Субботний отрывок
Автор: СтефанийДоброго времени суток, дорогие друзья. Хочу поддержать бессрочный субботний флэшмоб отрывком из романа "Дорогой скорби: падение, огонь и покаяние":
Азариэль остался один и на мосту бой полностью стих. Перед ним выстроилось воинство тьмы – легионы дремор в проклятых вычурных доспехах, взирают на него глазами, полными ярости и злобы. Но Азариэль не питает страха, который отступил перед чувством последнего долга. Теперь только он и старый неприятель, бывший некогда братом.
Он уверенно идёт вперёд, обступая тела и не скользя по окровавленному снегу. Небеса тёмные и густые, кажется, что над землёй теперь властвует тьма и мечом заката опрокинут день.
Азариэль взглянул вперёд, и его сердце забилось ещё сильнее, в нос ударил запах крови, момент встречи наступил – сквозь стройные ряды дремор на мосту прошла высокая грузная фигура. Её спину скрыл чёрный шерстистый плащ из множества шкур оборотней, слившийся цветом с окрасом доспеха. Вся броня выражает безумие и преданность тьме, похожий на «рыцарский» доспех расписали зловещими символами сигилы всех принцев даэдра. По краям нагрудник, шлем перчатки, поножи и сапоги окантованы тёмным проклятым златом, всю чёрную броню окутывают золотые цепочки, свисавшие, словно тонкие лианы, знаменовавшие власть и богатство их господина. Голова покрыта закрытым шлемом топфхельмом искусной работы, с устремившимися вверх утончёнными рогами и с плюмажем в виде чёрных перьев. Через прорези на Азариэля смотрят такие знакомые глаза, ставшие мутными чёрными отражениями проклятой души.
«Дай мне сил», - взмолился Азариэль, желая, чтобы его услышали силы, которые борются против тьмы и помогли ему.
В правой руке воин нёс огромный причудливый клинок. Лезвие похоже на то, какое у сабли, только отливает серебром и на полированной поверхности которой отразилась битва. На самом лезвии вырисовываются множество даэдрических букв, светившихся адским пламенем. Рукоять и гарда клинка сделаны из ослепительного золота, только ручка была обтянута кожей рабов-дремор. А на левой конечности вселяет ужас боевой коготь, делающий пять пальцев грозным оружием. Каждое его лезвие сверкает под пламенем, и мистически переливается пламенными цветами.
Парень потёр карман, где лежал последний флакон с живительным напитком и тут же приложился губами к горлышку, впитывая в себя живительный раствор. Сила наполнила усталые мышцы изгоняя утомление из тела перед страшным боем, но душа парня истощена. Смотря на проклятого воина, Герольд Пустоты почувствовал, как в его сознание настойчиво скребутся мысли, связанные с Орденом, погонями, той битвой за Цитадель, как его поглощает отчаяние и безумие, как его изводит сам вид падшего рыцаря. Но собравшись, парень вытеснил всё изводившее вглубь сознания, ибо сейчас хотел иметь чистый разум, способный держать целостность мысли и пошёл навстречу марионетки великого врага.
Архипредатель оказался намного выше Герольда Пустоты. Теперь его рост составил два с половиной метра, это оказался самый настоящий исполин, напичканный благословлениями Даэдра.
Остановившись на расстоянии метра, друг от друга, они стоят и молчат. Два брата по мёртвому Ордену, два взгляда на будущее Тамриэля, две судьбы, которые закручены в веретено фатумы этого мира и из которых плетётся полотно мироздания. Азариэль напряжением воли подавил все сомнения и мысли, стук его сердца клокочет в горле, бьёт по голове. Это уже не просто тревога, а шкал гнетущего ужаса, исходящего от врага, который всеми силами Азариэль пытается удержать в себе.
- Вот мы и встретились, - через топфхельм прорвался грубый низкий резкий голос, похожий на скрежетание ржавого металла. – Ты – Азариэль, последний из Ордена и стремящийся противостоять силам вечного изменения, силам избавления. Уйди прочь и я сокрушу твоих жалких союзничков!
- Люций, ты человек, который ради идеи ложного освобождения готов вымазать весь путь кровью, достойно ли всё этого?
