Вербное воскресение

Верба/Вербное воскресенье 

Зачем человеку праздники, если отмечать их не с кем, задовался вопросом Юра Столяров, когда был еще ребенком. Тем же самым вопросом он задавался, став подростком, а потом и взрослым. 

Ведь праздник, он минимум для двоих. В чем смысл дня рождения, когда некому прийти и поздравить тебя, и разделить с тобой радость от того, что ты есть на свете... 

Несколько лет назад, познакомившись с одним молодым повесой (Пушкин точно писал о нем), Юра ненадолго решил, что у него появился друг. 

Кто-то, на кого можно положиться. 

Но говорят же, "не делайте с друзьями общих дел, если не хотите, чтобы они стали врагами". Верно говорят, убедился на собственном опыте Юра, когда они с Митей решили заниматься бизнесом вместе. Более некомпетентного партнера, чем Дмитрий Юдин, сложно было себе представить. 

Тогда все на себя, кроме стартового капитала, внесенного партнером, взял Юра. 

И теперь, когда до заключения "сделки века" оставалось всего ничего, сделки, которая помогла бы им вывести свой бизнес на новый уровень, оставалось всего десять дней, Митя стал болтать без умолку про Мальдивы и Бали, дорогих девочек, и другие увеселения, на которые он готовился потратить прибыль... Их общую прибыль. 

Уговоры относительно того, что эти деньги нужно вложить в развитие бизнеса, а не разбазарить их, не действовали вообще. Юдин только ухмыльнулся и сказал:

— Ты, Юрец, пойми, я дал деньги на это дело, и теперь я хочу все назад. 

— Но мы же приумножим... хоть часть нужно оставить на дальнейшее развитие... 

— Да иди ты со своим "дальнейшим развитием". Никто ж не знает, когда умрет. Какой-нибудь несчастный случай. От этого никто не застрахован. Жить я хочу сейчас, деньги мои, я их возьму и потрачу. А ты давай, работай, готовь документы для сделки. Я же пойду, в нашем казино сыграю. 

Не боись, на свои, не на общаг... Тьфу ты, я уже заговорил по фене, словно уличный бандит. Уволить этого Вовчика к черту, а то он дурно на меня влияет. 

Вовчиком он звал Володю Мирного, своего личного помощника, которого нанял всего месяц назад. Мирный был типичный бандос, и скорее нанимался в качестве телохранителя, а не помощника. Но с ним Юдин крепко задружился настолько, что даже стиль его речи перенял. 

Знавший непонаслышке, что собой представляли уличные ОПГ в девяностые в России, Юра сразу понял, что от Мирного ничего хорошего ждать не приходится. А тут еще и случайно услышал разговор Юдина с Вовчиком о том, что неплохо было бы убрать Юрия по-тихому сразу после заключения сделки, которую с одним Митей никто бы заключать не стал. 

Сидя в ресторане и жуя аппетитный стейк, который не лез в горло, не смотря на всю его сочность, Юра думал, как его угораздило снова так вляпаться в людей ненадежных, да еще планирующих грохнуть его самого, когда всё, чего хотелось, это чтобы рядом был хоть кто-то, кому можно было бы доверять, и с кем разделить радость, отметить праздник...

Сегодня повсюду стояла в вазочках эта дурацкая верба. Юру до зубовного скрежета бесили все эти атрибуты праздника, смысл которого был ему совершенно недоступен. 

Жизнь Юрия складывалась так, что он верил только в себя и в то, что материальная свобода – самое главное в жизни. 

Потратиться на вкусный обед и оставить официанту щедрые чаевые – приятно. Быть нищим, сирым, никому не нужным, неприятно. 

Поняв, что аппетита нет, портебовал счет. Скромная официантка принесла чек, а поверх него положила несколько веточек этой самой вербы. 

Хотелось смахнуть их на пол и сделать вид, что так и было, но серые глаза внезапно улыбнулись ему, и он только спросил раздраженно, доставая из кармана пальто туго набитый кошелек: 

— А для чего нужно поверх чека класть эти веточки? 

Девушка, на бейджике которой было написано имя, Вера, улыбнулась и ответила:

— Так сегодня же Вербное Воскресение. Им знаминуется начало православной Пасхи. Это всё связано с воскресением Иисуса Христа. 

Верба символизирует свет, обновление, надежду. Ну и веру в то, что душа человеческая бессмертна. 

Сам не зная, зачем, встретился с ней взглядом. 

— И вот вы верите во всю эту христианскую дребедень? 

Он не ожидал, что на ее глаза навернутся слёзы. 

— Ну почему же дребедень... Я по своей инициативе приношу нашим посетителям веточки вербы, когда они просят счет. Несколько лет назад я чудом избежала смерти, и сама Дева Мария шептала мне, что у меня еще есть предназначение в жизни...

— И какое же, если не секрет?

Карие глаза смотрели в серые с нескрываемой насмешкой. 

— Душу чью-то спасти, и вероятно, что и жизнь, — серьезно ответила девушка, внимательно глядя на него. — Понимаю, странно звучит, но я правда тогда чуть не утонула в реке... Вообще-то я хорошо плаваю, но тут прямо посреди реки свело обе ноги. Пыталась лечь на спину, а течение такое, что поняла, не выплыву. 

Стала молиться, барахтаюсь, ноги сводит, силы теряю, смотрю в небо, а оно вот только голубое было, чистое, вдруг пасмурно стало, собрались тучи, и молния вдруг сверкнула и попала на берегу в дерево, оно и упало. 

