегда означает здравый смысл! – воинственно потрясает гипошприцем тот. – Иногда, хочу заметить, она означает прямо противоположное! Особенно у одного зеленокрового, безэмоционального и сверхлогичного самоубийцы, добровольно лезущего в кислотное пекло – а, между прочим, химический состав той планетарной атмосферы для вас вреден, Спок! Но нет, надо же именно вам соваться, как будто мало у нас безопасников на корабле!
– Мои шансы быстро и эффективно определить координаты капитана были объективно больше, – невозмутимо, насколько позволяют раздраженные связки, парирует Спок. – И наибольшая степень эффективности могла быть достигнута именно на поверхности планеты, что позволило нам сократить срок спасательной операции в 1,348 раза.
В горле нещадно жжет, в ушах стоит тонкий отвлекающий звон, но это ничто по сравнению с облегчением… с логичным чувством удовлетворения, что операция эта завершилась успешно. По крайней мере, успешно для Джима.
Он с трудом поворачивает голову, с еще большим трудом открывает глаза – свет режет, как кислота. Все же на той планете крайне неблагоприятные условия окружающей среды… Спок может только догадываться, каково сейчас человеку, чья слизистая еще более чувствительна к агрессивной сернистой атмосфере.
Он протягивает руку – почти на ощупь – и безошибочно находит пальцами капитанское запястье, диагностируя пульс, слишком частый и слабый.
«Я в порядке, капитан».
Обожженные губы Кирка чуть кривятся: «Знаю я, в каком вы порядке, коммандер».
Глаза его плотно закрыты антисептической повязкой, и ментальные отголоски сдерживаемой человеческой боли проносятся по вулканским нервам остро, острее собственных. Почему доктор не обезболил ожоги? Поражение тканей слишком серьезное?..
– Ты мне еще до миллионных посчитай, компьютер, – фыркает откуда-то сверху Маккой.
– Боооооунс….
– А ты вообще молчи! С тобой я еще отдельно поговорю! Ну вот куда, куда ты совался, спросить тебя, а? Ну вот чего тебя несет во всякую зад… задворки Галактики? Шило у тебя в том самом месте, что ли?!
Даже под повязкой Спок замечает явно страдальческое выражение на капитанском лице. А еще он замечает глаза их гневного начмеда – смертельно усталые, обведенные темными кругами и прошитые красными нитями воспаленных сосудов.
– Доктор. – Он изо всех сил старается говорить невозмутимо и строго. – Вы разговариваете с капитаном этого корабля, не забывайте об этом.
– А вы оба в данный момент пациенты этого лазарета, не забывайте об этом!! – воинственно парирует тот. – И вы оба отстранены от службы по медицинским показателям – более чем объективным медицинским показателям, прошу заметить, Спок! Так что вы сейчас оба мои подопечные, и я буду разговаривать, как сочту нужным!
– Похоже, мы вынуждены покориться силам превосходящего противника, а, коммандер? – Джим слабо улыбается.
– Я бы назвал это стратегическим отступлением с целью последующей перегруппировки сил, капитан, – невозмутимо отвечает тот.
– Вы!!!! – взрывается Маккой. – Вы оба!!! Сил моих нет, как вы мне надоели, герои безбашенные, совести у вас ни на грош, глаза б мои вас не видели!
– Доктор, вы не…
– Если я сейчас услышу от вас слово «логика», то вам достанется двойная доза стимулятора, чтоб неповадно было, Спок!!!
– … непоследовательны. Нерациональны. Несерьезны. Необъективны. Неоправданно несдержанны.
Маккой набирает в грудь воздуха для очередной гневной тирады, но в итоге просто машет рукой и резко сдувается. В глазах его, серых от усталости и тревоги, медленно гаснет ярость, вызванная – и Спок знает это – страхом за жизнь их обоих.
И тут Джим смеется – негромко, прерывисто, морщась от боли в гортани и бронхах – но уже легко, и в уголках его залепленных повязкой глаз появляются тонкие лучи-морщинки, подделать которые невозможно. В чертах его лица больше нет той пугающей серой тени, которая появляется всякий раз, когда Энтерпрайз снова теряет людей.
– Никаких с вами сил нет, Спок, вы иногда просто невыносимы! – возмущенно, но уже спокойно фыркает Маккой.
Взгляд его говорит: «Спасибо».
Спок молча кивает, чуть приподнимая бровь.