О забытом супероружии

В фантастике довольно часто встречается такой  сюжетный троп как «потерянное супероружие». Обычно, это либо  супер-прототип, слишком дорогой для серийного производства и потому  заброшенный — либо артефакт, оставшийся от более развитой исчезнувшей  цивилизации. Целые сюжеты порой строятся вокруг идеи «на планете  такой-то нашли НЕЧТО, что коренным образом меняет баланс сил в ближайшей  округе — а может быть, и во всей Вселенной».

Но встречается ли такое на самом деле?

В начале Второй Мировой Войны, британская армия  столкнулась с острой нехваткой тяжелой артиллерии. Десятилетия  хронического недофинансирования свели некогда могущественную Королевскую  Артиллерию к музею реликтов Первой Мировой — да и тех было явно  недостаточно. А так как перегруженная промышленность не могла в разумное  время изготовить необходимое число новых пушек, то приходилось  выскребать до дна все наличные запасы.

В резерве Королевской Артиллерии числились несколько могучих 14-дюймовых (356-мм) железнодорожных артиллерийских установок «BL 14-inch railway gun»,  принятых на вооружение в самом конце Первой Мировой Войны.  «Нестандартные» для британской артиллерии стволы 356-мм калибра (взятые  из экспортного заказа для иностранного флота), впрочем, сняли и сдали на  лом в 1926 году — но сами железнодорожные установки сохранили и  поставили на хранение. Британские инженеры не сомневались, что смогут  быстро ввести их снова в строй, приспособив для этого близкие по  габаритам 13.5-дюймовые (343-мм) стволы, оставшиеся от списанных  супердредноутов. И это разом решило бы проблему — если бы не одна  маленькая загвоздка...

Британская армия напрочь забыла, где эти железнодорожные установки находятся.

Эта ситуация была до такой степени нелепа, что  поверить в ее реальность было почти невозможно. Четыре громадные машины  длиной в десятки метров и весом в 250 тонн каждая, способные  перемещаться только по рельсам, пропали без следа. Причем сделали они  это не в бескрайней гуще лесов Канады и не в пустынях Аравии, а на  весьма скромных просторах Альбиона. 

Архивные записи о перемещении военных материалов —  те, которые в принципе удалось отыскать — представляли собой  малопонятную мешанину устаревших кодов и позабытых условных обозначений.  Что из этого относится к пропавшим артиллерийским системам, разумеется,  никто уже сказать не мог. Люди, отвечавшие за перемещение установок,  давно уже либо вышли в отставку либо находились на других должностях, и  понятия не имели о возникшей проблеме. И уведомить их было тоже  невозможно, поскольку никто не знал, кто же эти люди. Что оставалось  делать? Помещать в газетах объявление «пропала артиллерийская  установка, кличка «Бош-Бастер», особые приметы — вес двести пятьдесят  тонн, нашедшему обещаем вознаграждение»?

Установки, несомненно, все еще существовали —  последний раз их видели при отправке на хранение в 1926 году, и с этого  момента ни разу больше. Если бы их, например, по оплошности продали на  слом, кто-нибудь несомненно бы это заметил. То, что они полтора  десятилетия не попадались никому на глаза, означало только одно: они  все еще стоят там, где их оставили. Но где находилось это проклятое  место, ни у кого не было ни малейшего предположения.

                                                     Монтегю Клив (справа) с отцом и матерью, 1914.            

          За невероятную задачу отыскать в паутине  британских железных дорог пропавшие установки взялся лейтенант-полковник  Стюарт Монтегю Клив. Кадровый офицер Королевской Артиллерии и  талантливый музыкант, любовью всей жизни которого была скрипка, он  командовал расчетом 14-дюймовой железнодорожной установки «Бош-Бастер» (англ. Boche-Buster, буквально Крушитель Немцев) в  1918 году. Частью его военной карьеры был «королевский выстрел»,  произведенный 8 августа 1918 года по личному приказу короля Георга V, во  время инспекции монархом британских позиций.

 Король Георг V инспектирует затвор "Бош-Бастера", готовящегося к выстрелу. Майор Клив стоит напротив.            

