Миф о девушке-комиссаре

Истории женщин на войне неизменно вызывают интерес. В одном книжном магазине я видела целую полку книг о Женском батальоне смерти; обо всей остальной Первой Мировой там было примерно столько же.

Один из знаковых образов Гражданской войны - пылкая девушка-комиссар. О них играют пьесы и снимают фильмы, в интернете тысячи их изображений - от глумливых до героических. Ирония тут в том, что на реальной, не мифической Гражданке женщины становились фронтовыми комиссарами очень редко. Практически никогда.

Вообще молодая Советская власть активно выдвигала женщин; в первом советском правительстве была первая же в мировой истории женщина-министр. В РККА охотно принимали женщин - солдатами, политработниками, легендарными пулеметчицами. Были отдельные женские отряды, не пропагандистки-декоративные, как Женский батальон. Была даже женщина-командир бронепоезда. А вот женщин-фронтовых комиссаров практически не было. Я нашла буквально две-три фамилии, но все они комиссарили недолго и ничем особо не прославились. За одним исключением.

Работа у фронтовых комиссаров была адовая. Троцкий назвал их "новым коммунистическим орденом самураев, который – без кастовых привилегий – умеет умирать и учит других умирать за дело рабочего класса". Словить пулю для комиссара было обычным делом, причем прилететь она могла с любой стороны фронта. Женщин, при всей эмансипированности советской власти, на эту работу практически не брали.

Единственным, но весьма известным исключением из правила стала Лариса Рейснер. Эта биография в моем личном топ-10 неоднозначных личностей эпохи. Отец Ларисы защищал диссертацию о божественном происхождении царской власти, но одновременно переписывался с Лениным. Юная Лариса стала любовницей Гумилева, а потом, в голод, присылала продукты его жене и другим богемным деятелям - несмотря на то, что как литератора они ее просто проигнорировали. В бытность комиссаром лично ходила в атаку - и лично же расстреливала врагов. Отправлялась в разведку в одежде крестьянки - и отличалась нездоровым пристрастием к нарядам и к роскоши. Прыгала по койкам, что, вероятно, стало ключевым фактором становления карьеры. Считалась одной из красивейших женщин эпохи - "Когда она проходила по улицам, казалось, что она несет свою красоту, как факел, и даже самые грубые предметы при ее приближении приобретают неожиданную нежность и мягкость", писал о ней современник. Умерла от тифа в 30 лет - нелепая случайность, тогда уже и эпидемии-то не было.

Лариса Рейснер - личность, безусловно, легендарная, но все-таки сложно считать ее образцом революционного героизма. В конце концов, она с супругом так поруководили Кронштадтом, что там в итоге вспыхнуло судьбоносное восстание (то руководство было не основным фактором, но определенно повлияло на ситуацию). Тяга к личной роскоши была бичом управленцев той безумной эпохи. Пожалуй, при всей своей харизме Лариса скорее из тех, кто больше вредил делу революции, чем помогал.

Однако один из молодых матросов, корабли которых посещала Лариса, носил фамилию Вишневский. Через много лет после войны он стал драматургом и написал пьесу "Оптимистическая трагедия" о девушке-комиссаре - аскетичной, самоотверженной, чистой, пронзительно-искренней, героически сражавшейся и погибшей за революцию. Этот образ явно родился из воспоминаний о Ларисе Рейснер, но превосходил оригинал во всем. Так и родилась легенда. Мы никогда не знаем, какой войдет в историю наша тень, запечатлевшаяся в глазах паренька из массовки.

Любопытно, что параллельно с героическим мифом был еще черный белогвардейский миф о девушке комиссаре и/или чекисте. Этими чертами наделяют разных лиц, по меньшей мере части которых в реальности даже не существовало. Это всегда невероятно красивая, сексуально распущенная (неистовая) и чрезвычайно жестокая женщина; подробно описываются не только расстрелы, но и пытки, особенно офицеров, причем проводимые безо всякой оперативной необходимости, сугубо для развлечения порочной натуры. 

Самая курьезная, пожалуй, история "одесской чекистки Доры". По сей день в сети можно найти ее фотографии, которые являются... кадрами из игрового агитационного фильма, в котором снималась актриса. В реальности никого, кто мог бы послужить хотя бы прототипом чекистки Доры, найти не удалось. Тем не менее миф укрепился настолько прочно, что даже Мельгунов упоминает Дору в своем исследовании как реальную личность.

Могли ли подобные женщины существовать на самом деле? Авторитетно отвечу вам как человек, посвятивший исследованию Гражданки несколько лет: да хрен его знает. Там вообще могло быть что угодно, эта эпоха знает примеры величайшего героизма и невероятной жестокости, причем нередко они исходят от одних и тех же людей. Граждане отъезжали кукухой только в путь, в медвежьих углах нередко творился адовый беспредел, а у центра не было ресурса, чтобы прижать распоясавшихся деятелей к ногтю. Женщины, в принципе, в ЧК служили, хотя чаще на позициях вроде машинисток, но иногда и следователями. Всякое могло быть.

Тем не менее повторяемость черного мифа о прекрасной и жестокой комиссарше больше говорит о мифотворцах, чем о реальных женщинах той эпохи. У офицеров РИА был достаточно своеобразный кругозор, и "женщина с оружием в руках" категорически в него не вписывалась. Это был конец света, переворот мироустройства, отрицание нормального порядка вещей. Отсюда все эти элементы гротеска, часто явно несовместимые с реальностью.

Такой она была, эпоха великих перемен. И таковы ее мифы, в которых мы живем до сих пор.

Я, конечно же, тоже поддалась невыносимому обаянию образа девушки-комиссара, но попыталась пройти по ниточке между черным и белым мифами. Комиссар навсегда останется и самой слабой - первой, неловкой - моей книгой, и самой сильной, потому что самой, наверно, искренней. "Да, но нет".

Любите родную историю, и мифы ее тоже любите, но отделяйте одно от другого.