- Чем же твой путь отличается!? – гаркнул Люций. – Оглянись и посмотри на свою жизнь! Неужели она тоже столь безгрешна, столь полна мира? Ты тоже мазан миром преступлений. Мы с тобой отличаемся только целями.
- Откуда ты знаешь обо мне?
- Мне рассказали мои великие повелители. Они видят всё, видят судьбы и благоволят мне в построении новой судьбы этого мира, - когтистая перчатка поднялась, и через лезвия он посмотрел на альтмера. – Я принесу новый порядок и вы – последняя преграда, которая будет сметена.
- Мы не похожи…
- Не больше, чем ты думаешь. И ты, и я – заключили сделку с тьмой, только ты стремишься сохранить Тамриэль в его несовершенстве, а я же передам его в руки владык, которые выкуют из него что-то большее, чем царство тирании.
- Ты лжёшь! – выкрик Азариэля раздался средь скал. – Ты желаешь власти, вот твоя цель! Твоя жизнь и цель это получение власти! И что же ты будешь делать!?
– Я понесу своё знамя. На клинках, утвержу кровавыми печатями на стенах городов и убью всех несогласных с новыми порядками. Такова теперь будет цена свободы, – дал жестокий ответ архипредатель.
- Мне плевать, за что ты предал этот мир, - голос Азариэля наполнился возбуждением. – Давай сразимся, в последний раз. Я сокрушу тебя, во имя всех тех, кого ты предал, во имя будущего и всех живущих.
- Мои воины раздавят тебя как мошку, ты один не справишься с ними, - рычаще-грохотящий глас вызвал рёв одобрения у вражьих рядов позади.
Звучание рогов где-то позади в порту, отвлекло Люция, и он повернулся, чтобы узреть момент отчаяния. Рунические глаза на стягах пали как подкошенные, ибо там теперь сражаются с мстительной яростью те, для кого это дом, отбросив захватчиков.
Шеогорат решил дать отступление. Архипредатель рассчитывал с помощью его сил взять ключевое звено между фортом и портовой крепостью – стену и на эту нужду он бросил всё, что мог. Несколько сотен аурилов и тёмных соблазнителей пали в битве за стену, так даже на неё не взобравшись. Плотным ковром золотистых и тёмных трупов они усеяли побережье, оросив его собственной кровью. И из этой горы трупов торчали сотни стрел баллист, выполнивших собственное предназначение. Это были бессмысленные жертвы, и Шеогорат это слишком поздно понял своим безумным умом. Его оставшиеся силы уходили на Дрожащие Острова.
Второй решила покинуть кровавое месиво Меридия – её уход обозначил так же вопль боевого рога. От её некогда прекрасного флота остался один подбитый Галеас и четыре галеры. Золотистые корабли, спустив флаги союза, мирно ушли в воссиявшие порталы, оставив занятые позиции, которые только что были снова орошены кровью и завалены телами аврорианцев.
- Тебя покидают, - с растущим удовольствием сказал Азариэль. – Твоё воинство тает, и ты терпишь поражение. Форт и порт наши.
- Ненадолго, - прорычал Люций. – Я отобью его.
- Ты проиграешь! – Азариэль поднял меч. – Сразись.
- Я – посланник шестнадцати, я – военачальник и полководец несметных полчищ, я – торжество нового порядка и я не могу проиграть!
В небесах пророкотал раскат грома, словно отвечая на слова тёмного князя. От его упёртости Азариэль стиснул зубы. Душа врага защищена фанатичной верой и тёмными благословениями принцев Обливиона и ему нечего предложить. Порт должен был стать предлогом, но теперь это очередная бессмысленная жертва. Вместо этого Азариэль решил дёрнуть за самолюбие Люция.
- Я рыцарь, который оборвал жизни предателям и похоронил замысел Люция, - голос Азариэля укреплялся. – Я стал карой для всех его нечестивых братьев, я возвысился над ним в мастерстве меча!
- Нет! – проревел Люций
Глаза Азариэля, его душа наполнилась уверенностью. Меч Верховного Магистра засиял солнечным свечением, озарился неестественным сиянием, суля смерть всему нечестивому.