К началу Второй Мировой Войны, Монтегю Клив служил  в Гонконге — где, помимо выполнения прямых военных обязанностей  продолжал заниматься музыкой и даже давал скрипичные концерты по радио.  Личным распоряжением Черчилля в ноябре 1939 года он был срочно отозван в  метрополию, и поставлен перед почти невыполнимым заданием: отыскать и  восстановить потерянную сверхтяжелую артиллерию. 

ПО СЛЕДАМ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОЙ АРТИЛЛЕРИИ

Тщательно изучив все доступные данные, переговорив  со знакомыми артиллеристами, Монтегю Клив начал поиски. На протяжении  многих месяцев, он обшаривал один заброшенный склад за другим,  ориентируясь на малопонятные заметки в архивах, неточные воспоминания  солдат и офицеров, и нечеткие старые фотографии. В процессе поисков ему  удалось отыскать немало интересного — включая неожиданно солидные запасы  артиллерийских стволов и установок, о которых армия не имела ни  малейшего представления — но окончательная цель, железнодорожные  транспортеры для 14-дюймовых орудий, упорно от него ускользала.

Наконец (по воспоминаниям самого Монтегю Клива, «в тот момент, когда я уже почти утратил всякую надежду»)  он добрался до депо Корпуса Боеприпасов Королевской Армии в Чилвелле,  графство Ноттингемшир. Этот гигантский комплекс складов и пакгаузов был  открыт после Первой Мировой Войны на месте бывшей Национальной Снарядной  Фабрики, разрушенной катастрофическим взрывом динамита в июле 1918  года. Администрация депо считала, что железнодорожных пушек у них не  хранится, но поручиться за это точно не могла — депо имело огромные  размеры, и полноценная инвентаризация ни разу не проводилась.

Обследуя депо со своими подчиненными,  лейтенант-полковник Клив заприметил нечто странное: огромный и очевидно  заброшенный железнодорожный сарай с просевшей от времени крышей,  высившийся на краю базы. К нему вела заросшая ветка железной дороги,  которая явно не использовалась уже долгие годы. Согласно архивам депо,  этот сарай принадлежал Королевским Военно-Воздушным Силам и  использовался для хранения боеприпасов; однако сами авиаторы утверждали,  что сарай в Чилвелле всего лишь рассматривался как возможное место  хранения, но (ввиду сокращения плановых закупок авиабомб в 1930-ых) так  никогда и не был использован.

Чувствуя почти абсурдную надежду, Монтегю Клив  приказал солдатам сломать замок на воротах. С большим трудом заржавевшие  двери раздвинулись, впервые за долгие годы впустив солнечный свет  внутрь сарая. Лейтенант-полковник Клив шагнул внутрь... и с трудом  поверил своим глазам. 

Прямо перед ним своей монументальной громадой  высился «Бош-Бастер». За годы забвения, громадная установка покрылась  пылью и обросла паутиной, но по-прежнему пребывала в полной исправности,  и своим видом демонстрировала полную готовность вновь крушить немцев в  мелкую пыль. Позади него массивными стальными горбами возвышались  «Пайс-Мэйкер» (англ. Piece-Maker, дословно «Кускотворец») и «Сцин-Шифтер» (англ. Scene-Shifter, дословно «Изменитель ландшафта»), две другие тяжелые 14-дюймовые установки. 

И этим сокровищница старого сарая не  ограничивалась. На двух других рельсовых колеях внутри него стояли  девятнадцать железнодорожных установок меньшего калибра — 9.4-дюймовые  (234-мм) пушки и 12-дюймовые (305-мм) гаубицы. В отличие от тщательно  законсервированных гигантов, эти меньшие пушки пребывали в изрядно  потрепанном состоянии; видимо, их запихнули на хранение сразу после  возвращения с фронта в 1919 году, и за это время ни разу про них не  вспомнили. Однако, эти установки были укомплектованы стволами и — после  капитального ремонта — полностью боеспособны.

