Письмо

Письмо 

Арина, выпускница столичного детского дома номер 238, вот уже год как работала в архиве Государственной Ленинской библиотеки в Москве, и весь ее курс ИстФака МГУ завидовал ей, причем далеко не все белой завистью, многие завидовали чёрной.

Еще когда она только поступила на ИстФак благодаря великолепному результату на ЕГЭ, ее называли выскочкой, а родители некоторых ее одногруппников шептались между собой, что Арина явно кому-то очень эффективно давала. 

Из-за этих слухов Арина часто, приходя в общежитие, по ночам плакала в подушку, но лишь после того, как сделала всё заданное им за день домашнее задание. 

Заветной мечтой Арины было получить работу именно в Ленинградской библиотеке, и ее мечта, благодаря усидчивости, упорному труду и пониманию того, что некому заступиться за нее, сбылась всего через полгода после того, как она получила диплом. 

Ее куратор в библиотеке не раз намекала ей, что Арина с ее талантом и трудолюбием могла бы пойти в аспирантуру, но девушка не хотела браться сразу за несколько важных для нее дел, предпочитая все время уделять работе. 

От библиотеки ей дали небольшое жилье, однокомнатную квартиру на севере столицы, и до работы каждый день Арина добиралась два часа, а зимой бывало и дольше. 

Но девушку это совершенно не смущало, и частенько она даже оставалась в библиотеке ночевать. 

Там она познакомилась с одним очень интересным мужчиной, у которого в библиотеке был абонимент. Он оказался преподавателем на ИстФаке МГУ, но на другом потоке, поэтому они с Ариной не пересеклись в Университете. 

Его звали Семён, и он был обеспеченный и холостой. Все коллеги Арины шутили, что это просто ну очень редкий зверь. 

— Арина, его надо брать! — подшучивала над подругой Дина, на семь лет старше Арины и ставшая ей старшим товарищем.

— Упустишь – пожалеешь, — вторили другие девушки, и отворачивались, когда Семен приносил Арине цветы и дарил дорогущие трюфеля. 

Но все подарки Арина возвращала ему, говоря, что не хочет, чтобы ее покупали. 

— Ваше сердце непросто завоевать, не так ли? — как-то раз спросил Семён, когда она вернула ему очередной дорогой подарок. 

— Меня не надо завоёвывать, а уж тем более не стоит пытаться купить, — спокойно ответила Арина, улыбнулась и покачала головой. — Семён, вы замечательный мужчина, красивый, молодой, обеспеченный, но я не люблю вас. 

— Господи, дитя мое, разве это важно? — неожиданно воскликнул он. — Будьте моей женой, и своей заботой я смогу пробудить в вашей душе любовь. Только, прошу вас, дайте мне шанс! 

— Простите, но мне важно сначала полюбить, а потом уж замуж... 

— Хорошо, — покладисто согласился он, — я готов ждать столько, сколько нужно. Кстати, когда же вы представите меня своей семье? 

Арина печально покачала головой. 

— У меня нет семьи, нет родителей, никого нет, я росла в детдоме. 

Семён с сочувствием посмотрел на нее. 

— Не знал, простите. Так тем более, у меня вот тоже из родных только троюродная тетка по отцу в Екатеринбурге живет. Мы не общаемся. Будьте моей женой, и мы создадим семью...

— Семён, прошу вас дать мне время...

И он уступил девушке, которую полюбил всей душой. Семен готов был ждать Арину, и тут внезапно наступило 24 февраля 2022 года; в жизни Арины и Семёна почти ничего не изменилось, кроме того, что Семёна перестали посылать на международные форумы по мировой истории, но это даже не расстроило его нисколько: 

— Вы знаете, Ариночка, я даже этому рад. Я за последние годы так устал, и не помню, когда последний раз просто по Москве гулял. Прогуляйтесь со мной, Ариночка!

В этой просьбе Арина никогда не отказывала ему, ведь гулять с Семеном по Москве было безумно интересно. 

Их отношения развивались постепенно, никто не форсировал события, но к лету в библиотеке начали ходить слухи о том, что Семен и Арина вот-вот подадут документы в ЗАГС. 

Шел июль, когда в библиотеке заговорили об акции "Напиши письмо на фронт, поддержи наших бойцов". Услышав о ней, Арина посчитала своим долгом принять в ней участие. 

Арина не знала, к кому именно попадет ее письмо, но писала от всей души. 

"Дорогой защитник своего отечества, здравствуй! Мне не дано узнать, как твое имя, откуда ты, как попал на фронт. Доброволец ты, или может, иные жизненные обстоятельства подтолкнули тебя к этой миссии, но как бы то ни было, я желаю тебе победить, и вернуться домой, к матери, сестре, девушке, к жене и детям, к тем, кто тебя любит. Верю, что такие люди в твоей жизни есть. 

Меня зовут Арина, мне двадцать один год, я выпускница ИстФака МГУ, выросла в столичном детдоме. Как я там оказалась, не знаю, но догадываюсь, что моя мама была совсем молодой, беременность была случайной и нежелательной, и она просто оставила меня в роддоме. Отказную написала или просто сбежала. Но я всё равно благословляю ее, молюсь за нее, ведь она не убила меня, подарила жизнь. 

У нас в группе была добрая воспитательница, Олечка, она говорила, что любой человек может своими словами Богу молиться, и Бог услышит, поможет. Отец даст именно то, о чем мы просим. 

