Люди всего лишь люди?

Вступление: Кто такие «люди» в мире, где каждый — часть узора?

Принято считать, что «люди» — это основа любого фэнтези-мира: обычные, понятные, лишённые эльфийской грации или орчьей ярости. Но что, если само слово «человек» теряет смысл в мире, где каждая долина, лес или город населены народами — уникальными, сложными, чьи имена и обычаи вплетены в ткань реальности? Новгородец, москвич, литвин, смолянин — они не «просто люди». Они — наследники своих земель, носители диалектов, которые звучат как заклинания, и традиций, что крепче стали. Их гордость — не в противопоставлении эльфам или троллям, а в том, чтобы быть новгородцем: купцом, чьи корабли бороздят реки времени, или ростовцем, чьи караваны меховых шкур греют чужие королевства.

Но если все они — «народы», то кто тогда не-народы? Те, кто никогда не строил городов, не ковал мечей и не спорил на вече:

• Сирины и Алконосты — птицы с девичьими лицами, чьи песни рождают дожди и растворяют память.
• Коты-Баюны —  говорящие пушистики, усыпляющие целые деревни сказками, чтобы украсть их сны.
• Лесные  Ведогоны — тени умерших, которые охраняют чащи, но теряют форму, если назвать их по имени.
• Морские Цмоки — змеи с жемчужинами в чешуе, топящие корабли тех, кто забыл принести жертву ветру.

В таком мире нет «просто людей» — есть псковичи, высекающие крепости из скал, литвины, спорящие с византийскими монахами о боге, и татары, чьи стрелы летят дальше слухов. А если герой говорит: «Я из Твери» — этого достаточно, чтобы понять, любит ли он медленные реки или быстрые набеги, квас или кумыс, молитвы или бунт. Зачем делить мир на «людей» и «нелюдей», если можно наполнить его живыми голосами, где даже кот-оборотень из Ростова спорит с ливонским рыцарем о цене соболя — и оба правы?

Люди эпохи Ивана III: десять самоопределений

(Русь и соседи, XV–XVI вв.)

1. «Я — новогородец. Зовут Сбыслав Торговый.

• Чем гордимся: «Наше вече — голос Бога! Торгуем от Любека до Югры, а наши берестяные грамоты умнее московских свитков. У нас вольный ветер в парусах, а не княжеские цепи».
• Особенности: Каждый новогородец грамотен и торговаться умеет. 
• Отличия: Не признают московскую власть, считают деньги «буквами свободы».

2. «Я — ростовец. Зовут Панкрат Меховой.

• Чем гордимся: «Наши ловцы идут за соболем до самого Ледовитого моря. Без ростовского меха — ни царя в парче, ни боярина в шубе!»
• Особенности: Каждый ростовец в лесах да пушном звере толк знает. Кто охотник неплохой. Кто в выделке толк имеет, а кто шить шубы, да шапки дока.  
• Отличия: Контролируют «путь пушной», но зависят от московских сборщиков дани.

3. «Я — москвич. Зовут Данила Кремлёв.

• Чем  гордимся: «Наш Кремль — пуп земли Русской! Здесь решают, кому быть князьями, а кому — воеводами. Мы — щит против Литвы и Орды».
• Особенности: Каждый москвич держать себя выше других норовит. Дипломатия и запугивание частенько с ними дружат.  
• Отличия: Гордятся службой князю, но шепчутся о «новых порядках» Ивана.

4. «Я — литвин. Зовут Радослав Гедиминович.

• Чем гордимся: «У нас в Вильне и православные храмы, и костёлы стоят. Мы — европейцы, а не московские медведи!»
• Особенности: Хорошо знают западные обычаи. Каждый литвин может иметь навык в знании или деле каком-то западном, непривычном.
• Отличия: Говорят на смеси русского и литовского, носят жупаны с европейским шитьём.

5. «Я — ливонец. Зовут Генрих фон Риттер.

• Чем гордимся: «Наши рыцари крепче московских стен. Держим путь «из варяг в греки», а в Ревеле — лучшая сталь в Европе».
• Особенности: Набожность и крепкая сталь – вот что отличает нас. Если в мире волшебство есть, то сила бога хоть чуть-чуть, но с каждым из нас. 
• Отличия: Презирают «диких» русских, но боятся новгородских ушкуйников.