Все найденные орудия немедленно были отправлены в  Дарлингтон, на железнодорожный ремонтный цех. «Пайс-Мэйкер»,  «Сцин-Шифтер» и найденный на другой базе хранения «Гладиатор» были  оснащены 343-мм стволами — заимствованными из резервов флота — и  отправлены в Дувр. Расположенные в береговой обороне, эти могучие и  дальнобойные орудия играли важную роль: перекрывали для немцев пролив  Па-де-Кале и вели дуэль с немецкой дальнобойной артиллерией на  противоположном берегу. Железнодорожные установки имели в этом аспекте  важное преимущество — они были мобильны. В промежутках между стрельбами,  громадные пушки прятались в тоннелях, а затем быстро выдвигались на  выбранную для них позицию.

«Бош-Бастеру», однако, была избрана другая судьба.  Эту установку решили использовать для размещения самого крупного  ствола, имевшегося в британском распоряжении: 18-дюймовой (457-мм)  осадной гаубицы. Собственно, для «Бош-Бастера» это было не в новинку — в  1920-ых, незадолго до постановки в резерв, его уже использовали для  экспериментов с 18-дюймовой гаубицей. Теперь же настало время нести ее и  на поле боя.

 "Бош-Бастер" на позиции. За время войны, это  гигантское орудие сделало только несколько учебных выстрелов — и каждый  раз выбивало стекла во всей округе.            

 Дальность гаубицы была меньше дальности  длинноствольных орудий, поэтому перевооруженный «Бош-Бастер» нельзя было  применять в перестрелках через Пролив. Вместо этого, его назначили в  противодесантную оборону. Британские планы противодействия возможной  немецкой высадке на островах строились на немедленной атаке немецких  плацдармов — и сверхтяжелые железнодорожные орудия, способные засыпать  градом гигантских снарядов захваченный немцами берег (или занятый  немецкими парашютистами аэропорт) рассматривались как ключевая  составляющая обороны. 

Остальные найденные в Чилвелле орудия —  9.2-дюймовые пушки и 12-дюймовые гаубицы — также распределили в  береговой и противодесантной обороне, укомплектовав ими несколько  ключевых батарей. При этом не обошлось без новых «удивительных»  открытий. Артиллерийский офицер, обследовавший берег в поисках  подходящей позиции для 9.2-дюймового железнодорожного орудия, нашел  такую — но вместе с ней и уходящую в лес заросшую железнодорожную ветку,  которая не значилась на карте. Пройдя по рельсам, офицер обнаружил  небольшой железнодорожный сарай, и домик сторожа при нем. 

В сарае стояла, смазанная, вычищенная и полностью  готовая к применению... 9.2-дюймовая железнодорожная пушка. Сторож,  живший при орудии, рассказал, что позицию выбрали для береговой обороны  еще в 1920 году, и тогда же поставили пушку на хранение. Все эти годы он  исправно заботился о пушке, получая за это оговоренную зарплату — и  сторожу и в голову не могло прийти, что британская армия совершенно  забыла про орудие, и платит ему только потому, что никто понятия не  имеет, кто этот человек и чем он там занимается.

После войны, Монтегю Клив ушел в отставку в 1946  году и посвятил свою жизнь музыке. Он преподавал игру на скрипке в ряде  престижных учебных заведений Великобритании, и был лично знаком со  многими знаменитыми музыкантами своего времени. К его достижениям  относят активное участие в возрождении практически забытой школы «Viola  d'amore» (старинный музыкальный инструмент эпохи Барокко). Он умер в  1993 году, снискав славу солдата, инженера и музыканта.

От гигантских орудий, которые он отыскал и  восстановил, ныне осталось только одно — ствол 18-дюймовой гаубицы,  установленный на тестовом лафете в Артиллерийском Музее форта Нельсон, в  Хэмпшире.

Так что, как можно видеть из этого небольшого  материала — «забыть» супероружие вполне реально, даже если речь идет о  громадных системах в густонаселенной и не слишком большой стране. Все,  что для этого нужно, это правильная доля бюрократического маразма. И  отсутствие интереса.