Как мы с семьей съездили на Роскон 2025

Последнее желание.

Отошедшая крышка капсулы виртуальной реальности снова открыла белый потолок больничной палаты. Решение, как избежать конца света, так и не было найдено.

Энергии на поиск реперной точки изменения реальности осталось на один заход. Вирус распространялся по планете как пожар. Вроде бы давшая результат вакцина оказалась в итоге еще более опасной, чем сама болезнь.

Болезнь косила только людей за сорок. Дети переносили ее легко, но антитела у них не вырабатывались. Наша вакцина давала стопроцентную выработку антител, но через несколько лет давала такой побочный эффект в виде мутаций, что смерть была единственным выходом для такого несчастного.

Мой друг физик перед перерождением в мутанта дал мне код лаборатории, где разрабатывалась возможность переноса сознания во времени. До лаборатории была сотня километров. В путь отправились лучшие из нас. Команда из пяти хорошо подготовленных людей. Главный медик в моем лице, спасатель из спецотряда, историк-полевик, идеально разбирающийся в холодном оружии и умеющий с ним обращаться, инженер, мастер на все руки, и моя жена — экстрасенс. Она и до эпидемии обладала хорошими предчувствиями, шутили что в роду были ведьмы. А вирус, который она раз за разом умудрялась переживать, повлиял на развитие ее сенсорных способностей до сверхъестественных.

Первым, как ни странно, погиб спасатель. Проходя мимо многоэтажного здания ночью, команда услышала зов о помощи. Выработанные годами рефлексы заставили его заскочить в подъезд, несмотря на предостерегающий крик моей супруги и наши попытки его удержать. К нашим ногам выкатилась его голова.

На ночевку остановились в котельной. Было холодно. Не работала автоматическая подача угля в топку. Ролевик и инженер решили наладить механизм, иначе ночью мы бы вымерзли как мамонты. Инженер сходу определил поломку. Дефект находился в щитовой. Зачистив проход от мутантов, мы с моей супругой стали дежурить, а они пошли в техническое помещение.

Лента подачи угля начала свое движение. Жена тихонько открыла дверь и потом позвала меня. Наш историк сидел весь седой возле пульта управления. Разбросанные части тела нашего инженера вызывали рвотный рефлекс. Добиться каких-либо объяснений от впавшего в ступор соратника не удалось.

Утро. Мороз. Открытая дверь. Историка мы так и не нашли.

К вечеру мы добрались до лаборатории. Именно здесь жена осталась прикрывать мне спину, пока я открывал входной замок. Только мой слепок руки был внесен доступ в базу данных тех, кто имеет доступ к лаборатории. Перед тем, как встать на позицию, она сунула мне записку в карман.

По моему лицу текли слезы, когда я закрывал дверь перед нахлынувшей волной мутантов…

Энергии на поиск реперной точки изменения реальности осталось на один заход. За сотни попыток внести даже малые корректировки в историю мне не удалось. Я всегда возвращался именно в эту чертову лабораторию, где раз за разом пытался снова изменить историю.

Выйдя из капсулы и одеваясь, из кармана выпала записка жены. Видно мое состояние, когда я сюда вошел и спешка стерла из памяти момент ее передачи. Развернув, прочитал:

«Ты в 20 лет».

Быстро скинув одежду, лег обратно в капсулу и перешел в момент себя двадцатилетнего. Работая врачом в архиологической экспедиции по вскрытию замерзшего в Арктике динозавра неизвестного вида, случайно порезал руку об его клык. Видно в эту рану попал осколок того вируса, который в течение десятилетия незаметно жил в моем организме, мутировал, готовился к выходу в мир. Никакие исследования не показывали ничего необычного и этот случай забылся.

Моя голограмма появилась возле двадцатилетнего меня. Рассказав ему все, объяснил единственный вариант спасения человечества – это самосожжение.

— Каково твое последнее желание? — спросил я у молодого себя.

— Выпить и закусить.

Костер горел недолго.