Ещё один отрывок из моего романа "Прибытие"

— Хорошо! Пожалуй, мне будет интересно побольше узнать о вашем мире, идар Андрей. Я составлю вам компанию в путешествии до столицы Империи. Сегодня отдыхаем, завтра собираемся в дорогу, а послезавтра выступаем.

— Вот, прямо так сразу и в столицу? — бесцветным голосом и нисколько не повышая тона, осведомилась Эл’Лирия.

Энергично работая ножом, Эрд слегка повернул голову в сторону эльфийки, кивая с едва заметной усмешкой.

— Вы правы, тарья Эл, идти на Запад в это время года, это больше чем самоубийство. И понятно, что втроём, — он бросил взгляд на гоблина, — Хорошо, вчетвером, нам до земель метрополии не добраться.

Мужчина умолк, на некоторое время полностью погрузившись в работу ножа и вилки. Андрей всегда считал процесс поглощения пищи зрелищем отвратительным, особенно в исполнении мужчины. Судя по всему, идар Эрд придерживался аналогичных взглядов. Ел он, нарезая порцию очень мелкими кусочками, и пережёвывал пищу экономными движениями челюстей. Однако, было заметно, что процесс доставляет ему истинное удовольствие, и вряд ли здесь дело только в скромном кулинарном таланте гоблина, скорее мечник был невероятно голоден.

Тут память сыграла с Андреем невинную шутку, подсунув из романа братьев Стругацких образ того самого дона Пифы, что во время пира у короля Арканара: «Висел над целиком зажаренным кабаном и работал, как землеройный автомат. Костей после него не оставалось».

Андрей улыбнулся воспоминанию, и в унисон подумал: «Не вижу, почему бы одному благородному идару не предоставить другому возможность поужинать в полном покое».

Эл’Лирия к мясным блюдам относилась сдержанно, отдавая предпочтения зелени, фруктам и морепродуктам. Справедливости ради, гоблин действительно не блистал в поварском искусстве, его подход ремесленника превращал кусок прекрасного мяса либо в непрожаренный, розовый на срезе обрубок плоти, сочащейся красным, либо, вот как сейчас у Эл’Лирии, в обрезок кожаной подмётки, со слегка обуглившимися краями.

— Конец лета, степь уже поражена засухой, а её южная часть полностью истратила воды великого весеннего разлива, теперь до осенних дожей в тех местах только смерть, — девушка взяла на себя труд, развить мысль оголодавшего мечника, — Орки уходят с юга на север, где не так жарко, а столкновение холодных и горячих масс воздуха рождает дожди. Примерно через месяц-полтора прохлада с влажным воздухом придёт уже и на юг. Собственно, большую часть года орки проводят именно там, на границе с Великим лесом. Но дважды в год на короткий период они покидают те места. Вот, как раз сейчас. А ещё весной, когда весь Север избавляется от своих снегов и южные равнины почти полностью уходят под воду, чтобы к лету родить одно из чудес этого мира — Зелёное море. В орчьем языке фонетически название тех мест совпадает со словом «Мы». Именно с конца весны и до середины лета становятся доступными пути между землями метрополии и её восточным приделом, оркам ни до кого нет никакого дела. Второе окно открывается зимой, орки хоть и нормально переносят холод, но низкие температуры требуют дополнительной энергии, а они и так прожорливы не в меру. Поэтому и не горят желанием забираться далеко на Север по снегу навстречу ветру, секущему ледяным крошевом.

Воображение всегда было сильной стороной Андрея и во всём пояснении Эл’Лирии он ухватился за главное слово «чудо»

— О! Про это событие рассказывать можно очень долго. Сама я там не бывала, но историй наслушалась немало, в том числе и от людей, но главным образом от старших эльфов. Часть вешних вод с Морозных гор стекает сразу в северные моря, большая же часть устремляется на запад, чтобы там разделится на потоки, текущие как в северном, так и южном направлениях. Есть ещё какой-то сток по крутым склонам сразу в восточный океан. Но он не представляет интереса, также как и те речушки, что пробивают себе дорогу между отрогами прямиком на юг, их мало, да и южная часть Морозных гор не имеет той силы, что таится в высоченных центральных пиках, — эльфийка сделала паузу будто собираясь с мыслями. — Вот и получается, что воды эти собирают на своём пути и магию гор и всё то, что приготовили для них за прошедший год равнины. К середине весны посреди континента образуется гигантское море. Южное солнце хорошо прогревает всё это мелководье. Туда из рек и болот тропического Великого леса на пару месяцев переселяются различные твари, чтобы потомство вывести. А когда, наконец, большая вода уходит, наступает время разнотравья. Плодородная почва с обильными грунтовыми водами, солнце, магия — всё вместе это поднимает такие травы!

