Посмотри на героя!

Поглядеть на героя произведения! 

(И да, будет немного самокритики). 

Пишу со своей точки зрения, научными терминами таки не овладел.

Два вида на главного героя со стороны автора. 

1. Взгляд изнутри. 

Самый  простой - когда автор начинает отождествлять главного героя своего  произведения с собой. Этим часто увлекаются боярь-анимэ и разнообразные  гаремники. Добавить главному герою жесткости и решительности в обращении  с противоположным полом, дать сверх-силу, и вот он, идёт по страницам  книги, ставит нейросети, покоряет магические миры и звездные империи. 

По  мне, так себе получается. Жесткость часто выписывается как жестокость,  решительность превращается в тупую наглость, сверх-сила выглядит как  рояль в кустах. 

В комментах пару лет назад попалась фраза к некоему произведению постапа. 

Надо бы автора сего произведения превентивно кончить, чтобы, в случае пришествия БП, с ним на узкой дорожке не столкнуться

Некоторые  авторы, не желая идти по этому пути, конструируют мир, в котором их уже  реально существующие черты характера будут пользоваться социальным  успехом. Не скажу, что это совсем не интересный путь, но из мира  получается кадавр, гальванизируемый гигабайтами текста... 

Важно правильно собрать непротиворечивый мир вокруг главного героя, и, могу сказать, это крайне сложно! 

P. S. У меня это не всегда удаётся, есть огрехи и в Асгарде, и в Зиме, и в Дороге меж миров. 

Примеров приводить не стану таки, думаю, их можно прочитать. 

2. Взгляд снаружи. 

Этот  путь сложнее. Автор прописывает главного героя со стороны. За образец  берется либо реально существующий (существовавший) человек, или некий  психологический конструктор. 

Вот тут получается интереснее. Но, опять же, и на этом пути поджидают автора неочевидные ловушки.

P.  S. И да, я в такие тоже слетал на полном ходу! Владимир из Асгарда  получился похожим на кадрового офицера спецслужб, на что мне в комментах  намекнули, а Мирослав из Дороги меж миров демонстрирует некую  не-эмоциональность, реагируя острее на плохие события, чем на хорошие. И  хотя я задумывал его как некоего экзистенциалиста - "весь мир идёт на  меня войной" - но чуточку больше засыпал в его характер изначальной  жёсткости, чем может оказаться у офисного работника.

Взять  реально существующую личность - а всё ли автор про такую личность  знает, чтобы правильно рассчитать реакции на внешние раздражители? Пусть  даже реакции автору сами по себе неприятны, а зачастую и отвратительны?  Иногда спустя десятки лет знакомства человек открывается с са-а-авсем  неожиданной стороны. 

Писатели и поэты русской классики зачастую  использовали именно такой способ, чтобы описать героев своих  произведений. То и дело в описании встречается "Автор брал образ  оттуда-то". 

К примеру, в черновиках романа "Война и мир" фамилия  семьи Ростовых - сначала Толстые, потом Простые, потом Плоховы...  Перекликается со  взглядом изнутри? Не скажу что да, потому как Лев  Толстой поднимал и  изучал архивные документы своей семьи, чтобы  воссоздать непротиворечивую  картину жизни тех времен. Прототипами  героев романа служили реальные люди. Наташа Ростова - это соединительный  образ Софьи Толстой, жены писателя, и её сестры, Татьяны Берс  (Кузминской). 

Ещё один пример оттуда же - образ Андрея  Болконского из "Войны и мира". Лев Николаевич явно не отождествлял его с  самим собой, а меж тем, по окончании школьной программы перечитайте - и  человек встанет со страниц текста как живой! 

Из  зарубежного на ум приходит Ретт Батлер из "Унесенных Ветром" (не  заглядывая в Гугл, мои впечателения - что это именно конструкт из двух  разных характеров).  

Резюмируя: конструирование  главного героя и мира вокруг процесс сложный, и надо разбираться в людях  в реальности, чтобы не накосячить.