Верность долго не ждёт

Присоединяюсь к теме верности, поднятой Ester Sherimi, с довольно неоднозначным отрывком о женской верности. Тухлые помидоры доблестно встречу грудью, закрывая лицо маской, и останусь при своих убеждениях: не стоит проверять верность на прочность — она даруется лишь раз.

«Хрен я отсюда спрыгну, не скривившись от боли», — подумала Элеонора, а вслух сказала: 

— Фред, сними меня с этого «трона», — и надменно усмехнулась.

Фред взял её под мышки — она до боли прикусила внутреннюю часть губы, но сохранила невозмутимое лицо — и опустил на палубу.

Элеонора взяла свой катлас с бочки и с безупречной осанкой твёрдым шагом пошла в свою каюту. С её левой руки на палубу капала кровь.

Зашла к себе и притворила за собой дверь, после чего оставила меч на обеденном столе с мыслью: «Потом почищу». Сходила в смежную каюту и вернулась оттуда без портупеи, но с сумкой-аптечкой. Сумку она бросила на диван, что был слева от входа в каюту, а сама села на край невысокого длинного овального столика, что стоял рядом.

Только сейчас Элеонора позволила себе расслабиться и скривиться от боли. У неё болело всё: и рассеченная от локтя до запястья рука, и левый бок, и лицо, которым она приложилась об палубу, и много где ещё. Ей было больно дышать.

На столе пришлось сидеть ровно, чтобы дышать было менее больно, но недолго — через несколько минут в дверь постучал Картэн.

— Разрешите войти? — спросил он.

— Входи, — ответила Элеонора и снова эмоционально закрылась от всего мира: её лицо разгладилось, появился надменный взгляд.

Когда за Картэном закрылась дверь, Элеонора на него посмотрела и безэмоционально сказала:

— Тебе надо меня перевязать.

— Левую руку? — уточнил Картэн.

— Нет, руку я и сама могу перевязать. Рёбра. Мне кажется, у меня сломаны рёбра с левой стороны. Внешних повреждений я не нащупала. Думаю, плотной перевязи будет достаточно.

— Но… — замялся Картэн. — Вы уверены, что хотите, чтобы я вас перевязывал?

— А у меня есть выбор? — холодно усмехнулась графиня Дэйнера. — Из всех присутствующих на корабле только у тебя передо мной есть долг. Считай, что ты его отдашь, если меня перевяжешь и будешь помалкивать о моём состоянии, а также подстрахуешь в ближайшие несколько дней, пока я не доберусь до своей усадьбы и лекаря.

— И всё же, — не унимался Картэн, — почему вы считаете, что я не воспользуюсь вашей слабостью?

— Хотел бы воспользоваться, — невозмутимо ответила графиня, — сделал бы это в прошлый раз, когда я валялась без сознания. Раз тогда ты меня не тронул, думаю, и сейчас не тронешь.

— Верно, — улыбнулся Картэн, но тут же его лицо сделалось серьёзным: — Слушаюсь, капитан.

Элеонора закусила палец правой перчатки и стянула её с руки. Бросила перчатку на стол, встала и начала расстегивать куртку здоровой рукой. 

— Помоги снять левую перчатку и куртку, — попросила она, когда расстегнула последнюю пуговицу, и развернулась к нему спиной.

Картэн бережно стянул перчатку и бросил её на стол рядом со второй. Потом снял куртку с её плеч и начал бережно высвобождать руки из рукавов, стараясь поменьше травмировать раненую руку. Куртку он аккуратно положил на стол.

— Когда будешь уходить, — сказала Элеонора, высвобождая рубашку из штанов и начиная её расстегивать снизу, — заберёшь куртку, чтобы почистить и зашить.

— Подождите, — сказал Картэн и положил руку ей на плечо. — Я предлагаю сначала перевязать руку. Я отрежу рукав.

— Перевязывай, — равнодушно согласилась Элеонора и села обратно на край стола. — Воду возьми в соседней каюте. Скорее всего, зашивать придётся. Иглы и нитки в сумке, — она кивнула в сторону дивана.

Картэн вернулся с небольшой миской воды. Отрезал левый рукав её рубашки, промыл рану и обработал обеззараживающим раствором. Приготовил иглу с ниткой. Встал на одно колено перед Элеонорой, посмотрел на неё и спросил:

— Я начинаю?

— Начинай, — равнодушно ответила девушка, а сама сжала здоровую руку в кулак.

Через десять стежков края глубокой раны сошлись вместе, он обработал рану магической мазью и забинтовал.

— Готово, — сказал Картэн, вставая с колена.

— Благодарю, — сказала Элеонора и продолжила расстегивать рубашку, под которой больше ничего не было.

Когда рубашка была расстегнута до низа груди, она отвернула её левый край и прижала его левой рукой.

— Болит на три пальца выше нижнего края рёбер, — она, не касаясь себя рукой, показала приблизительного где — в том месте была большая синяя гематома. — Может, это и просто ушиб, но я хочу подстраховаться.

— Понял, — серьёзно ответил Картэн. — Я буду бинтовать со спины. Мне надо, чтобы вы для этого встали.

Элеонора встала и сделала несколько шагов от стола. Сняла рубашку и бросила её на пол. Руки развела немного в стороны.

Когда Картэн дотронулся до её обнажённого бока, чтобы намазать магической мазью от переломов, она непроизвольно вздрогнула, и её лицо залилось краской. Покраснели и уши.

Ей было неловко стоять обнаженной перед чужим мужчиной, пусть даже и спиной. Ей было стыдно, что никакого самообладания ей не хватило, и она не могла спрятать свою неловкость и оставаться холодной и равнодушной, как обычно.

Картэн закончил с мазью, дал ей время немного впитаться и начал плотно обматывал Элеонору бинтом, а она стояла и думала: «А он нежный… Так и не скажешь… Если Киран через несколько месяцев не вернётся, уйду к Картэну. И ладно, что он не красив… Вроде бы нежный и надёжный, да и позориться, что я в девках до сих пор ходила, больше не надо будет… Уже не страшно…. А если он меня обидит — или сама его убью в момент близости, или найду управу потом…»

— Готово, — сказал Картэн и сделал шаг назад.

— Благодарю, — искренне ответила Элеонора и, не оборачиваясь, пошла в сторону смежной каюты, где была её спальня.

— Всегда рад помочь, — искреннее ответил Картэн.

— Можешь идти, — сказала Элеонора, — и закрыла за собой дверь спальни.

Она закрыла лицо здоровой рукой и села на край кровати. Её лицо было всё красное, внутренняя часть губы искусана в кровь, а сердце бешено стучало в груди.

«Если он сейчас сюда зайдет, я даже не смогу ему отказать, — думала она, безуспешно пытаясь успокоиться. — Я не захочу ему отказывать. Извини, Киран. Я так устала быть одной, что я тебя не смогу больше долго ждать. У тебя есть два месяца, и надеюсь, я не сойду с ума раньше».

Картэн не зашёл. Кирану повезло.

Сохранит ли Киран верность своей девушки? Успеет ли вернуться? Ведь если долго странствовать, можно потерять не только верность своей девушки, но и её жизнь. Больше о верности можно узнать здесь.