6. «Я — казанский татарин. Зовут Алтынбек Багатур.

• Чем гордимся: «Наши луки гнут ветер, а кони пьют воду из Волги. Москва платит нам выход, а не наоборот!»
• Особенности: Нет такого татарина, что с конем не совладеет, да лука не натянет. 
• Отличия: Смеются над русскими, которые «зимой дрожат, а летом молятся».

7. «Я — пскович. Зовут Мирон Каменных Дел.

• Чем гордимся: «Наши стены выдержали и ливонцев, и свою же Новгородскую вольницу. А псковская изразцовая печь — искусство!»
• Особенности: Каждый пскович на стене служит воином может. А еще псковичи из камня домины, да крепости строить горазды. 
• Отличия: Не доверяют ни Москве, ни Литве — только своим каменщикам.

8. «Я — рязанец. Зовут Степан Половецкий.

• Чем  гордимся: «Мы — щит против Дикого Поля. Наши степи кормят коней, а не боярские животины!»
• Особенности: Многие рязанцы знают заговоры древние, да дивьими людьми из мещеры знаются.  
• Отличия: Носят кольчуги поверх рубах, молятся Перуну и Христу вперемешку.

9. «Я — смолянин. Зовут Лука Дорогобужский.

• Чем гордимся: «Смоленск — ворота на Запад! Наши купцы везут воск в Данциг, а оттуда — тонкое сукно. Мы знаем, что такое настоящая ярмарка».
• Особенности: Кто сказал, что только новгородцы торговать умеют. Мы тоже не лыком и  шиты, только наши мужи все воины обученные, а не только мошной трясут, как иные...
• Отличия: Считают москвичей «деревенщиной», а литвинов — выскочками.

10. «Я — тверич. Зовут Потап Окоёмов.

• Чем гордимся: «Тверь старше Москвы! У нас свои летописи, свои святые.  А тверецкий квас — напиток князей».
• Особенности: Тверичи в заговорах хороши. Проницательность и ложь две стороны одного рубля. 
• Отличия: До сих пор шепчутся, что трон должен был достаться их князю, а не «московскому выкормышу».

Что объединяет всех?

• Ненависть к чужим: Новгородец презирает москвича, москвич — тверича, а все вместе — ливонцев и татар.
• Любовь к своему «гнезду»: Гордятся местными святынями, ремёслами и даже климатом.
• Страх перед Иваном III: Все понимают — скоро придётся выбирать: подчиниться Москве или исчезнуть.

Эти люди ещё не «русские» — они новгородцы, тверичи, смоляне. Их мир — лоскутное одеяло княжеств, где каждый клочок земли пахнет своим хлебом и своей кровью.

Заключение: Люди — это холст, а не ярлык

«Человек» в фэнтези — не расовая метка, а бесконечный холст, на котором можно выписать узоры культур, противоречий и судеб. Гуманоидная форма — лишь основа, но истинная глубина рождается, когда за словом «новгородец» стоит упрямый купец, торгующий с эльфами за волшебный янтарь, а «москвич» — не просто житель столицы, а потомок воеводы, чей род заключил договор с подземными чудью белоглазой.

Разделение на «людей» и «нелюдей» устарело, как карта без границ. Вместо этого мир должен быть соткан из народов-персонажей:

• Литвины, чьи песни заставляют цвести мёртвые дубы, но чья гордость ведёт к войнам с драконами-лунами.
• Ростовцы, чьи меховые караваны спасают города от ледяных ведогонов, но чья жадность рождает проклятия.
• Псковичи, строящие крепости с помощью котов-баюнов, которые требуют плату сказками.

Даже люди — если уж называть их так — не монолит. Они наследники рек, песков, болот. Их сила — не в «обычности», а в способности быть разными:

• Смолянин, который видит вещие сны, как Сирин, но боится в этом признаться.
• Тверич, чей квас варится по рецепту, украденному у лесных духов.
• Ливонец, носящий в медальоне песок из морского цмока, чтобы не утонуть в шторм.

Творите смелее. Пусть каждый народ, будь то кузнецы-лютоборы или певцы-вилы, будет человеком в своём уникальном смысле — существом, которое любит, предает, мечтает и боится. Мир, где «люди» — не фон, а мозаика из тысячи историй, перестаёт быть фэнтези. Он становится легендой, которую захочется рассказать снова и снова.