Прямо в реку, а я как раз сумела зацепиться за толстые ветви, и постепенно выбралась на берег. 

Стоило мне выбраться, как течением ствол так рвануло, что дерево унесло, только пенек остался. 

Сижу, дрожу, жду дождя, вдруг чувствую, солнышко припекает. А вот только что гроза собиралась. Гляжу, снова стало ясно, а на пеньке женщина сидела в голубом плаще. 

Смотрит на меня ласково и говорит: 

— Каждое Вербное Воскресенье веточки людям дари, верба тебя к тому приведет, кому спасение от тебя понадобится. 

Осмотрела я себя и говорю: 

— Как же я спасу, я же маленькая, физической силы во мне нет. 

Улыбнулась она и сказала:

— Сила духа больше, чем сила тела. Раз тебе выпало спасти душу одного и жизнь другого, сил хватит. Нам всегда на наше предназначение хватает. 

Сказала и растаяла... 

С тех пор я ее завету следую, уже пять лет. 

Юра взял в руку вербу, и вдруг бросил веточку обратно. 

— Жжется..., — сказал он удивленно, глядя на свои пальцы. 

— Сейчас перестанет, — ничуть не смутившись, сказала Вера, достала из кармана флакон с водой, смочила салфетку, и подала ему. — Прижмите. 

Прижал. Жжение прошло. 

— Это что? 

— Святая вода. 

Снова их взгляды встретились. Хотел было сказать "я не верю", но почему-то промолчал. 

— Я до пяти работаю, а потом... тут недалеко есть одна церква, очень красивая. Там всегда верба растет. Пойдем? 

Словно какая-то сила ответила за него: 

— Пойдем. 

До пяти было еще полтора часа, и Юра заказал себе еще попить. Так и сидел, пока Вера ни закончила работать, наблюдал за ней, как путник, сидящий в тени, наблюдает за путешествием солнца по небу. 

Потом вышли из ресторана вдвоем, и медленно, неторопясь побрели, Вера чуть впереди, Юра за ней. 

— Вон она, церква, недалеко, — девушка указала рукой. Перехватив ее ладонь, Юра сказал, — У тебя руки холодные...

— Зато сердце горячее, — засмеялась девушка. — Просто на перчатки денег нет, да они не греют. 

— А ты... давай я тебе руки погрею, пока не дошли. 

Сам не знал, как так получилось, что ее ладошки утонули в его больших руках. 

— Какая ты миниатюрная, так сразу и не скажешь...

— А рядом с тобой так и вовсе дюймовочка... Да? 

Раньше ему нравились высокие девушки модельной внешности. Вера была совсем другой. И в серых глазах совсем не было корысти и рассчета. 

— Знаешь, ты сама чем-то на вербочку похожа. 

— Такая же невзрачная? 

— Нет. Такая же теплая, и несущая свет... 

Что за новость, он ни с кем раньше не говорил так...

— Знаешь, ведь воскресение после смерти Христа символизировало прощение людей за все их грехи..., — тихо сказала Вера. — Иисус умер как человек, а воскрес как сын Божий, так и наши души возвращаются домой, к Отцу, после смерти. 

— Так мы же грешные...

— Да, грешные. Но грехи своей кровью Иисус искупил все. А еще мы умеем любить. Любить Христа и друг друга. Мало любить Иисуса, нужно всей душой любить ближнего своего...

— А как быть, если...

Юра замолчал, словно цветок на закате закрыл сердцевину лепестками..

— Если желаешь смерти ближнему своему? — серьезно спросила Вера. 

Юрий кивнул. 

— Да, причем с осознанием того, что все придется сделать самому. 

— А мотив? 

— Ну, мотив... будущее мое. 

— Деньги? Рассчет? 

Он кивнул. Вера печально покачала головой. 

— Бедный ты, бедный. Разве ради денег стоит свою душу марать? Она же будет страдать...

— А если нет у меня души? — серьезно, оскалившись, спросил Юра. 

— Есть душа, — убежденно ответила Вера. — Иначе бы верба твои пальцы не обожгла и вода святая жжение бы не сняла. Нельзя тебе его трогать, уйти от него надо. Тогда другая дорога откроется тебе. А уж по какой ему идти, не твоя забота. 

— А как же насчет "спаси ближнего своего"? — язвительно спросил Юра и тут услышали они оба церковные колокола. 

Вцепившись в две маленькие ладошки, он попросил:

— Не уходи, а? 

Вера улыбнулась, нежно, ласково, и не сделала попытки отдернуть руки. 

— Так мне и некуда уходить. Я видать именно к тебе шла. 

На исходе Вербного Воскресения Юра написал Мите сообщение, "Сам сделку заключай, мне от тебя ничего не нужно. Прощай". Почему-то начать все с нуля казалось правильно и было легко.

Пять лет спустя, забирая в третий раз жену из роддома, как раз в Вербное Воскресенье, в печатном ларьке недалеко от их дома, Юра увидел газетный заголовок: "Русский олигарх Дмитрий Юдин в пух и прах проигрался в казино в Монте Карло, и покончил с собой. Его помощник Мирный также был найден мертвым, ведется расследование причин..." 

Философски пожав плечами, Юра купил у старушки, торговавшей вербой, все, что у нее было, дал денег сверху и попросил, чтобы она молилась за здравие Александра Юрьевича Столярова, родившегося аккурат в этот самый день, в Вербное Воскресенье.