Я гений!
Автор: Анастасия РазумовскаяНе я, конечно. Я пока не дошла до ручки. Речь о героине романа "Дочь королевского инженера", в целом девице с достаточно высоким самомнением, но...
Ирэна де Атэйде художница, она увлечена этой страстью и очень много рисует. Но был у неё момент истины, новаторский и революционный. Предвкушение революции вообще свойственно этому роману. Что же перевернуло её понимание искусства?
Удивительно: секс. Или не удивительно. Слияние мужского и женского начала, но... лучше я дам слово героине:
«Так вот что это такое! Это похоже на игру на скрипке, где скрипка – это я», – с этой мыслью я открыла глаза и улыбнулась. Все тяжёлые воспоминания вчерашнего дня словно подёрнулись дымкой, а вот ночь… Она была настоящей реальностью, ошеломляющей своей подлинной первобытной красотой… Мы были как два человека, потерпевших кораблекрушение. Два сошедших с ума человека. И слова «едина плоть» для меня вдруг приобрели неожиданный, откровенный смысл.
Надо это написать… Но как?
(...)
Наскоро одевшись, я выбежала из покоев, торопливо миновала коридор, проскочила мимо королевской гвардии, сбежала по боковой лестнице (уж не знаю её названия) и выбежала в сад. Образы клубились в моей голове, приобретая неожиданные и странные формы…
Волна, бьющаяся о скалы и взрывающаяся пеной… Лодка, врезающаяся в риф и разбивающая вдребезги… И огонь, объявший двух людей, сжигающий их, не сжигая…
И всё это было не то. Совсем.
«То» поднималось из глубины души, смущая своей неожиданностью, непривычностью…
Я пробежала по тропинке, ворвалась в особняк мимо потрясённой Иносенсии.
– Всем привет, это я! – крикнула на всякий случай.
И влетела в мезонин. Картины дружно посмотрели на меня, но я бросилась к чистому листу. Всегда оставляю один из мольбертов с открытым чистым листом. Как раз на подобный случай.
К чёрту карандаш!
К чёрту масло.
К черту акварель.
Только пастель, масляная пастель!
Никакого смешения красок! Каждая должна быть самой собой и играть только в сочетании с другой, только когда взгляд касается их…
Импрессионизм, скажете вы?
Я люблю импрессионизм, но это был не он. Даже неуловимая игра цветов и теней новаторов устарела для меня. Я сбрасывала с себя академические устоявшиеся каноны, как змея по весне скидывает кожу.
Это были чистые эмоции, без примеси статичных форм. Я, словно бомбист, взрывала законы и каноны, разрушала мироздание и снова рождала его. Демон и сам Господь Бог переплетались на моём листе, рождая смерть и жизнь. Это было так явно, так обнажено, что мне казалось – небо рухнет от красноты своих щёк…
Когда, наконец, я отошла от мольберта, чувствуя полное изнеможение и нытьё перетянутых мышц в правой руке, позади раздался изумлённый голос Марсика:
– Ирэна… Что это?
Я обернулась. Посмотрела на неё со скромной гордостью богини, родившей новый мир.
– А что ты видишь?
– Линии, – ответила она с недоумением. – Яркие линии и пятна.
А вот и сама картина. Та самая, после написания которой Ирэна пришла в состояние почти экзальтации:
Но, забегая вперёд, скажу: никто не оценил и ничего не понял. Почти. Лишь один человек увидел в картине именно то, что ней было написано...
Сразу скажу: книга бесплатная, цена стоит после последней главы, т.е. это так... вдруг кто захочет поблагодарить автора. Если вдруг. Чтобы не забыли
А у меня ремонт. И мы почти поклеили обои. Осталась последняя стена, эх...