Вот я сейчас прошу, чтобы Он сохранил тебе жизнь, солдат! Ты нужен своему отечеству, нужен на этой земле живой! Я буду молиться о том, чтобы это письмо стало тебе как оберег. 

С любовью к тебе, Арина". 

Девушка сама не знала, зачем она вклеила в письмо свой обратный адрес. 

А на следующий день после того, как письмо было забрано вместе с сотнями тысяч других писем, и отправлено на фронт, Арина пошла на курсы полевых медсестер. Семён безуспешно пытался отговорить ее от этой затеи. Девушка была непреклонна.

Курсы длились полгода, и завершались в феврале. Учась на них, Арина каждый день всё равно молилась о том, чтобы война побыстрее закончилась. В этом она полагалась на Бога, во всем остальном на себя. 

Курсы закончились аккурат в середине февраля, диплом Арина получила четырнадцатого февраля, и в тот же день в своем почтовом ящике обнаружила письмо. 

Оно лежало внутри ящика, и будто бы подмигивало Арине. "Давай, достань меня, возьми в руки, возьми!" 

Спрятав письмо в сумочку, Арина поднялась к себе, убедилась, что у нее не гостит Семен (недавно он выпросил у нее второй ключ от ее квартиры), заперла дверь на ключ и на щеколду, разделась, помыла руки, достала письмо, прошла с ним в комнату, села на стул, и только тогда взглянула на конверт внимательно. Тут был написан ее адрес, но на обороте обратного адреса не было, но марка была очень особенной. 

Аккуратно вскрыв конверт, девушка вынула письмо, и раскрыла листочек. Между страниц была вложена фотография. И именно ее Арина внимательно рассмотрела первой. 

Мужчина на фотографии был в полной боевой аммуниции, судя по форме, пехотинец. 

Стрижка боксом, стоит немного боком, взгляд чуть в сторону, руки сложены на груди, и там листок... Присмотревшись, Арина поняла – это ее письмо. 

Перевернув фотографию, прочла надпись: 

"Его зовут Вадим Рокотов, он наш сослуживец. Ваше письмо попало к нему, и теперь он носит его повсюду, даже в бои. Говорит, что оно его хранит. И ведь верно, за три месяца ни одного ранения. Он очень стеснялся Вам писать, Вы поймете, почему... Но у него никого нет... не было... кроме Вас". 

Полчаса не отрываясь Арина смотрела на фотографию, а потом аккуратно взяла листок, и стала читать письмо. 

"Здравствуй, Арина, меня зовут Вадим... Прости, что так фамильярно, на ты, и дело не в том, что я постарше буду, а просто тут, на фронте, не до этого... и к тебе так хочется на ты, будто ты сестра... или жена... Ты детдомовская, а я нет. Хорошая, благополучная семья из Челябинска, большая, нас у мамы восемь человек. Но я вышел паршивая овца. 

В детстве очень хулиганистый был, только отца боялся, но он погиб, когда мне было шесть. Честный, сильный был человек. Мои братья, сестры, все люди хорошие, один я... подвёл всех. Бунтовал против материнской опеки (я самый младший из всех), примкнул к одной группировке в девяностые. Промышляла она грабежами. 

Сел раз, сел другой. Мать все прощала, но после ее смерти вся семья открестилась от меня. 

У вора не могло быть семьи, и я ни с кем из дам не связывался. Всю жизнь бобылем пробыл, менялись только адреса отсидки... А тут, как это все началось, подумал – не ради денег или амнистии, а ради искупления своих грехов, пойду на фронт, перед отцом и матерью искуплю грехи. 

Недавно мне передали твое письмо. Ребята почему-то отдали его мне. Вот и ношу его везде, как ты наказала. 

Сначала не решался тебе написать, стыдно было о себе рассказать, но ребята уговорили. 

Ты уж не обессуть, что не герой я, помолись за нас, будь добра!" 

Медленно отерев рукавом свитера мокрые щеки, Арина положила письмо и фотографию под подушку и легла спать. 

На утро она собрала вещи, написала Семену записку, заперла квартиру, ключ оставила под ковриком, пошла в банк, сняла со счета всё, что было, на работе написала заявление по собственному желанию, и уехала из Москвы своим ходом на фронт. 

                                        ***

Полевой медсестре в госпитале под Луганском работы хватало, и за месяц, прошедший с ее приезда, Арина многим раненым помогла выжить, а тут наступало 23 февраля, День Защитника Отечества, и Арина как раз заступила на ночное дежурство. 

Не прошло и часа от полуночи, как ее позвали к раненому. 

— Осклочное по касательной в голову, неглубокое, операция не нужна, только обработать и завязать. Повезло солдату, в рубашке родился. Другого бойца рядом на месте убило... 

Арина схватила всё необходимое, и побежала помогать раненому. Он сидел на носилках, руки прижимая к груди, а из раны на голове сочилась кровь, стекая по его шее. 

Первый взгляд глаза в глаза... 

— Здравствуй... вот опять ты меня спасла. 

Пока вытирала кровь с его шеи, и обрабатывала рану, он жался к ней, но так, чтоб никто не заметил. 

— Ты как сюда попала? — спросил ее шепотом. 

— Как письмо отправила, пошла учиться. А получив ответ, всё бросила и... вот я тут. 

Потом всё больше молчали. Нельзя на фронте от счастья плакать. А День Защитника Отечества только вступал в свои права.