День рождения героя

Вчера Ester Sherimi предложила хороший флешмоб: как герои отмечают день рождения. У меня как-то нет такого, чтобы придумывать каждому дату, но есть один персонаж, который встречает свои 43 весьма специфично.

Маша посмотрела на него украдкой, спрятавшись за экраном ноутбука, и вспомнила, что именно его видела накануне ночью с пограничниками. Он выглядел спокойным и хладнокровным, но в ожидании ее ответа задумчиво постукивал пальцами по колену, выдавая некоторое волнение.

– Да, помню, – Маша пролистала материалы дела, нашла страницу с его краткими данными. – Бойков Георгий Петрович, пятого января тысяча девятьсот семьдесят восьмого года… Пятого января? – она растерянно подняла взгляд от бумаги. – Извините, ради бога! У вас день рождения, а я вам допрос…

– Обычный день, не берите в голову. Да и не до праздника вообще, – он привычно пожал плечами, но тут же невольно поморщился, явно беспокоила перевязанная рука. Маша смущенно улыбнулась и кивнула. Она свой день рождения всегда ждала и любила, а у него так сложились обстоятельства, что и правда было вовсе не до праздника.

Ну бывает, автор в день своего 16-летия сдавал ЕГЭ по английскому, а кто-то в следственном комитете 

Зато потом, когда все закончилось, остальные герои нашли способ его поддержать и поздравить:

– Поезд стоит сорок минут, – неожиданно сказала Ритка, и в ее глазах блеснули загадочные искорки. – Полина Сергеевна, можно мы с ребятами сбегаем в город? Очень нужно!

– Зачем это? – нахмурилась учительница.

– У Георгия Петровича день рождения, – смущенно улыбнулась Ритка. – Мы его никак не поздравили. Нам, конечно, всем с утра не до этого, но… в конце концов, если бы не он, нас бы тут не было.

Полина почувствовала, что краснеет: надо же, Ритка откуда-то узнала, а она совсем забыла сопоставить даты. Пятое января, правда, уже заканчивалось, но ведь лучше поздно, чем никогда.

– Конечно, – тепло улыбнулась она. – Я с вами схожу. Беги, одевайся и зови ребят. Только быстро!

…Бойкову казалось, что он совсем потерялся во времени. Как только они вошли в вагон и отыскали свои места, он сразу же лег спать, забыв про будильники. Все рюкзаки им вернули, правда, наполовину опустевшие, обожженные, грязные – у него пропал хороший навигатор и телефон обзавелся длинной трещиной на половину экрана. Правда, сейчас ему не было дела ни до трещин, ни до сажи и копоти на рюкзаке. Едва придумав удобное положение, чтобы не тревожить раненую руку, он уснул – а когда открыл глаза, за окном смеркалось.

В следующий раз он проснулся, когда в вагоне уже зажегся мягкий свет желтоватых ламп. Незаметно подкрался вечер, и в плацкарте царила подозрительная тишина: поезд стоял, и никого из ребят не было. И когда состав вздрогнул, готовясь тронуться, мимо проходили разные люди, возвращаясь со станции, а они все не появлялись, да и Полина тоже.

Перрон за окном мягко качнулся и поплыл в сторону. Георгий Петрович потянулся было к телефону, позвонить Полине и спросить, что произошло и где они, но она его опередила – вбежала в последнюю минуту, румяная с холодной улицы. А подростки, веселые и раскрасневшиеся от быстрого бега, топтались между полок, перешептываясь и пряча что-то за спиной.

– Ребята, вы чего? – нахмурился Бойков. Ритка, приподняв бровь, посмотрела на мальчишек и Вику, они тоже переглянулись, и Максим, нырнув в свой рюкзак едва ли не с головой, вытащил большую коробку из кондитерской, перевязанную скромной, но изящной синей лентой:

– Георгий Петрович, с днем рождения!

Ритка, сияющая и страшно довольная, зааплодировала первой, остальные тоже засмеялись, глядя на изумленного и растерянного руководителя. Бойков улыбнулся, провел по лицу ладонью, прогоняя странное и очень легкое чувство, от которого вдруг стало горячо в уголках глаз, и раскрыл объятия:

– Спасибо, мои хорошие… Ну, раз так, давайте чай пить!

"Камни не плачут"