Голос
Автор: Дед СкрипунНе хотелось Светлане ехать, тем более в канун праздника. Она вообще не любила этот маленький городишко, из всех достопримечательностей которого, только треугольник из заросших парков с: тюрьмой, психлечебницей и старым кладбищем, с полуразвалившейся часовней по середине, как памятником застывшей безысходности. Город алкоголиков, безработных, старости, пенсионеров и серой безнадеги. Ни работы, ни досуга, одна только скука, запах перегара и нафталина.
Но деваться некуда. Бабушка Лена заболела, и надо посидеть с ней до завтрашнего вечера, пока не приедет мама. Вот же угораздило родительницу уехать в такой момент в командировку! Но что поделать, если достаток в семье (помады, наряды и фитнес), зависит только от ее зарплаты? Приходится терпеть неудобства не очень старательной студентке, не имеющей своего дохода. Но даже не это главное… Впереди Новый год, и провести его придется в обществе стонущей старушки, и отвертеться не получится. Дочерний долг, будь он не ладен.
Красивая, девушка, любящая жизнь. Стройная шатенка с длинными, распущенными волосами по меховому воротнику, в красных сапожках на высоких каблуках, в коричневом коротком, пуховике, не скрывающем стройные ноги, с огромными карими, в легкой поволоке затаенной страсти глазами, под черными нарощенными ресницами. Пухлыми, ярко накрашенными в цвет кровавой страсти губами, готовыми к поцелую, и вздернутым, капризным носиком, сошла на перрон из последней на сегодня, прибывшей из столицы электрички. Единственная пассажирка вышла из полупустого вагона, никто больше не спешил в провинциальный городок этой ночью.
Ее встретила легкая поземка по заметенному, скрипящему, подмороженным легким морозцем снежком, перрону, и ржавое, вычурное, покрытое изморозью ограждение. Кружили снежинки, подсвеченные покачивающимися на ветру, мигающими коротким замыканием фонарями, на столбах, вдоль железнодорожного полотна, убегающего в ночь, и словно уносящего с собой в прошлое Старый год. Одноэтажная, облезлая осыпавшейся штукатуркой, будка билетера, с черным стеклом за решёткой и сугробом на крыше. Все, как обычно, ничего здесь не меняется из года в год.
Бабушка жила на самом краю города, в однокомнатной квартире, в кирпичной пятиэтажке на первом этаже, и идти до нее не очень далеко. Минут двадцать быстрым шагом, и здравствуй запах лекарств, старости и обшарпанный, раскладной диван с серым постельным бельем для ночлега.
Пирогов сегодня не будет, старушка совсем сдала, и не печет в последнее время, все больше лежит, стонет и жалуется на болячки. Светлане придется терпеть целые сутки, нравиться это, или не нравиться. Выносить «утку», кормить, поить чаем, и никуда не денешься, долг, будь он не ладен. Скорее бы мама вернулась.
Железнодорожная станция, по задумке какого-то извращенца-архитектора, находилась на отшибе, и чтобы попасть в город, надо было пройти по тропинке в лесу, названном местными острословами в насмешку: «Парком надежды», или же по окружной дороге. Но это слишком далеко, и потому ее ждут дебри смешанного леса, заросшего колючим, непроходимым кустарником, засыпанным сугробами, и утоптанная многочисленными пассажирами тропа.
По ночам, пройти можно было только с включенным фонариком, так как даже полная луна в безоблачном небе, не пробивалась сквозь переплетенные кроны вековых деревьев, оставляя мрак ночи нетронутым, да еще и дикие жители леса, наполняли пространство жутью своих уханий, смеха и воя.
Ко всему этому Света давно привыкла. С самого детства мама возила ее сюда, навещать одинокую родственницу. Даже кладбище, вдоль которого вела тропа не пугало девушку, и высокий забор психлечебницы, по другую руку, не вызывал особого трепета. Все это пусть и неприятная, но обыденность. Конечно, ночью все воспринимается немного по-другому, и страх сам собой, не спрашивая согласия, покрывает тело мурашками, но тут уж делать нечего, надо идти.
Он стоял, прислонившись к ржавому ограждению перрона и курил. Что тут делал в это время мужчина, непонятно? Последняя электричка привезла Светлану и ушла, а следующая только утром. Странный тип. Высокий, ссутулившийся, видимо замерзший на холодном ветру. Серая стеганная куртка с надвинутым на лоб капюшоном, из-под которого выглядывает подсвеченное огоньком сигареты бледное, с хищным, горбатым носом лицо, джинсы и высокие сапоги.
Светлана не любила мужчин, которые одевались как подростки, а этот был именно таким. Полуспортивная одежда, да еще и руки в карманах, придающие спине вид субтильной согрбленности. Кого он ждет? Но в общем-то какое ей дело? Надо идти к бабуле.
Она включила фонарик телефона, и ступила на заснеженную тропинку ведущую в лес...