- Я вызываю тебя на бой, перед ликом твоих соратников и не будет тебе покоя, пока я жив! Я стану призраком, вечно идущим за тобой, я стану твоим кошмаром и извечной помехой дел твоих, я несущий свой долг избавления мира от тебя, я стану твоей смертью!
- Ну что ж, - сабля Люция поднялась вверх, угрожающе нависнув над Азариэлем. – Я избавлю тебя от бренного существования и долга!
- Ну, давай!
Люций недолго размышлял. Вместо словестного ответа, он вознёс могучую саблю, и со всей силы направил его в место, где стоял Азариэль. Парень лишь отскочил и меч со звоном обрушился на каменный мост, выбив фонтан каменной крошки. Механической левой рукой он попытался пробить нагрудник архипредателя, раздался гулкий металлический звук, но сокрушительный удар даже вмятины не оставил. В ответ Люций пнул тяжёлым сапогом, и Герольд Пустоты отлетел, стерпев жуткую боль, сковавшую грудь, услышав хруст позвонков, приземлившись на камень моста.
– Ты невероятно жалок стал! – безумно взревел Люций, подбегая к парню и замахиваясь левой рукой. – Ты выбрал не ту сторону!
Азариэль видел, как на него с бешеной скоростью несутся четыре когтя. Парень вихрем сделал кувырок назад и лезвия вошли в камень, кроша его. Альтмер вышел из стойки и ударил мечом по когтям, но они всего лишь дали музыкальное звучание и сноп искр и больше ничего.
Люций вырвал когти из камня и снова ринулся в бой. Широким рубящим ударом он намеревался разрубить альтмера, но клинок прошёл мимо, отправив в свободный полёт кусок моста, и он вновь решил воспользоваться грозным оружием на левой руке – он им замахнулся как для удара оплеухой.
Герольд Пустоты пошёл на хитрость. Он поставил левую руку, и она, выпустив дождь искр, последовавших за металлическим звоном, встретилась с когтями, что чуть её не отсекло напрочь. Азариэль почувствовал, как железные штифты в его теле вопят, а рука издаёт адский скрежет, как сама кость чуть ли пошла развитой паутиной трещин от такого сокрушительного удара, но высший эльф стерпел и продолжил битву. Он со всей силы нанёс колющий удар в живот, но меч, лишь со звоном столкнулся с преградой, просто в него уткнувшись остриём, не пройдя дальше. Доспех оказался непробиваем.
Азариэль моментально отскочил назад и посмотрел на руку. Рукав боевого пальто теперь свисал ошмётками кожи, а на самой руке проступили четыре свежих царапины, оставленных столь необычным оружием.
Но Люций не остановил сумасшедшего натиска. Он рванул вперёд и своим телом повалил Азариэля на холодный камень, тут же размахнув саблей, направив её в колющий удар. Парень за момент до удара увернулся, откатившись в сторону, и массивный клинок погрузился в мост, с хрустом проламывая его.
Герольд Пустоты воспользовался ситуацией. Он подскочил и направил меч в руку Люция, клинок Верховного Магистра пробил перчатку и впился в ладонь, сделав небольшой укол. Люций слегка взвыл и одернул руку от своего оружия, оставив саблю торчать в мосту.
– Давай, доставь мне ещё удовольствия и свежей крови, – исказив интонацию в змеином шипении, вымолвил архипредатель и перешёл в неистовое наступление.
Он вырвал меч с куском моста и попытался куском камня на лезвии зашибить Азариэля, но меч прошёлся в сантиметрах от головы, так как Азариэль умело проскользнул под массивным и высоким воителем, и камень разлетелся фонтаном крошки.
Азариэль отступив на несколько шагов, одним движением достал метательный стальной нож и запустил его в архипредателя, мгновенно побежав за оружием. Летящее оружие тут же игриво отбил Люций, не успев заметить приближение Азариэля. Альтмер, подойдя так близко, нанёс широкий рубящий удар, направив его в шею, но великий предатель успел податься вперёд и полыхающий лазурью клинок скользнул по кружевным укреплениям горжета, оставив на месте разреза глубокую царапину.
