Полуночная гостья. 5.34

Деревья разбредались по равнине и собирались в дружные отряды,

Игриво к кронам приближая кроны, рассказывая, как друг другу рады.

Я их слушала, лоб прислонивши к стволу,

Их тепло ощущала, слизнувши смолу.

А тепло по стволам, как по жилам, текло

И, вливаясь в меня, в глушь лесную влекло.

Призывал меня песней лес

На дороги древних чудес.

Раствориться стремилась в нем,

Обжигаясь жизни огнем.

Радость встречи с деревьями краткой была.

Порча корчею черной на лес налегла,

И в стволах не осталось тепла.

И деревья корежила горькая гниль.

Загорались и тлели гнилушек огни.

И в глубинах чащоб, на которых печать,

И в глубинах чащоб, на которых печаль,

Заворочалось нечто, сварливо ворча.

Вот проснется, вот вернется,

Мир древесный содрогнется.

На старинных тропах тайных

Тени мертвых пляшут стайно.

Тени мертвых монстров старых

Шествуют за парой пара,

И луне любовь доверив,

Мертвые выходят звери

Из трухлявых пней, 

Из кривых корней.

Как пройти через этих преград череду,

Оскользаясь, над прорвой по талому льду?

Бормотали деревья, как будто в бреду,

Про давнишний свой долг, про большую – без меры – беду.

Мол, вернуть бы весну в сто-каком-то далеком году.

Мол, тогда бы мы просто смотрели, как смирненько беды уйдут.

Тут другие деревья есть,

Всему миру пророчат месть.

Их нутро разъедает зло

И скрипят они тяжело,

И, взывая к позабытым именам,

Свои сучья хищно тянут к нам.