Пробуждение Силы :)

На флешмоб Алисы Д. "Неожиданное спасение":

Его есть у меня :) Отрывок из "Пробуждения":

22.
Путь через силовые поля и раньше не доставлял Йаати удовольствия, – а в этот раз его едва не свела судорога. Вернувшись в зал реактора, он с облегчением перевел дух, и, повиснув на руках, спрыгнул вниз. Высота казалась не такой уж большой, – но он не устоял на ногах и опрокинулся на спину, вдобавок, крепко приложившись затылком. Мир словно взорвался от боли, и какое-то время он совсем не мог пошевелиться. Наконец, он всё же сел, растирая затылок, и с сомнением посмотрел вверх. Вернуться обратно он уже не смог бы, так что оставался только один путь...
Кое-как поднявшись на ноги, Йаати осмотрелся. Треугольный выступ, на котором он стоял, кончался плоским квадратным массивом эффектора, от которого тянулся сияющий, словно бы жидкий луч. Вдоль него в монолитной стене шла прорезь, высотой не больше полуметра. Йаати смог ползти в ней лишь на четвереньках, кое-как пристроив винтовку на спине. Скорость такого путешествия оказалась страшно низкой, к тому же, пытаясь поднять голову, он каждый раз бился затылком об крышу. Слева, совсем близко, зияла бездна, непроглядно-черная из-за синеватого сияния луча. Сейчас он казался Йаати бесконечно длинной лампой, испускающей надоедливый непрерывный то ли гул, то ли свист, – раньше он никогда не слышал таких звуков, и не мог классифицировать их. Свет от луча был такой яркий, что он видел каждую пылинку под ладонями, только вот толку от этого не было никакого, так что он попросту закрыл глаза.
Пробираясь в этой проклятой щели, он вдруг ощутил себя удивительно дурацки. Совсем не так, как должен чувствовать себя человек, от которого зависит судьба мира. На самом деле всё вокруг казалось ему не вполне настоящим, а сам он чувствовал себя, словно в нелепом странном сне, который, почему-то, никак не хочет закончиться. Даже упорно ноющий затылок и отбитая спина не могли разрушить это ощущение. Йаати упорно казалось, что весь мир замкнут сейчас внутри его тела, а то, что с ним сейчас происходит, происходило уже много, много раз – во сне.
Самое забавное, что это уже вовсе не казалось иллюзией. Он и в самом деле никак не мог вспомнить, снилось ли ему что-то подобное, – но не мог и сказать, что НЕ снилось. Свет луча неритмично вспыхивал и гас, сама реальность вокруг колебалась, – и Йаати вновь почувствовал, как его суть распадается на сотни призрачных теней, блуждающих непонятно где. Перед закрытыми глазами мелькали плоскости металлических стен, какие-то бесконечные балки, трубы – дурацкий, бессмысленный калейдоскоп...
Йаати то и дело недовольно мотал головой, – но вытрясти из неё эту чушь не удавалось. Один раз он совсем близко увидел зыбкий, пульсирующий шар ядра – и испуганно дернулся, едва не сорвавшись. Ему казалось, что едва его взгляд проникнет внутрь ядра, произойдет что-то страшное. В другой раз он отчетливо увидел фтанга – вернее, его выпотрошенный, начиненный электроникой остов, нелепо ковыляющий по мостику...
Это видение оказалось почти реальным, и Йаати вновь недовольно мотнул головой, – он совсем не мечтал видеть  что-то похожее вблизи. Он вновь попробовал «переключить» этот беспорядочно блуждающий взгляд на себя, на свою память, – и тут же увидел темное ребристое здание в неповторимом стиле Крэйнов. Оно возвышалось посреди бескрайней зеленой степи, и обычные дома казались рядом с ним крошечными. Сам Йаати парил где-то очень высоко над ним, – просто так парил, безо всего, как обычно бывает во сне. Но это точно был не сон, точнее – не совсем сон.
Йаати теперь не сомневался, что видит какой-то реальный мир, – может, этот, может, какой-то другой... В следующий миг он как-то «проскочил» внутрь здания, где два ряда металлических пилонов уходили в бездну, заполненную туманным, белесым сиянием. Он попробовал нырнуть туда... и видение оборвалось.
Он недовольно мотнул головой и попытался «повернуть» взгляд ещё раз, – но в этот раз у него ничего не получилось. Сознание вновь рассыпалось на сотни «точек зрения», блуждающих посреди каких-то балок, и он испуганно замер, боясь окончательно во всем этом потеряться.
Наконец, этот калейдоскоп видений не то, чтобы свернулся окончательно, но всё же ощутимо уменьшился, и Йаати, недовольно помотав головой, пополз дальше. Здесь толстым нетронутым слоем лежала пыль, и его руки покрылись ей так, словно оказались в каких-то меховых перчатках. Он, было, попробовал стряхнуть её, но тут же чихнул и пребольно треснулся и так ноющим затылком об крышу. Повторять такой вот опыт не хотелось, так что приходилось терпеть...
Ему вдруг пришло в голову, что на самом деле все подвиги и состоят из таких вот ползаний в затхлой щели, среди пыли и дохлых тараканов, – а про лихие скачки на белом коне придумывают уже сильно потом. Правду говоря, в то, что он совершает сейчас подвиг, не верилось – и, как Йаати с удивлением обнаружил, не очень-то хотелось. Всё, что он сейчас хотел – это добраться до конца этой проклятущей щели...
Словно в насмешку, его желание очень быстро исполнилось. Через какую-то минуту он дополз до конца и выбрался на другой уступ с эффектором. Только вот глазомер, увы, жестоко обманул его, – до пучка идущих вверх кабелей оставалось ещё метра два абсолютно непреодолимого пространства. Пути ни назад, ни вперед не было.

