В ожидании лета

Дмитрий Иванович входил в квартиру странным образом. Открывал дверь, просовывал руку и нащупывал выключатель на стене. И только после того как в микроскопической прихожей загорался свет, делал шаг за порог. Все из-за Норы. Он боялся не заметить ее в темноте.

Она обычно ждала его, вытянув жирное тельце на задних лапках. Внимательные черные бусинки глаз, смешная мордочка. Обязательный маленький мячик, который прикатывала в доказательство того, что не сидела весь день без дела.

— Привет, Нора, — говорил Дмитрий Иванович и та забавно застрекотав, лезла обниматься. Цеплялась за штанину, поднималась по брюкам к рукам. Привет! Я соскучилась!

— Ну-ну, — мягко ворчал Дмитрий Иванович, и чесал ей за ухом, — телячьи нежности.

И шел с ней в крохотную ванную комнату. Где сажал ее на полку, а сам мыл руки. Нора ползала по полке, аккуратно протискиваясь мимо пакета пятновыводителя, безопасной бритвы и баллончика пены для бритья. Обнюхивая все, будто была тут первый раз. Иногда она свешивала голову вниз и смотрела, как течет вода.

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — продолжал ворчать Дмитрий Иванович, Нора хихикала и сидя на его плече, переезжала на кухню. Где терпеливо ждала, пока тот приготовит ужин. Ждала в забавной позе сидя на хвосте, сложив передние лапки, шевелила усами, словно хотела понять, будут ли сегодня яблоки. Нора их обожала. Но будучи очень воспитанной, никогда самостоятельно не лезла в пакет, лежащий на кухонной тумбе. 

— Яблоки будут? — каждый раз уточняла она, хотя прекрасно знала ответ. Дмитрий Иванович с хрустом делил фрукты на четвертинки, отрезал ей кусочек и сыпал в миску овсяные хлопья.

— Будут, — говорил он, накладывал себе со сковородки еду, и они принимались ужинать.

— Как дела на работе? — с набитым ртом спрашивала Нора.

— Да, так, ничего, — он неопределенно крутил вилкой в воздухе. — Чертежников вроде разгоняют. Говорят, заказов нет.

Кто такие чертежники Нора не знала, но сочувственно двигала челюстями. По ее мнению, если кто-то кого-то разгонял, это выглядело грустно. И завтра кто-то мог разогнать Дмитрия Ивановича. А это было бы совсем печально.

— Я сегодня смотрела на ДОМ, — докладывала она. — И играла с мячиком. Дай картошечки?

Дмитрий Иванович клал ей в миску кусок жареной картошки и вздыхал. Нора опять смотрела на дом. Свое бывшее место обитания, в углу за уличными кладовками жильцов. Заросшее кустами амброзии и заваленное хламом место, где они когда-то познакомились.

В один из осенних дней, когда немного выпивший Дмитрий Иванович возвращался домой. Нора выскочила из-под гнилой доски и села в привычной позе, на хвост, любопытно сморщив нос. Он присел на корточки и протянул ладонь, в которую она забралась.

— И что там дом? — осторожно интересовался он.

— Ничего, — беззаботно чихала Нора и принималась умываться, тщательно намывая лапками уши, почесывая бока. — Там снег.

Город в последнее время был завален снегом, пушистыми хлопьями валящими строем из темного неба. Заполошно мечущимися в свете уличных фонарей.

— Еще там был голубь и кошка. Голубь накакал на Рому, — ябедничала Нора. — Кошки плохие, да?

Кошек она не любила. Так же как и соседского мальчика, который, по ее словам, бросался камнями прошлым летом. Дмитрий Иванович улыбался и угощал кусочком печенья. Нора брала его передними лапками и грызла, прикрыв глаза от удовольствия.

— Снег мокрый, — сообщала она. 

Снег мокрый. Дмитрий Иванович кивал, мыл посуду, а потом топал чистить зубы. Нора текла за ним, обнюхивая попадавшие по пути вещи.

— Тебе бы тоже не мешало чистить зубы на ночь, — назидательно говорил Дмитрий Иванович. На что та беззаботно пожимала узкими плечами, она и так уже умылась.

— Давай поиграем с мячиком? — чирикала она и прыгала несколько раз. — Давай, а?

Они шли в коридор, где Дмитрий Иванович с трудом садился на детский стульчик и катил ей мячик, на который Нора смешно набрасывалась, прыгала боком и толкала ему в руки.

— Голубь хороший, да? — вспоминала она между делом. — Он накакал на Рому! Прямо на шапку!

И радостно хихикала. Дмитрий Иванович сопел, сдерживал смех и подтверждал, что голубь хороший. Но Рома тоже хороший и вежливый.

— Не хороший! — Нора немного дулась, но потом отвлекалась, мячик решал все.

К позднему вечеру он раскладывал диван, и они лежали на нем, болтая о пустяках. Вернее, лежал на нем Дмитрий Иванович, а Нора устраивалась на его плече, время от времени щекотно обнюхивая ему ухо. Это занятие доставляло ей удовольствие, и она радостно стрекотала, когда тот ежился от щекотки.

— Ага! — говорила она.

— Ага, — соглашался Дмитрий Иванович. И под бормотание телевизора показывал ей фотографии. — Смотри, Нора, это я.

— Ты? — удивлялась она.

— Да. Только я тогда был Митей, — говорил он. — Тут мне пять. Видишь, какой я был толстый?

— Ты и сейчас толстый! — хихикала Нора. — И лысый. А это кто?

— Это мама, — показывал Дмитрий Иванович. — И дядя Жора, и дядя Ваня. И бабушка. Это они в Твери.

— А где они? Почему не приносят нам яблоки и печенье? — интересовалась Нора.

— Они уже умерли, — вздыхал он.

— Умерли? А это как? — она возилась, на плече устраиваясь удобнее. От Норы пахло яблоками.

Дмитрий Иванович пытался объяснить, но у него ничего не получалось. В один момент их просто стало не найти. Значит, они очень хорошо спрятались, заключала она. И сообщала, что тоже умеет хорошо прятаться, но сейчас это ей не нужно, потому что у них не было кошек. 

— А это кто?

— Это Маша и Максим Дмитрич. Сын.

— Они тоже умерли? — догадывалась Нора. — Получается, мы остались одни?

Получается, они остались одни: он и Нора. Дмитрий Иванович прятал фотографии и говорил, что пора спать, потому что они уже заболтались, а завтра много дел. В темных окнах отражалась сутолока снега.

— Летом мы пойдем смотреть на ДОМ, — засыпая, строила планы Нора.

— Хорошо, — соглашался он.

— Только надо не забыть мячик и яблоки, — беспокоилась она, устраиваясь на лежанке.

— Не забудем, — обещал Дмитрий Иванович. И смотрел в потолок. До лета было еще далеко. Но они его обязательно дождутся, и пойдут смотреть на ДОМ. Обязательно пойдут, хоть он немного опасался, что Нора захочет остаться там.

До лета было еще много дней, когда он вернулся с работы и нашел Нору окоченевшей на полу в прихожей. Рядом лежал мячик. Как обычно она ждала его, но теперь не могла полезть обниматься. Дмитрий Иванович поставил пакет с яблоками и подобрал легкое тело.

— Нора, — тихо позвал он.

— Я спряталась, — чирикнула она.

Он похоронил ее около ДОМА. Выкопал ямку в земле неудобным выскальзывающим из рук совком для мусора. А потом поднялся к себе, привычно протянул руку, включил свет и шагнул в темноту.