Эл’Лирия сделала глубокий вдох, задерживая дыхание будто, и в правду, наслаждается необыкновенным ароматом.

— Люди, эльфы и даже гномы готовы рисковать жизнью, отправляясь на поиски редких цветов и растений. Буйство жизни и смерти.

Андрей не проникся нарисованной картиной и это не укрылось от мечника.

— Давай я попробую тебе это объяснить, — Эрд разделался с доставшейся ему порцией, но прежде, чем окончательно вернуться к беседе, обратился к гоблину, — Любезнейший, повтори пожалуйста этот бесподобный стейк, только я попрошу немного поменять авторский рецепт. Перед тем как выложить на раскалённую сковороду, сделай с обеих сторону сеточку из в меру глубоких надрезов. У тебя на кухне есть специи?

— Да. Хозяин любит, когда я добавляю немного перца.

— Прекрасно! Значит после нарезки, посыпь двойной, нет… тройной дозой хозяина. И самое главное, не забудь хотя бы немножко посолить мясо перед жаркой.

Гоблин уже было отправился выполнять поручение, но Эрд вновь его окликнул:

— Постой, друг мой, скажи, а может у тебя имеются и ещё какие-то снадобья, травки, корешки, соцветия.

Коротышка принялся по памяти зачитывать длинный список из неизвестных Андрею названий. Совершенно неожиданно, услышанное заинтересовало Эл’Лирию и она отправилась на кухню следом за гоблином. Мужчины остались за столом вдвоём.

Историям о землях в самом сердце бескрайних степей, казалось, не будет конца. Андрею и воображать ничего особенно не приходилось, в его мире имелся похожий регион на юге Африки, болота Окаванго. Река с одноимённым названием спускается с гор на востоке Анголы и теряется где-то в пустыне Калахари, полностью пересыхая. Но во время сезонных дождей её дельта наполняется жизнью, превращаясь в дивное подводное царство.

Сквозь толщу чистой воды, удивляющей своей прозрачностью, от самого низа наверх, к свету, во множестве тянутся водные растения. По песчаному дну там с невероятной грацией бегут гигантские гиппопотамы. Их тропы превращаются в сказочные тоннели, будто созданные гениальным архитектором-самоучкой. Описания Высокой Травы как раз напомнили этот самый ролик, отснятый для телеканала, посвящённого дикой природе. И Андрею не составило особенного труда дорисовать к этой картинке магические реалии нового мира.

— Эльфийский Маллорниан, это окультуренная часть Великого Леса. Длинноухие насадили там своих чудесных деревьев и укротили стихию. Но даже Великий Лес с его хищными деревьями, лианами, магическими монстрами не сравнится с Высокой Травой. Лес, это сбалансированная система, там есть какие-то устоявшиеся закономерности, поэтому знающий эльф, или даже человек там может чувствовать себя в безопасности, — в этот момент вернулась Эл’Лирия с дымящейся чашкой. На этот раз до ноздрей молодого человека добрался запах кофе, перемешанный с незнакомыми ароматами пряностей, — можешь спросить тарью Эл, сколько молодых воинов теряет дивный народ каждый год в Высокой Траве.

Девушка отпила из чашки и довольно зажмурилась.

— Высокая Трава действительно кружит юные головы, в старые времена были установлены запреты, но что толку, если они не действуют. Силой заставлять вольный народ — только ронять авторитет, старейшины родов смирились. Маллорны, составляющие суть эльфийского леса, даруют нам силу, также как и мы они бессмертны, могут расти бесконечно. Магия леса требует тишины, покоя, терпения, а жизнь в Высокой Траве наоборот стремительна и скоротечна. Всё проклятиеВысокой Травы в том, что её сила схожа с магией Маллорнов, это манит молодых эльфов. Там есть множество редких растений, — Эл’Лирия тут несколько сбилась и прокомментировала собственные слова. — Там вообще все травы редкие. Их семена стремятся прорасти первыми, подняться выше всех, дать самый дурманящий запах, и запасти в новых семенах магии больше всех прочих.

— Вот, — девушка двумя руками осторожно приподняла горячую кружку, — попросите своего слугу, идар Андрей, сделать вам такой же напиток, он теперь умеет. Вы сами сможете оценить прилив сил и энергии. Очень редкие и дорогие специи нашлись на вашей кухне, и почти всё это собрано в Высокой Траве.

— А чем отличается Зелёное Море и Высокая Трава, географически ведь это одно и тоже?