23.
Какое-то время Йаати сидел на нагретом металле, бездумно глядя на такую близкую – и такую недоступную связку. Умом он понимал, что так всё и должно было кончиться, – в конце концов, он не герой, а самый обычный мальчишка, как ни обидно было это признавать. Герой бы просто перепрыгнул эту, смешную на самом деле пропасть, а потом бодро взобрался бы наверх – только вот Йаати понимал, что прыгнуть-то он как раз сможет... но ухватиться за кабель на лету не получится, и он в итоге камнем полетит вниз. Не то, чтобы он так уж много потерял бы от этого – в конце концов, если реактор взорвется, он и так умрет здесь, – но такая вот смерть казалась ему невероятно глупой. Испариться вместе с Цитаделью было как-то... благороднее, хотя, в конечном счете, ему было бы, наверно, всё равно...
Но сдаваться так легко ему вовсе не хотелось. Он вытянулся во весь рост и покрутил головой, – но, увы, совершенно напрасно. Похоже, что Крэйны умели летать, и всякие архитектурные излишества, вроде лестниц, не слишком их волновали. Ничем иным он не мог объяснить эту странную архитектуру, – одни стены, без пола или потолка. Совершенно непохоже на то, что смогли построить бы люди. Впрочем, такую вот громадину они точно не смогли бы построить...
Йаати вздохнул и недовольно мотнул головой. Пусть смерть и казалась ему пока чем-то абстрактным, – но он с удивлением обнаружил, что сидеть тут просто... скучно. Страшно хотелось узнать, что за чертовщина творится тут на самом деле, – и умереть, не разгадав этой тайны, было бы удивительно обидно. Да и просто – обидно. Даже не потому, что жить ему очень хотелось, – оставалась ещё бессчетная пропасть вещей, о которых он так пока и не успел узнать...
Он крутанулся на месте, тщетно высматривая спасительную лестницу, потом вздохнул и плюхнулся на задницу, тоскливо глядя вверх. Всего какая-то сотня метров – сущий пустяк, если ты воробей. И много, бесконечно много, если ты – человек...
Йаати вдруг почувствовал, как в нем волной поднимается нехорошая, темная злость. То, что с ним случилось, было чудовищно глупо, очень обидно и несправедливо. Нет, умом-то он как раз понимал, что вот так, – глупо и несправедливо, – обычно и приходит смерть, – но принять это в отношении себя никак не получалось. Всё время казалось, что выход совсем рядом – только вот он его не видит, что добавочно его злило. В какой-то миг даже захотелось тупо сигануть в бездну в безумной надежде взлететь, – но это желание Йаати всё же подавил. В то, что он сможет взлететь на голой силе воли, как-то не верилось. Нет, будь тут чуть больше пространства, чтобы разбежаться, он бы, наверное, всё же решился бы прыгнуть, – но на треугольной площадке два на три метра разбежаться негде. Что же делать?..
Он пару раз прошелся туда-сюда, потом протянул руку и потрогал силовое поле. Увы, не твердое, – оно походило на густую, очень плотную жидкость, так что идея взобраться на эффектор и по цилиндру поля пройти назад умерла, едва родившись. Нет, придись ему прыгать сверху вниз, такая вот штуковина очень пригодилась бы, – а так...
Едва он прикоснулся к полю, по телу прошла колючая волна. Чем-то это походило на шуулан, только на сей раз ощущения оказались куда менее приятными: Йаати даже показалось, что его долбануло током. В тот же миг мир вокруг вновь рассыпался на сотни взглядов-осколков, и он испуганно отдернул руку, боясь просто потеряться, пропасть в них. Вряд ли создатели поля рассчитывали на такой эффект, но спросить их Йаати, к сожалению, не мог. Он недовольно мотнул головой и потер руку, – она всё ещё зудела, и зуд от неё, казалось, расползался по всему телу, отдаваясь где-то глубоко – то ли в сердце, то ли в самой его сути...
Он невольно отступил от эффектора, но тут же уперся спиной в стену. Стоять просто так, без дела, оказалось совсем невыносимо, так что, не вполне понимая, зачем он это делает – на другой стороне его точно ничего не ждало, – он пополз обратно, стараясь ни думать вообще ни о чем...

