Полуночная гостья. 5.51

И тотчас же в объятиях стиснул сплетенные стебли огонь.

Нестерпимо заныла рука – обнимавшая шарик ладонь.

Я глядела, как в пламени лопались жалко глаза.

Захотелось внезапно утихнуть огню приказать.

Ничего не могла я сказать,

Ничего приказать.

Заходилась заливистым визгом, взрываясь, безумная тварь

Разливай по сердцам, как по кружкам, кошмары расплата – кровавый корчмарь!

Пекло. Аж прошибает пот.

Прогорел в пещеру проход.

Кто там есть? Выходи, доброхот!

Замерла я, разинув рот.

Из пещеры прет

Пострашней, чем вражий полк,

Девятиглавый волк,

Железный волк.

Эта мерзость навряд ли признает в волчице родню.

Без сомнения включит меня в меню,

Без сомнений с костями сожрет, истребит на корню,

Как парвеню.

Но Сюзанна, гортанную песнь наостривши, как нож,

Прозвенев настоянием кованым, словом стальным: уничтожь, – 

Со стрелой запустила смертельный напев в истребительный страшный полет,

И я слышала слухом, –

Не волчьим, не человеческим ухом,

А иным, не земным, – как стрела эту песню поет.

Клюнуло железо в железную грудь,

Хладное железо – в железную грудь,

Поразило жертву в самую суть.

Девятью глотками волк завыл,

Прянул на нас из последних сил.

Истекали печальною талой слезою все волчьи следы на снегу.

Вскинув руки, Сюзанна шагнула так, словно танцуя, навстречу врагу.

– Не серчай уж, зверюга, – она рассмеялась. – Я ж старых времен браконьер.

Тварь с разгону с рычанием врезалась сразу в незримый, но прочный барьер.

Рухнул зверь неопрятной бесформенной грудой.

– Только меткость да чары простые, без всякого дива и чуда.

Но я этим, известно же, хвастаться вовсе не буду.

Аж не верится даже,

Без лишней блажи

Прикончили стража.

Только рожи в саже. 

А вот посреди уже знакомой вам местности сидят и общаются Сюзанна с Ррэной. Картинки не являются иллюстрацией к стишу, который обрамляют. Это общение имело место раньше. Сделал картинки Ардо.