С горем пополам...
Автор: Роман ТитовИначе и не скажешь.
Не без внутренней дрожи сообщаю, что очередной рассказ "Охотничья пора" из цикла "Теней не видно в темноте" отредактирован. И "Уф!", скажу я вам. Потому что это была очень сложная работа. Откровенно говоря, рассказ можно назвать написанным заново, поскольку 80% его текста оказалось переработано. Если интересно, прошу ознакомиться.
А так, в качестве воскресного абзаца, вот кусочек:
Готта Двумелли понятия не имел, почему все в Галактике считали Риомм центром цивилизации. Конечно, оценить блеск, каким столица ослепляла всякого, кому доводилось ступать на ее поверхность, было несложно, однако… сквозило во всем этом что-то нарочитое, ненастоящее. Много веков назад, задолго до того, как Риоммская Империя стала одной из главных движущих сил на арене галактической политики, сама планета была идиллическим миром, практически целиком покрытым водой. Сушу составляла лишь небольшая цепь архипелагов, на которых и обитала раса разумных амфибий.
А потом пришли люди.
И принесли с собой технологии, превратившие не тронутый цивилизацией мир в сверкающий центр одной из самых могущественных держав Галактики, а аборигенов, некогда его населявших, – в воспоминание. За тысячи лет, прошедшие с тех пор, имя расы вытравилось из истории, но редкие следы ее существования при должном усердии еще можно было отыскать то тут, то там. Впрочем, такие детали никого из местных не интересовали.
А жаль, честное слово.
Нет, Готта не считал себя историком, и в самом его интересе не было ничего академического. Чистый прагматизм управлял им. Ни один уважающий себя охотник за головами не полезет туда, где прежде не бывал, без предварительного сбора информации. А Готта в этом плане проявлял свойственную всем хэфу дотошность и въедливость. Он хорошо подготовился и, перед тем как выйти на орбиту столицы столиц, тщательно изучил риоммскую историю и местные нравы. Так что теперь, стоя на карнизе одной из конических высоток, с интересом разглядывал черную океаническую гладь, плескавшуюся в полукилометре под ногами.
Хотя смотреть следовало совсем не туда.
Занятый размышлениями, он едва не прохлопал предмет своего наблюдения.
– Мать забвенья! – выругался Готта и стукнул себя по похожему на супницу шлему.
В это же время тонкая фигурка в длинной ядовито-желтой накидке покинула пределы многоквартирного конуса, располагавшегося напротив точки наблюдения. Фигурка принадлежала молодой девушке по имени Хаззи Петрикор. Готта знал это, потому что в течение последнего оборота только и занимался, что следил за ней. Несмотря на юный возраст – по сведениям охотника, ей не было и шестнадцати, – Хаззи уже считалась одной из самых перспективных художниц своего времени и среди риоммской элиты слыла гением изобразительного искусства. О том, как она попала на Риомм, не знал никто. Однако ни отсутствие видной родословной, ни бедность не помешали талантливой девчонке пробиться наверх. Ее с распростертыми объятьями принимали в самых богатых и влиятельных домах столицы, а потому вечера с завидным постоянством тонули в череде раутов, походов по выставкам, театрам и ресторанам.
– Как бы не так!