Ignis aeterni

Доброго времени суток, дорогие друзья. Продолжаю тематику религиозности в своих книгах отрывком из Во имя порядка: железный капитан:

Одно колено преклонилось в знаке глубокого уважения к тем, кого он чтил как великих и славных богов. Рождённые светом смотрели на него с витражных окон – зелёные, голубые, алые и многие другие цветастые стёкла в самой настоящей радуге преломляли солнечный свет, создавая изумительный и чудесный ансамбль освещения. Нос втягивал чудесные светло-синие дымы благовония, что веяли ароматами горных растений и пьянящего ладана. Кадильницы справа и слева, отлитые из меди, выполнены в стиле больших чаш, на углях тихо и умиротворяюще шипит ладан.

- Благословенно имя богов наших! – взмолился Верховный отец[1], подняв руку к в сторону алтаря. – Те, кто установили порядок в мире полном хаоса, да благословят нас любовью своей и обратят взор свой на землю многострадальную нашу!

Жрецы находятся в молитвенном круге – ограждённым нитями участке Великого собора Эрофина, дабы вознести молитвы тем, кого проклинали и славили, хвалили и срамили на весь Нерим. Этот круг – ограждённое место вознесения прошения от жречества, где могут быть либо полноправные иереи, либо диаконы. 

Мужчина поднял голову и с трепетом почтения узрел красно-чёрную мантию с золотистой отделкой, которая хорошо сидит на могущественном владыке неримского канона[2] Культа Светорождённых. Высокий старенький мужчина, с шикарной хорошо стриженной бородой, так же приклонил колени, обращая молитвы к мраморному алтарю на котором приносятся жертвы. С благоговением и восхищением мужчина смотрел на чудесный двухъярусный жертвенник, покрытый багряным атласом, украшенный одной-единственной чашей из серебра и семисвечником из зеркально-чистой бронзы.

- И мы молимся семерым, во свете божественном к нам пришедшим, сошедшим с небес и учение благое давшим, - поддержали в прошениях иереи, облачённые в белые хитоны, расшитые золотосеребряными узорами. – И возносим сугубые прошения Эродану вознёсшемуся! Ты оставил нас, дав убить себя, дабы показать, что нужно проявлять смирение пред псами бешенными, дабы им побеждать гордыню и высокомерие. Молим и просим о стране неримской, Империи почившей[3] и граде эрофинском! 

- Славны боги, славы величественные. Аллилуйя! Семеро помилуйте нас, помилуйте и не оставьте без попечения своего святого Аллилуйя! Аллилуйя! – пел хор, стаявший за алтарём.

Мужчина поднялся с колена, когда стало и почтенное жречество, а вместе с ними поднялось едва ли больше двух дюжин. Последние месяцы для Нерима стали роковыми в плане поклонения – после торжественной победы Наратзула Арантеаля Культ оказался под тысячей нападок, число верующих болезненно снизилось, а всем известные привилегии были отобраны. 

- И да будут имена ваши в сердцах наших, да будут они словно причастие вашей божественной славы для нас! – молилось жречество и Верховный отец, который уверенно шагнул к чаше.

Алтарь стал центром внимания всего богослужения. Семеро жрецов обошли его и встали вокруг, символизируя семерых богов Вина, а жертвенной напиток в серебряном сосуда стал символом мудрости, которая была дана народу. Верховный отец осторожно взял благоухающую чашу, поднял её к свету и произнёс слова из Писаний:

- Боги нашего мира рождены Светом. Их миссия - вести человечество и защищать его от искажения магией и тьмой!

- Во истину! Во истину! Во истину! – пропел хор.

- Так пусть чаша эта будет достойным подношением нашим богам! – он подошёл к жертвеннику возле которого поставили жаровню с углями и золотой пластиной, и возлил чашу.

Влага с шипением соприкоснулась с раскалённым металлом, пар светлыми клубами поднялся, окутав алтарь, разнося чудесный и сладкий аромат, упаяющий и дарующий прекрасное наслаждение. Мужчина вдыхал его, жадно втягивал запахи чудодейственной смеси, состоящей из вин, магических трав, пряностей и специй.