24.
Йаати понял, что стоит на четвереньках, упершись лбом в металлическое ограждение, – похоже, что он полз бы и дальше, если бы не налетел на него. Он ошалело моргнул, и, мотнув головой, сел, осматриваясь. Над ним нависал темный металлический потолок, пересеченный массивными балками. К ним крепился ещё более массивный треугольный блок размером с двухэтажный дом, к которому сходились бесчисленные кабели. Сам он сидел на узком мостике, обегавшем подножие этого висячего сооружения, – похоже, на том самом мостике, на который он с такой тоской смотрел снизу!..
При этой мысли в голове у него всё перевернулось, словно по ней крепко стукнули. Несколько секунд он вообще не понимал, кто он и что с ним, потом, не чувствуя себя, словно во сне, поднялся и посмотрел вниз.
Ему совсем не померещилось, – сияющий силовой луч тянулся глубоко под ним, а вот выпуклая стена реактора оказалась совсем рядом, – он мог её коснуться...
Такое тут уже случалось с ним, – он терял себя и приходил в себя уже совсем в другом месте. Но тогда он понимал, что просто не помнит пути, который прошел. Теперь же...
На какой-то миг он даже подумал, что как-то забрался сюда, как лунатик, который во сне ходит по крышам, – но такого просто не могло быть. Даже если бы он как-то смог перескочить через пропасть, у него не хватило бы сил подняться по кабелю на сотню метров вверх, – теперь он понимал это совершенно точно. Да и после такого геройского подъема, даже одолей он его, он был бы полудохлым от усталости, – а сейчас он чувствовал себя вполне нормально. Физически, по крайней мере. В голове же у него творился полный кавардак.
Йаати начал, наконец, осознавать, что, в самом деле, исчез в одном месте и появился в другом. Это уже случилось с ним один раз, когда он провалился сюда, в эту реальность, – но в тот раз это не вышло так... наглядно.
Мало того, что это разбивало вдребезги все его представления о мире – это до судорог пугало его. Он мог попасть куда-нибудь внутрь реакторного ядра, или в небо под тучами, или куда-нибудь наружу, в окружение тварей, или...
Список вариантов был бесконечен, – но ни один не сулил ему счастья... кроме, разве что, возвращения домой. Но и это сейчас его пугало: тогда здесь, в Цитадели, погибло бы тридцать миллионов человек, – и он не представлял, как смог бы с таким вот жить...
Осознав это, Йаати яростно помотал головой и кое-как опомнился. Ему невероятно повезло. Сейчас он чувствовал, что попал в какую-то другую, следующую жизнь, и всё, что происходит с ним сейчас, и будет происходить дальше, просто не должно было быть. И, хотя он и боялся, что каждый шаг, каждый вдох могут выбросить его вообще непонятно куда, он не мог сидеть здесь, как баран...
Вновь мотнув головой, он осмотрелся. Справа и слева в перекрытии зияли проемы, к ним вели вертикальные лестницы. Он бездумно пошел к левой, поднялся наверх, с натугой поднял тяжеленный стальной люк, к его счастью не запертый...
И оказался в рубке. Такой же, как две первых, но только не пустой. В самом её центре лежала странная круглая штуковина, похожая на ступицу автомобильного колеса, только громадная – диаметром метра в полтора, из странного, сизо-фиолетового металла. Перекрещенные обручи из труб делали её похожей на модель атома. На переднем, наверное, торце выступал узкий высокий колпак из какого-то странного черно-фиолетового материала – он походил не на стекло, а на что-то вроде прозрачного металла, но за ним ничего не удавалось разглядеть. Под колпаком торчали четыре гибких шланга или кабеля, разбросанных сейчас по полу, – они кончались целыми пучками каких-то непонятных инструментов. Йаати как-то вдруг понял, что видит Крэйна. Мертвого. Он... оно... эта штука выглядела так, словно грохнулась вдруг на пол – да так и осталась лежать. При жизни это существо – или, быть может, устройство, – несомненно, летало, хотя он не видел ничего, что могло бы служить двигателями. Это, правда, его уже не удивляло, – он достаточно насмотрелся на эалов, да и Шу объяснял ему, как они тут летают...
Но, кроме Крэйна, тут оказалось ещё восемь существ. Они лежали у пультов, – где, очевидно, их настигла смерть. Вначале Йаати принял их за превращенных в киберзомби фтангов, – те же голые, глянцево блестевшие тела с грубо вживленными в грудь панелями, на которых сонно моргали  разноцветные огоньки, те же на треть срезанные головы с уродливыми «заплатами», из которых вверх торчали толстые, короткие антенны. Но это были люди.
Это были люди.

Собственно Йаати Линай: