Как пробудить зверя с помощью сигарет?

Следующий день. Подъём. Построение в колонну. Идти строго за затылком впереди идущего. Не смотреть в глаза. Не толпиться. Не улыбаться и не хмуриться. Быть тихим и послушным.

Приём лекарств. Правый стаканчик. Таблетка упала в рот. Левый стаканчик. Холодная вода наполнила горло. Санитар убедился, что рот пуст. Теперь прогулка.

–Азартные игры на сигареты запрещены! – кричит кто-то очень злой позади, - если увижу, заберу и карты, и сигареты, всем ясно?!

–Можете поблагодарить Вождя, вчера он перекинул мяч за стену и попал в машину доктора Кади. Так что сегодня без баскетбола, - продолжал его строгие речи тот, кто был впереди всех.

Наш пациент прихрамывал. Когда погода сильно меняется, его нога начинает по-настоящему болеть. В такой момент даже не надо придумывать боль.

Увидев его хромоту, некоторые санитары напряглись. «Хоть бы он опять ничего не устроил», «Не сводите взгляд с нашего актёра», «Я бы убедил Кади всё же напичкать его пилюлями. Чем меньше мозг думает – тем меньше ошибается. А этот парень – та ещё ошибка».

Стало солнечно. Постоянные дожди сменились голубым бездонным небом. Если долго смотреть на него, появляется ощущение полёта. Будто эти белые кирпичные стены не такие высокие, какими могут показаться. Будто… это и не небо вовсе, а океан.

Очень сложно понять, это облака плывут по глади океана, притворяясь зверями и предметами, или кто-то опять накурил клубы дыма?

Феникс жутко хочет курить. С тех пор как Хекторина подсадила его, он только об этом и думает. Курево. Где его раздобыть?

–Детч, старина, поделишься? – подошёл он свободно к сидящим на лавке санитарам.

Детч, находящийся в их центре, в этот момент как раз курил. Его сигарета уже наполовину сотлела, а потому ему было не жалко отдавать её.

Довольный Феникс пошёл обратно в своё любимое место – в самый центр площадки, где сильнее всего пригревает солнце.

–Даже историю не расскажешь? – крикнул сзади один из санитаров.

–Нет, - хмыкнул он, - вы уже дали курево.

Детч молчал, просто смотря сухим взглядом. Он стал очень тихим после вчерашнего разговора. Даже выпускал пациентов сегодня не он, а другие. А ведь это была его любимая часть дня! Загонять всех обратно в палаты он наоборот не любил. Эти тесные комнаты из любого сделают психа. Пихать в них и без того больных на голову людей – преступление. Так он мыслил.

Феникс стоял посреди площадки, подняв лицо к солнечному свету. Он курил с наслаждением и гордостью, о чём-то думая. Если мысли Харви могли прочитать разве что Детч и иногда Кади, то мысли больного доктора были недоступны никому. Он плескался в солнечных ваннах, пока на площадку не завели Штрафного.

Тот выглядел, мягко сказать, измотанным. Его вели сразу два человека. Не потому, что боялись, будто он вырвется, а потому, что в одиночку эту махину тащить тяжело, ведь сам он почти не шевелил ногами. Его голова, руки и туловище обвисли, как туша убитой свиньи на крюке. Его усадили в тень на скамью, оставив в покое. Феникс смотрел на это тело, ухмыляясь. Что же с ним сделали, раз он так обмяк?

Штрафного уже несколько раз забирали куда-то, откуда он возвращался спустя пару дней тихий и пустой, как бутылка скотча на утро. Проходила неделя, желание курить давало о себе знать, и он воскресал, поднимаясь на ноги, чтобы утолить жажду табачного дыма. Казалось, что только убивающая зависимость грела в нём жизнь.

Феникс, почти докурив, сел рядом с ним, закинув руку ему за спину, как закидывают парни, приводя своих девушек в кино. Он с наслаждением делал последние вдохи, выпуская сладкий дым. И его запах пробудил Штрафного. Тот принюхался.

–Это я тебя так?.., - тихо спросил он, осматривая всё ещё разбитую губу, синяк под глазом и рассеченную бровь.

–Ну да, - легко ответил Феникс, будто для него побои мало что значат, - я весь день в кровати провалялся после этого. Даже заснул, спасибо тебе, - улыбнулся он, заглянув в лицо собеседнику, - я уже неделю не спал. Но ты меня вырубил. Понимаешь, о чём я?

Штрафной замотал головой. Он был медлительным и пугливым каждый раз, когда его выводили из тайного места к общей группе.

Феникс ещё шире ухмыльнулся, показав ему почти погибшую сигарету.

–Хочешь? У меня ещё есть. Подружка принесла.

–Мне нельзя, - отвернулся Штрафной, отмахиваясь, - нельзя, нельзя. Я становлюсь злым из-за этого! Нельзя, нельзя, нельзя, нельзя. Нет.

Доктор огорчённо и театрально ярко вздохнул, прорычав. Он поднялся со скамьи и встал перед скорчившимся худым великаном, делая последний вдох. А затем выдохнул дым прямо ему в лицо, отчего тот задрожал.

–Нельзя курить, нельзя курить. Курение опасно, - шептал он свою мантру, к которой его кто-то приучил.

–Курить можно, братец, - похлопал его по спине Феникс, заставив выпрямиться, - эту сигу мне дал Детч. Он разрешил. Хочешь?

–Она уже почти кончилась…, - дёргались губы Штрафного.

Он потянулся двумя пальцами к своему сокровищу, и в последний момент Феникс сделал шаг назад. Затем он бросил окурок ему в лицо, состроив презрительный оскал.

–Знаешь наше отличие, паскуда? Ты куришь, потому что в дыме весь твой смысл жизни. А я курю, потому что меня этому научил мой смысл жизни! Усёк?

После этих слов он взял Штрафного за горло, замахнулся и ударил его по лицу.

Санитары, увидев это, мигом вскочили со скамей. Но они были далеко.

–Давай драться, тварь! – разминал руки Феникс, пока великан, глубоко задышав, поднимался на ноги, - всеки мне так, чтобы я на три дня вырубился! Я хочу увидеть сон, мать твою!

Штрафной сжал кулак. Он набросился на него с рёвом дикого быка, но в этот самый момент санитары сбили его с ног, накинувшись на них обоих.

Феникс громко засмеялся, когда его стали оттаскивать от пробуждённого им зверя. Тот был в ярости. В нём проснулось всё то, что некто попытался запечатать. Он не видел никого, кроме врагов, раскидывая людей, пытающихся положить его на землю. Одному мужику досталось так, что он провертелся на месте и упал без сознания. А второму худой великан сломал руку. Из-под порванной кожи вырвался белёсый обломок. Санитар заорал, схватившись за конечность. Кровь текла из него ручьём.

Читать дальше...