Герольд Пустоты тут же со всей силы направил лезвие в шлем, но в ответ ничего хорошего не получилось. Люций со скоростью молнии развернулся, в полёте отбив клинок когтями в сторону, и кулаком с той силой, которая была в нём, постарался угодить эльфу в голову, тем самым просто разбив её о железную конечность. Азариэль знал, что этот удар его убьёт, а поэтому со всей своей реакцией быстро наклонился, и рука прошла мимо. Но тут же архипредатель рефлекторно нашёл выход, он сразу ударил ногой с четверть силы. Тяжелый стальной сапог пришёлся парню в грудь, откинув его в сторону дремор.
Азариэль отлетел, почувствовав, как его рёбра буквально раскалываются от огненной боли. Тем временем, несмотря на свою огромную массу и тяжелейший доспех, архипредатель за две секунды успел подбежать к парню.
Высший эльф даже и головы поднять не успел, ощутив, как холодная ладонь Люция, закованная в латную перчатку, сомкнулась у него на шеи, и потащила вверх.
Архипредатель поднял его над землёй как котёнка. Герольд Пустоты медленно задыхался, но чемпион всех богов решил покончить с ним изящнее. Он не стал сворачивать ему шею или медленно удушать. Когти на руке архипредателя так и просили напиться крови. Люций, торжествуя и смакуя явную и безоговорочную победу, медленно подвёл к его торсу когти и, тщательно примерившись, рванул их со всей силы, которая только в нём была.
Азариэль сначала увидел, как разорвалось мерцание его магического щита, не способного устоять перед таким демоническим напором, затем ощутил, как его броня проминается под грозным оружием и все её элементы скрепят, а потом и рвутся, а затем как холодный металл касается его органов и плоти внутри, разрезая её. Боль цепью пробежала по всему телу, и Азариэль еле слышно издал стенания.
– Вот оно, слабое отродье не способное за себя постоять! – взревел в торжестве Люций, продолжая насаживать своего врага всё сильнее и поднося к себе.
Азариэль, беспомощно повиснув на длинных и холодных лезвиях, был готов потерять сознание от боли и чувства поражения, но сам клинок взывал к тому, чтобы бой продолжался до победного конца. Внезапно неизвестная силы наполнила его тело, перемешавшись с рвением, дарованным мечом.
Бывший рыцарь вытащил из-за пазухи кинжал из укреплённой стали и со всей силы вбил его в глазницу Люция. Заточенное лезвие на раз пролезло через щель, и плотно погрузилось в крепкую бровную кость врага. Архипредатель завыл и тут же сбросил с когтей Азариэля, а тот в свою очередь оставил кинжал в глазнице Люция, который он пытался снять вместе со шлемом.
Герольд Пустоты упал на одно колено, опёршись на клинок, стерпев боль, которая его едва не прикончила. Долг в его душе, зов в крови оказался сильнее боли, и он её превозмог, но этого не достаточно. Пока Люций снимал с себя шлем, парень пытался прийти в себя и попытаться продолжить бой. Азариэль чувствовал, как его покидают силы и как кровь горячими струями бежит по его торсу, заливая всё тело. Он знал, что ранения слишком серьёзные и скорее всего он их не переживёт.
«Ситис, проклятый бес, меня покинул» - сквозь мутнеющее сознание появилась мысль, обрекающее на безумие, - «Он меня обманул, хотя чего ещё ждать от порождений зла». Азариэль попытался встать, но не смог, слабость и боль приковали его к земле. Он не может смириться с поражением, не может оставить мир на растерзание Люция и не смеет не выполнить долг. Крик бы вырвался из него мучительным рёвом, если были бы силы на это. Как же это больно – не мочь сделать то, чего желает сердце, разум и душа, и Азариэль готов зарыдать от отчаяния. Альтмер не может встать, в то время, когда его враг вот-вот рассечёт ему шею. «Я – проиграл» - эта мысль завладела рассудком альтмера, и слёзы градом тронули сажу на его щеках, замарав их влажными чёрными дорожками.
« - Отрекись от Ситиса, отрекись от тьмы» - этот голос оказался намного сильнее, его звон, его звучание исторгнуло всю боль из тела и вселяло праведную твердость в дух и слыша его кажется, что он может сотрясти само мироздание.