— Верно. Но правда и в том, что это два почти несоприкасающихся мира. Наводнение весной происходит стремительно. Огромные пространства, а это тысячи миллиариев с юга на север и с востока на запад, уходят под воду. Глубина там небольшая, и под южным солнцем вся масса воды прогревается очень быстро. И пока на севере вода продолжает прибывать, на юге всё уже начинает цвести. Твари из самых глухих дебрей Великого Леса, как-то или заранее узнают о рождении нового тёплого моря, или чувствуют эманации этого единого магического организма. То, как он напитывается магией, растворённой в воде. Но в итоге число обитателей Зелёного моря начинает стремительно расти, делая его воды смертельно опасными.

Эл’Лирия живо описала тех тварей что выползают на берега пограничной реки отделяющей Маллорниан, как от диких степных пространств на Востоке, так и от цивилизованных земель на Севере и Западе.

Временные воды Зелёного моря целый месяц подпирают течение Митейла, а затем начинают стремительно отступать, оставляя после себя мощный слой питательных отложений.

Плодородная почва мгновенно покрывается густым растительным ковром. Семена, пролежавшие в земле целый год, дают дружные всходы и начинается бешеная гонка и со временем, и с конкурентами.

Остатки воды концентрируются в многочисленных озёрах и болотах.

Повсюду безумным фонтаном бурлит короткая и яркая жизнь. Мириады невероятных насекомых, и растений. Фантастические расцветки лепестков и мимикрирующих под них крыльев. Стрёкот, звон и жужжание.

Неведомые твари выпускают на выпас своё потомство, рождённое в тёплой воде и под присмотром родителей окрепшее на водорослях и личинках насекомых.

Шипение и шорох струящихся между стеблей гибких тел, стремительные атаки, скорая расправа над пойманной жертвой.

У натоптанных в густой траве троп стерегут добычу разноцветные глаза.

Неживые паучьи, гроздьями висящие в углу короткой паутины, растянутой чуть в стороне от тропы, потому как не всякая добыча легко уступит давлению ядовитых хелицер, а среди рыщущих в Высокой Траве отыщется немало любителей в том числе и паучатины.

Равнодушные, ещё во многом рыбьи, глаза огромных земноводных, маскирующихся под рельеф местности и тоже ждущие своего часа.

И наконец, хищные живые, наполненные эмоциями, страстями и желаниями. Глаза, в которых уже теплится если и не разум, то осознанная способность к сложному поведению. Наблюдать, запоминать и принимать неожиданные решения, ломающие привычные стратегии охоты и выживания.

Высокая плотность хищников, полностью компенсируется ещё большим количеством травоядных. Круглые сутки отъедающиеся на волшебной траве животные очень быстро набираются магической силы, и вскорости становятся способными постоять за себя, выходя из-под опеки своих свирепых мамаш.

Высокая Трава родной дом для всех орочьих кланов. Вернувшиеся после наводнения зеленокожие племена находят здесь привычный для себя мир изобилия. Наступает время большой охоты, единственная возможность взять по-настоящему матёрого зверя. Чудовища быстро восстанавливают силы после короткого сезона размножения, и теперь постепенно начинают возвращаться в свой Великий Лес.

Мясо огромной водяной лошади имеет невероятную плотность и сохраняет магические свойства даже в вяленном виде. Но охота на неё предприятие чрезвычайно опасное и требует долгого преследования, за время которого животное наверняка хоть раз, да и окажется в слабой позиции, предоставляя момент для атаки. Иногда в азарте погони охотничьи отряды пересекают границы Великого Леса. Опытные или особо удачливые воины могут выживать и даже путешествовать в его чащах, но никак не охотиться, вести промысел. Половина дела добыть зверя, другая — отстоять трофей от многочисленных желающих заявить на него свои права.

Охотникам нельзя терять драгоценное время, и все взрослые орки уходят на свою главную работу.

Подростки, женщины, дети, тоже не теряют времени даром, отправляясь на сбор ценных растений и выпасы домашних животных. Необходимо ещё и травы накосить. Под жарким солнцем сено очень быстро высыхает, а пересушенное оно становится излишне ломким. Потому и с его сбором тоже необходимо поспешать, чтобы затем уже под навесами можно было контролировать вентиляцию и равномерное дозревание. Скрученное в огромные тюки сено будет поддерживать силы лошадей весь засушливый сезон, помогая сохранить высокую мобильность орочьих отрядов.

Именно с этими орками сталкиваются промысловые партии иных рас. И, соответственно, едва ли не все десять из десяти боевых трофеев, тех самых скальпов развешанных на стенах кабинетов и гостиных залов, по соседству с рогами, бивнями и оскаленными пастями монстров, принадлежат детям и женщинам воинственного зеленокожего племени.