Военка, музыка и КВН

Баяним дальше))

Вспомнилась такая забавная фича нашего лагерного сбора: музыкальный взвод немного более, чем полностью состоял из КВНщиков.

Происходило это не случайно, команда к процессу готовилась: потенциальные музыканты всю зиму пятого курса ходили в ДК завода «Серп и Молот», где постигали науку дудения на кларнете и трубе. Были и ребята с музыкальной школой за плечами — малый барабанщик вообще подрабатывал в сессионных составах, а в лагерях радовал нас джаз-импровизациями на ударных.

Формировали музвзвод примерно в мае, и тогда наличие сыгранной команды КВНщиков давало им неубиваемые преимущества — не надо искать лабухов по одному, вот готовый оркестр, бери и пользуйся. Случались, правда, исключения — к примеру, Генрих (прозвище такое) был, как бы это сказать, не шибко музыкален и потому приличный инструмент освоить не смог. Неприличный тоже. А расклад такой — всю команду КВН чохом зачисляют в музыканты.

Кроме Генриха.

Но желание быть вместе и КВНская закалка делают свое дело, Генрих заявил, что он играет на тарелках. Ну что там, дзынь да дзынь, не Большой театр, чай. На что ему возразили — э-э-э, нет, у нас уже есть кандидат со стороны и с музыкальной школой. Поняв, что терять нечего, Генрих пустился во все тяжкие:

— А я по особенному играю! Новейшая техника!

— Это как? — обалдел замполит сборов, ведавший в том числе и музвзодом.

— С подкруткой!

И Генриха зачислили. 

Надо ли говорить, что крепко спаянный и спитый коллектив команды КВН, получив на вооружение drum & brass чудил не меньше, чем в гражданском состоянии. Утренние кроссы мы бегали под увертюру Жака Оффенбаха к «Прекрасной Елене» (ага, тот самый канкан), строем ходили под марши «Желтая подводная лодка» и «Дым над водой», но самое знаменитое происшествие в музвзоде исполнил валторнист Гена Рыбкин по прозвищу «Фиш».

Из-за чего он попал в число залетчиков, я уже и не упомню — может, самовол, может, поддатым поймали, не суть. Главное, что ему полагалось пять суток ареста, о чем объявляли на вечернем разводе. На полковую губу в силу одного забавного происшествия наших не возили, а оставляли после окончания сборов сворачивать лагерь, некоторые бедолаги в палатках до ноября досиживали.

И вот развод, дежурный по лагерю — полковник Головин, зверь, службист до мозга костей.

— Курсант такой-то!

— Я!

— За самовольное оставление лагерного сбора — пять суток ареста!

— Есть!

Ну и так далее. Доходит дело до Генки.

— Курсант Рыбкин!

И тут вместо «Я!» Генка прикладывает к губам валторну и дудит «Слушайте все!»

Офицеры ржут, полковник Головин:

— Орел! Трое суток ареста!