« - Кто ты?» - вопрос был наполнен горечью и страхом, Азариэлю стало казаться, что он сходит с ума.
« - Я есмь Сущий. Отрекись от владыки пустоты, нечестивого хаоса», - снова ворвался могущественный глас, исторгающий влияние злого духа и Азариэль ощутил силу, почувствовал волю к противостоянию тлена пустоты, его пленившего.
Азариэль готов пойти на всё ради победы, лишь бы вновь встать и скрестить меч с Люцием. Ослабевшими побелевшими губами, высший эльф шевелит и выдаёт слабый шёпот, которого оказалось достаточно:
- От-отрекаюсь от От-отца Ужаса и пу-пут-ей е-его.
Как только слова были сказаны, неимоверное тепло, бесконечная любовь и свет коснулись души Азариэля, и ему показалось, что Некто могучий, полный великой необъятной славы взял его в свои руки. Отчаяние, скорбь, боль, сожаление, неистовая жажда мести – всё это стало тленом, неважным перед той любовью и теплотой, которую дарует новый союзник, который помог эльфу так же как отец помогает заблудшему чаду. Тепло и внутренняя радость поселились у сердца эльфа, снова возвращая в его душу позабытую надежду.
« - Поднимись и иди!» - раздался могучий голос в голове и Азариэль не мог не подчиниться, покачиваясь и держась за раны, он встал и поднёс меч к лицу, разглядев символы.
Буквы снежных эльфов пляшут на навершии, но Азариэль может их различить. Он слабо знает язык своих далёких родичей, но сейчас почему-то он не сомневается в правильности, в истинности перевода и его губы уверенно прошептали:
- Из Духа – свет, из света – истина, из истины – сила!
И тут случилось самое настоящее чудо. Внезапно клинок Азариэль ярко, слепя глаза, неистово заполыхал. Это было не лазурное свечение, как обычно. Это оказалось самое настоящее лазурное агонизирующие и рвущиеся во все стороны неукротимое пламя, озарившее мост и дарующее странное тепло, но и само оружие вложило во владельца крупицу столь необходимого могущества. Все силы моментально вернулись, наполнив мышцы и сознание теплотой и светом, а раны стали затягиваться. Ни с чем, несравнимая уверенность наполнила душу, рвение взывало не к древней мести, а к исполнению более светлого и праведного долга.
Азариэль, вознеся свой горящий ослепительным лазурным белым солнечным пламенем меч, вновь направился в бой, уже чувствуя момент приближающейся победы. Люций уже успел снять свой шлем, оголив голову. По лицу архипредателя поплыла широкая улыбка, скорее похожая на безумный оскал животного. Он, бросив свой меч в стороне, взревев боевой клич, ринулся на Азариэля.
Азариэль, уйдя от удара когтем, ловко нагнулся и нанёс рубящий удар в грудь Люцию. Меч, оставляя огненный след в воздухе, искрами прошёлся по чёрному панцирю, оплавив его и распоров грудную пластину. Архипредатель вновь попытался зарубить Азариэля боевыми когтями, но они встретились с огненным лезвием. И все пять острых «ножей» пали на землю, оплавившись в месте удара.
- Это невозможно! – отпрянул назад Люций. – Этого не может быть!
Ряды дремор колыхнулись и сделали шаг назад. Там, где стоял Люций появилось червоточина, тёмно-лиловый разрыв в материи реальности и архипредатель прыгнул туда, спрятался за плащом магии, перенёсшей его глубоко в тыл.
- Трус!!! – прокричал Азариэль и обернулся к союзникам… бывшим.
Всё святилище взвыло от предательства и жуткий гул донёс ветер. Они – слуги Ситиса и Азариэль только что отрёкся от их божества, и теперь у него нет друзей – всюду лишь враги.
Клинки окружили Азариэля – братья рыцари вооружены двумя катанами и ловко встретили приливную волну дремор, отбросив шквалом ударов их назад.
- Что будем делать?! – отбиваясь от меча врага, спросил Флоренций. – У нас больше нет союзников!
- Он мог отступить только в одно место, - Азариэль схватился за плечо Турана, испепелившего полдюжины слуг Бала огненной струёй из посоха. – Перенеси нас на восточный остров.