Ты больше не человек. Ты контракт

Не воин ли человек на земле, и не как дни наёмника дни его?

Иов 7:1

12 ОКТЯБРЯ 2004. ГДЕ-ТО НАД АТЛАНТИЧЕСКИМ ОКЕАНОМ

Полет военным бортом представлял сомнительное удовольствие, хотя в первый раз это дело даже казалось интересным. Первые минут двадцать. Потом романтика сдувается, как дырявый матрас: пятую точку начинает выламывать от деревянной скамьи. Подбрасывает так, что добрым словом вспоминаются родные ухабистые дороги, а постоянный скрежет металла и завывания ветра не дают слишком сильно расслабиться. Сравнить, впрочем, особо не с чем — гражданскими авиалиниями я никогда и не летал, а весь опыт перелетов у меня укладывался в последние двое суток. Вчера — взлетел с аэродрома под Люббенау и за девять часов долетел до Сьерра-Леоне, сегодня уже летел куда-то в Мексику.

От нечего делать вернулся к рассматриванию своих попутчиков — вся наша половина салона была заполнена обычными бойцами, одетыми кто во что: половина носила выданные комплекты старой полевой формы ГДР — немцы, похоже, решили удачно сбагрить все вещевые запасы Восточной Германии легионерам, — другие, как и Я, приехали со всем своим. На периферии мелькали привычные «Березка» и «Флора», которые впрочем, в Мексике были явно не в тему, и всякая экзотика китайского или вьетнамского пошива. Моя старая горка цвета песка хорошо вписывалась в антураж. Мужик через пару тел от меня вообще ехал в каких-то спортивках — поверх них болталась портупея с ножом угрожающих размеров. Люди активно переговаривались, все делились впечатлениями и пытались перекричать гул самолета. Судя по всему, состав подразделения был полностью интернациональным: звучало много русского языка, отчетливо слышалась сербская речь, пару чернявых ребят явно говорили на румынском, в углу сидели толи филиппинцы, толи индонезийцы. Я не завидовал командиру этого отряда — сомневаюсь, что все тут хорошо знали английский, на котором происходит общение в конторе. Оставалось только слушать и иногда понимать отрывки чужой речи.

Я летел немного особняком — меня после подписания контракта определили в какую-то спецгруппу и быстренько прикрепили к улетающему эшелону, а вот остальные здесь летели в качестве обычной пехоты — они месяц провели на полигоне, где наверно успели притереться друг к другу. Расклады на будущее пока были непонятны — своего непосредственного командира я ещё не видел, и о задачах загадочной спецгруппы оставалось только предполагать. То что меня не отправили в обычную пехоту не сильно удивляло — у меня было критически важное знание испанского языка, специфический боевой опыт, да и попал я в Легион по приглашению старого товарища. Изначальные опасения, что меня могут отправить каким-нибудь штабным, налаживающим контакт между местными и командованием, не подтвердились, в вещевую службу тоже вроде не приписали, поэтому жить можно. В учебке я провел всего неделю, успел немного освежить навыки и вдоволь настреляться из стрелкового вооружения, впитал дельные советы инструкторов по специфике работы в песчаных регионах — нюансов было и вправду немало, от бытовых вопросов до особого ухода за оружием. Вернулось забытое после войны ощущение, когда отсутствие приятной тяжести автомата вызывает легкий дискомфорт, и сигареты я стал снова курить в кулак, — чтобы не было видно огонька.

Тасман — высокий крепкий мужик с коротким ежиком и впечатляющим шрамом на лице, а по совместительству должностью командира пехотного эшелона пробрался сквозь тесные проходы между скамьями и упал на соседнее место. Мы с ним успели немного переговорить ещё в Люббенау, и потом немного в Сьерра-Леоне.

— Ну что, ополченец, как устроился? — он приветливо похлопал меня по плечу и начал шариться по карманам разгрузки.

— Нормально, по ощущениям как будто в очень большом «Урал» еду. Долго нам ещё лететь? — я машинально поправил на руках старенькие Касио.

— Летуны говорят, скоро будем — по плану должны через полтора часа уже разгружаться на базе. Там уже и сбагрю тебя твоему командиру, — Тасман наконец вытащил помятую пачку сигарет и протянул мне белого солдатика.

— Есть идеи, что вообще за спецгруппа? Чем мы там будем заниматься?

— Я твоего кэпа знаю только заочно, но судя по всему будете в качестве разведосов, — спектр работы широкий, там, где задача слишком тонкая для простых работяг, то есть моих парней, там будете вы. Все зависит от того чем наша контора вообще планирует заниматься в Мексике, — он откинулся на спинку и закрыв глаза выдохнул облако дыма.

— В офисе обещали спокойную работу — протирание жопы на базе, тренировка местной армии и охрана важных объектов. Уже на полигоне инструктора надо мной поржали, и сказали, что такие силы отправляют явно не в качестве обычных инструкторов и охранников.

— Ага, меня офисный планктон тоже уверял, что я в Африку еду просто алмазные карьеры охранять, — Тасман грязно выругался, — держи карман шире, братишка. За нашу работу платят, и наниматели хотят выжимать из нас максимум. Там я это быстро уяснил. Местные солдадос шкерятся по блокпостам, жуют манго и разводят руками: «Там зона красная, мы туда не ходим». Угадай кто туда в итоге ходит? — Тасман прервался чтобы затянуться, и, вставив пару матерных на неизвестном языке, продолжил — штурмануть деревню, зачистить опорник, организовать оборону, это все мы. Местные максимум могут выставить дырявое оцепление. Думаю, тут будет такая же хурма.

— Что-то такое я и предполагал. Видел, как загружали на соседний борт несколько сто двадцаток, это уже не похоже на обычную охрану. Надейся на лучшее, готовься к худшему, — Я не сильно расстроился, получив подтверждение своим мыслям. Наверно даже разочаровался бы, будь все по-другому. Слишком долго сидел в тишине, среди нормальных людей, с пятидневкой, пробками и утренним кофе, успел соскучиться по грани. Там где все обострено, каждый шорох как колокол и ты слышишь, как кровь стучит в ушах.

— Да, так что на легкую прогулку не надейся, — он хотел ещё что-то сказать мне, но потом, кивнув, пошел дальше по салону и начал что-то выговаривать своим парням.

Я сделал ещё одну затяжку и подумал, что может лететь военным бортом не так уж и плохо, — на обычных авиалиниях тебе такого даже в бизнес-классе не разрешат. Тут, конечно, тоже запрещали. Но стоило нам вылететь за воздушные границы Сьерра-Леоне, как из кабины вывалился курящий бортинженер. Это стало сигналом. Через пару минут в грузовом отсеке уже сизо клубился дым. Вспомнилось, что ещё пару лет назад я не курил. Да и в людей не стрелял.