Навстречу 23 февраля!

Нашёл флешмоб - https://author.today/post/610092

Насколько я понял, надо что-то о защитниках. А в "Выбросе" помимо всех прочих, живëт и военный, красивый, здоровье... нет, не очень-то он здоровенный, если говорить о размерах, но зато защитник с большой буквы. 

Конечно же, это он, майор КГБ, ноосферовед и куратор Рэя и Со Михаил Константинович Костров. 

А про него есть маленькая сценка, которая в основной текст не вписалась. Пусть здесь будет, может, когда-нибудь "распространю" до полноценного рассказа. 

Здесь ещё совсем молодой Костров уезжает из родного Соснового Бора - в полную неизвестность, в параллельный мир, навсегда. 

️️️

- Значит, поедешь? - отец грузно бухнулся на скамейку, по-деревенски сложив на коленях руки, - А сдюжишь?
- Сдюжу! - Миша упрямо сверкнул глазами.
Дождь усилился, и уже не шелестел и шептал, а звонко лупил каплями по скучному идеально ровному пластибетону станции Калище, по жухлым листьям, по полиэтиленовым чëрным мешкам с мусором, которые дворник прислонил к грязно-белой стене вокзала. Где-то брехали собаки. Кожаный плащ сына блестел, ловя оранжевый свет фонаря.
Говорить было не о чем - всё важное и нужное уже сказано. Но хотелось. По горлышко, до зарезу нужно было сейчас, чтобы жили хоть какие-нибудь, всё равно какие слова, пусть самые пустые, пусть бессмысленные, дурацкие, ни о чём - лишь бы слова. Не молчание. Молчания у них и так теперь будет слишком много. Может быть, даже вся жизнь. А слова - это маленькая игра в то, что вечер самый обыкновенный, просто непогожий холодный августовский вечер, каких впереди ещё много.
Ни в коем случае не последний.
- Ты помни, там у них восемьдесят шестой год. Тысяча девятьсот. Другая параллель, сам рассказывал - с вероятностью и Союз развалится. Как ты будешь, если...
- Пап, не развалится! - сын гордо выпрямился, рубя рукой воздух. С плаща разлетелись, блеснув, капли. Улыбнулся светлой улыбкой таниной.
- Не развалится! У нас там работают над этим, целый отдел сформировали, планов - громадьë, прямо по Маяковскому. Я ж для того в том числе и еду, чтоб не развалился. И Зона...
Константин Александрович болезненно скривился.
- Зона твоя...
- Ну, не убила же! - сын хохотнул. Получилось вымученно и цинично.
- Миш... Передо мной притворяться ты не умеешь.
Молодцеватый старший лейтенант сразу сник, потупился, как первоклассник. Капитулировал.
Сказал тихо и почти виновато:
- Не умею, пап. И никогда не умел, ты же знаешь. И... Мне пора. Спасибо, что проводил!
- Обнимемся! - Константин Александрович встал, стиснул сына так, что тот аж охнул.
- Ты это... Осторожнее всё же там! А то знаю я тебя.
- Я постараюсь, - сын неохотно высвободился из его рук.
- Ладно, мне уже совсем пора. Маме привет! Я выйду на связь, как устроюсь.
Он резко развернулся и зашагал к краю платформы, туда, где за старенькой выщербленной эстакадой выглядывали из кустов градирни ЛАЭС. Совсем скоро синие сумерки поглотили его.