- О, великие боги! – обратился Верховный отец, приклонив оба колена. – Да будет жертва сия в благоухание благое вам! Да будет дым этот в обояние благое примите молитвы наши, как и пар благой, святостью жертвы освящённый!

- Во истину! – запели диаконы и до ушей донеслось чудесное мужское хоровое пение. – Примите боги нашу жертву, напиток святой и освящённый и вы народ! Вдохните пары его благовонные с богами разделённые!

Мужчина посмотрел на эту картину, находя её очень печальной и тем более странным кажется то, что среди обычных мирян тут присутствует он – высокий и статный воин, сейчас одетый в обычный тканевый плащ чёрного цвета, скрывший и дорогой дуплет и роскошные штаны с высокими сапогами. На голове капюшон, скрывший личность и опустившийся практически до носа.

Богослужение подошло к концу, ибо возлияние жертвы – его финал и конец. Чаша убрана обратно на алтарь, сверкнув в свете витражей. Немногочисленные охранники, экипированные в старую-добрую сталь, вооружённые простецкими дубинками, помсялись с ноги на ногу, с нетерпением ожидая конца. Если приглядеться, то кое-где можно замытые бурые пятна. Храму пришлось нанять охрану, так как много кто из эрофинчан рвался «доказать верность атеистических воззрений и плюнуть в слуг Собора», - как звучало в одном из многочисленных манифестов новых политических фракций. 

Мужчина засобирался прочь. Отшагнув, он уверенно пошёл в сторону больших врат, наслаждаясь цветастыми витражами, необъятными серокаменными колоннами и сводами как был остановлен воззванием:

- Иоганн Трибуле, - к мужчине в плаще подошёл мужчина в белом хитоне, в правой руке сжималась цепь небольшой кадильницы, а в левой потёртая книга. – Неужто ты старых товарищей не узнаешь?

- Отец Лорейн? – обратился мужчина, отбросив капюшон и на свет преломлённого света явилось лицо – седая бородка была красиво и аккуратно выстрижена, чуть морщинистое овальное лицо с отточенными чертами веет силой, яркие глаза цвета янтаря пристально разглядывали диакона, а острые уши, прорезавшиеся сквозь седые волосы, выдавали аэтернийское происхождение.

[1] Верховный отец – глава Неримского канона Культа Светорождённых. В отличие от эндеральского Первосвященника, он является менее значимой фигурой в духовной жизни «канона». Свои акты – энциклики, он согласовывает с Канцлером Империи, духовные поучения обсуждаются с Собранием жрецов, вся хозяйственно-организационная власть ограничивается Собранием. Тем не менее, Верховный отец является авторитетным лидером, которому отдано право приоритетного мнения в толковании Писаний. Верховный отец возглавляет богослужение в Соборе, утверждает Духовные постановления Собрания, устанавливает порядок жертвоприношений и является верховным судьёй в спорах жречества. До революции также был верховным судьёй по делам духовных дел и споров клириков и светской администрации при Эрофинском суде.

[2] Неримский канон – ветвь поклонения Светорождённым в Нериме. Отличается сильным влиянием поклонения отдельному богу – Эродану, а также разрозненным корпусом основных Писаний, состоящих из довольно внушительного количества текстов, среди которых есть и древние, так и новые. Светские власти имеют традицию большого влияния на религиозную жизнь – Канцлер Империи на недолгое время считался проводником воли Эродана, до этого быв просто «помазанником божьим». В каноне поместное жречество имеет большие полномочия, имеет право устанавливать собственные традиции и ритуалы, помимо общеустановленных. Большое количество монастырей так же является частью канона. 

[3] Неримская Империя – государство, существовавшее на территории Нерима до революции Наратзула. Империя представляла подобие ласкутного одеяла с землями, имеющими разный статус. Таким образом, Срединное королевство со сложной системой внутренних феодальных отношений было ядром Империи. Северные территории, части Северного королевства, представляли военную администрацию. На юге, контролируемые участки земли, держались под контролем полувоенных властей, Треомар контролировался лишь номинально. Некоторые острова имели автономный характер правления, вплоть до создания своих органов власти. Империя возглавлялась Канцлером, который опирался на Имперское собрание, Имперскую канцелярию и мощную армию.